Там тебя, обормота, отлично знают. Слай придет туда, спросит о тебе, а
часика в три появишься ты...
- Не пойдет, - твердо сказал Мазур. - "Голубка" не подходит.
Только этого еще не хватало - болтаться в притоне, где прекрасно знают
настоящего Гавайца. Вполне может оказаться, что во время их дружеских
объятий со Слаем кто-нибудь заорет удивленно: "Да какой это, к черту,
Гаваец? Да ведь эта рожа не имеет с Гавайцем ничего общего!" Стоп, стоп!
Какая разница, если я собираюсь немедленно отправиться на "Нептун"? Нет, в
любом случае нужно оставить простор для маневра. Вдруг выйдет какая-нибудь
задержка и придется застрять в городе до вечера?
- Почему?
Опустив глаза, Мазур не без смущения признался:
- В "Голубке" у меня вышла небольшая неприятность с хозяином. Невежливо
как-то там появляться... Если у тебя нет каких-то высших соображений
касаемо "Голубки", предлагаю другой вариант. На углу, возле "Пещеры
сокровищ", есть ресторанчик Чжао. Меня и там знают...
- Другими словами, там ты пока что не напакостил? - Ну...
- Ладно. Пусть будет ресторанчик. Слай придет туда через пару часов... -
Рой нагнулся к Мазуру. - Только имей в виду, Джонни: не вздумай с нами
шутки шутить. Если хоть в чем-то вздумаешь обмануть или продать, получишь
по полной. Теперь уже мы будем у тебя на хвосте. А это чревато... Никаких
тюрем и тому подобного. Пуля в затылок без всяких церемоний.
- Я понимаю... - проворчал Мазур.
- Хорошо понимаешь, Джонни?
- Да чего уж лучше, - проворчал Мазур. - Слушайте, парни, а за эту штуку,
в самом деле, нельзя ничего выручить? Какое-нибудь там вознаграждение,
процент?
- Успокойся, - сказал Рой. - Можешь мне поверить: эта штука из тех, что
приносит пользу только тем, кто умеет ее использовать. И с деньгами это
никоим образом не связано. А посторонним она приносит одну только
смерть... Уяснил?
- Ага, - кивнул Мазур. - В общем, одна из тех штук, от которых честные
бизнесмены вроде меня всегда стараются держаться поодаль... Что вы ржете?
- Не обижайся, ничего личного, - сказал Рой, откровенно ухмыляясь. -
Честные бизнесмены, говоришь? Хорошо сказано...
- Что-то ты совсем не загорел, Рой, - сказал Мазур вкрадчиво. - Только что
из Штатов, а?
Рой мгновенно подобрался, согнал улыбку с лица:
- Не твое дело.
- Что ты, что ты, я молчу... Хорошо вы устроились на денежки
налогоплательщиков, катаетесь себе по разным экзотическим местам...
- Вот об этом, Джонни, тебе вовсе не стоит сокрушаться, - с ангельским
терпением ответил Рой, делая водителю знак возвращаться. - Потому что
твоих денежек в этом деле нет. Ты-то налоги на родине давненько не
платил... Да и трудом праведным на родине себя как-то не утруждал. Как в
песенке. Слим-Джим с Виноградного холма, никогда не работал, хоть работы
там тьма... Словно про тебя песенка сочинена, правда, Джонни? Ладно, черт
с тобой. Если твоя работа нас устроит, можешь и дальше ошиваться в этих
благословенных краях, я на министерство финансов не работаю, пусть оно с
тобой разбирается без моей помощи... Эй! Не смей так сердито коситься на
Слая. Срочно учись смотреть на него по-другому, он как-никак твой старый
друг и подельник...
- Учту, - сказал Мазур. - А с парусами он умеет обращаться?
- Не хуже, чем с оружием. А оружием он владеет превосходно. Ты и это учти.
- Учту...
"Точно, - подумал Мазур. - Он все заранее задумал, никакой импровизации.
