Ванька, - токарем на заводе. Клавка, право слово, ненормальная была. Придет
с работы, на диван плюхнется и давай книжки читать. Где только брала такие -
одна любовь, еще до революции напечатаны. Щи не варены, белье не стирано -
на все плевать! Ванька, бедняга, и в магазин, и к плите. Другой бы плюнул да
ушел. Клавке все завидовали. Не мужик, а золото. Не пьет, не курит, деньги
все в семью. Только той все без разницы было. И девчонку-то не
по-человечески назвала, в книжке вычитала. Ее имечко никто и выговорить не
мог - Вилкой кликали.
мамаша выкинула фортель. Влюбилась в командированного из Ленинграда инженера
и, бросив семью, укатила с ним в город на Неве. Несчастный, разом
постаревший Иван остался с девочкой. Мужчина как-то сник и через год умер.
"От тоски зачах", - резюмировала баба Рая. Клавка больше не появлялась и
судьбой ребенка не интересовалась.
Девчонке страшно хотелось вылезти из нищеты, уехать из гадкого барака в
собственную квартиру. Она усиленно искала жениха. И, очевидно, обладала
прозорливостью, потому что отвергла нескольких перспективных ухажеров и
вышла замуж за небогатого, но подающего надежды Алика.
хвостом бегали, только ей наши заводские не подходили, рылом не вышли.
ночью. Баба Рая, маявшаяся бессонницей, услышала шум на кухне и выглянула
поглядеть. Виолетта жадно ела холодную гречку, видно было, что сильно
проголодалась.
всю жизнь воспитывать.
замуж за того, кто сумеет обеспечить, тогда и о детях подумаю.
ухаживал выгодный жених. Сын генерала, студент, да еще и красавец. Любая из
барачных невест кинулась бы за таким, роняя тапки. Любая, но не Вилка.
упорства. Ничего нет. Одна радость, что папа генерал. Нет, мне такой не
нужен.
совершенно разочаровал соседей. Маленького роста, щупленький, к тому же не
имел ни московской прописки, ни богатых родителей.
кожи, ни денег.
пойдет. Парень блестяще закончил институт и подался в ученые, сел писать
диссертацию. Вилка бегала как ненормальная, зарабатывая деньги на пропитание
уколами.
превратился в кандидата наук. Первую выгоду от этого звания соседи поняли,
когда их стали переселять в каменный дом. С бесплатными квадратными метрами
в Москве всегда было плохо, а в конце пятидесятых - в особенности. Поэтому
комнаты давали неохотно - мужа, жену и ребенка селили на восемнадцати
метрах. Два жилых помещения светили только тем, у кого были разнополые дети.
Вилка же, к общему изумлению, получила три комнаты. Алик, как кандидат наук,
имел право на двадцать дополнительных метров.
Владимировичем.
курил, не ругался матом. Летом никогда не садился с доминошниками или
картежниками. Неожиданно Вилка устроилась на работу в ведомственную
поликлинику Генерального штаба, ее иногда привозили с работы на черной
"Волге". Местные бабки стали звать девушку Виолеттой Сергевной.
из деревни, что тоже казалось странным жителям подъезда.
первый раз в жизни увидела, до этого по нужде в хлев ходила. И что с ней
стало через год - пальто с чернобуркой, ботинки, беретка. Москвичка! Даже
сопли перестала кулаком вытирать - платочком кружевным обзавелась. Только я
все равно знаю, что она поблядушка.
Павловских мне ни к чему.
поминки случились. Жуткий случай произошел, вот я и запомнила. Нинка из
двенадцатой комнаты из магазина возвращалась. Ее мальчишки-погодки пяти и
шести лет увидели мать и побежали через дорогу. А тут откуда ни возьмись -
самосвал. Их на глазах у Нинки и убило. Тринадцатое марта было, чертово
число. Пятнадцатого хоронили. Народу набежало, уйма! Все плакали, просто
убивались, очень жаль было детишек. Пришла и нянька. Я еще обратила
внимание, что девчонка то бледнела, то краснела и ушла рано. Виолетте в тот
день не моглось, подцепила грипп, а Алика не было в Москве уже почти год. Он
уехал по контракту на работу в Заполярье, зарабатывать деньги на кооператив.
женщина, хорошо поддала. Часа в четыре утра ее стала мучить жажда, и она
тихонько пошла на кухню. Из-под двери ванной пробивалась полоска света,
слышался осторожный плеск воды. Раиса поглядела в щелку и обнаружила няньку,
которая что-то застирывала. Попив воды, полуночница пошла назад, и тут
девчонка выскочила из ванной, побежала в комнату. Свет она не потушила, и
баба Рая, страшно любопытная, засунула туда нос. Оказалось, нянька
застирывала окровавленную простыню. А на полу лежал газетный сверток.
небось придушила.
болезни делали, без наркоза, жуть!
не стала. Дело подсудное, а лезть в свидетели не хотелось. К утру газетный
сверток и простыня исчезли из ванной. Нянька как ни в чем не бывало варила
на кухне кашу для Димы и Светы.
шестнадцатое марта тысяча девятьсот пятьдесят девятого года?
забудешь?!
кооператив и съехали.
съехала, чтобы на молодых не любоваться.
всю жизнь прослужил, генерала возил. Работа чистая, опять же паек, зарплата
приятная. Вот деревенщина и решила партию составить. Только не вышло. В
постели он с ней кувыркался, а замуж другую позвал, честную.
квартирует, в двадцать восьмой комнате.
голове копна черных как смоль волос, в глазах живой блеск.
и помру тут, в бараке. Вон жена моя все мечтала о квартире, а толку? Правда,
сейчас имеет отдельную жилплощадь.
Митинское кладбище, двенадцатый ряд, сорок второе место!
комнату. Если к бабе Рае благополучие пришло в конце пятидесятых, то сюда
заглянуло году этак в 1972-м. У стены красовалась "Хельга" производства ГДР,
с потолка свисала лжехрустальная люстра, сделанная в Чехословакии, по углам
устроились кресла, созданные в Румынии. В общем, СЭВ в действии. Только
телевизор оказался современным - "Panasonic" с экраном 52 см по диагонали.
пенсионерский обед. Мужик отодвинул еду в сторону и важно представился:
оторопелое лицо, хозяин расхохотался.
фамилию легендарного маршала. А когда я родился, сделал из меня полного
тезку. Да я не в обиде. Мне, можно сказать, из-за имени здорово подфартило.
долго смеялся, узнав биографические данные парня. А потом сказал:
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Маркеев Олег
Самойлова Елена
Никитин Юрий
Каменистый Артем