Этого Слая подобрали старательно. Рой с верзилой белые, незагоревшие, а
Слай под здешним солнышком явно обжился, и вывеска у него соответствующая,
бич бичом, пробы негде ставить. Серьезные вы все же ребята, это
чувствуется. Задержаться, что ли, поиграть с вами подольше, чтобы потом
преподнести вас в подарок тем, кого такие вещи крайне интересуют? Нет,
никакой самодеятельности, не моя компетенция. Да и припекает ощутимо -
если игра затянется, рано или поздно чей-нибудь зоркий глаз усмотрит
разительное несоответствие меж прошлым Гавайцем и этим, нынешним..."
- Отдай пушку, - вспомнил он.
- Зачем тебе она?
- Ну, мало ли... С ней надежнее.
- Ладно, когда приедем.
- И паспорт.
- У меня он будет целее, Джонни.
- Не дури. Мало ли что...
После некоторого колебания Рой все же вернул паспорт. Мазур был напряжен -
чтобы моментально отреагировать в случае, если Рой все же наврал насчет
дальнейшего использования перевербованного пленника во благо неизвестной
разведслужбы, и где-нибудь на крутом повороте незадачливому Гавайцу
прилетит по голове.
Нет, вроде бы обошлось, уже потянулись по сторонам дороги шикарные
загородные виллы, а никто не нападает. Вот и город... Ну, значит, еще
поживем.
Его высадили поблизости от того места, где похитили. Обошлось без
прочувствованных прощаний, только Рой, вернув "Веблей", напоследок бросил
с суровым лицом идейного шерифа:
- Итак, приходи в три. Смотри у меня, Джонни...
И машина умчалась - ничем не примечательное, мирное такси. Не глядя ей
вслед, Мазур подумал: надеваемым им на себя личинам фатально не везет.
Сребролюбивого скандинава Хансена в три минуты вербанул пират Лао, мелкого
авантюриста Джонни не менее быстро и квалифицированно отымели непонятные
янки неизвестно из которой разведслужбы, а вдобавок Гавайца вовсю
использует, как болвана, хитренькая и предприимчивая Мэй Лань, с которой
так ничего и не ясно - то ли на Пекин она работает, то ли на Тайбэй, то ли
на какую-нибудь "триаду", возжелавшую заработать на капсуле. В любом
случае не на мадам Фанг - иначе не стала бы искать как раз там, где уже
побывали Лао и Ма, где они капсулу и подхватили...
Ладно, перебедуем. Моральные терзания испытывали исключительно личины, это
их вербовали, унижали, обманывали и использовали вт"мную. Зато сам
капитан-лейтенант Мазур в натуральной своей ипостаси не понес ни
морального, ни физического урона, он пока что весь в белом...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ЗДРАВСТВУЙ, РУССКОЕ ПОЛЕ...
Он не мог считать себя специалистом по выявлению слежки, не тому его все
же учили и не на том делали упор, но все же кое с какими азами был знаком.
Насколько он мог судить, слежки за ним на пути в порт не было. Но для
надежности он не просто заставил водителя, веселого малайца, поплутать по
улицам, якобы делая покупки. Сгонял его еще за город, к кратеру вулкана, -
уж там-то, на горных серпантинах, даже дилетант мог бы определить хвоста.
А заодно, пользуясь моментом - второго такого случая определенно не
представится, - осмотрел вулкан с непроизносимым местным названием букв из
пятнадцати.
Великолепное было зрелище. Из кратера воняло серой, словно там и
размещался контрольно-пропускной пункт преисподней. При этой мысли Мазуром
овладела некая мрачная веселость: окажись это и в самом деле окрестности
преисподней, там, совсем близко, обретались бы кое-какие его знакомые,
попавшие в эти унылые края не без его помощи...
Огромный кратер с засыпанным остывшими камнями дном напоминал лунную
поверхность - дикая, абсолютно безжизненная исполинская яма, откуда
поднимались вонючие испарения, серой пеленой заволакивавшие лес на
противоположном краю. Совершенно первобытный пейзаж - из тех времен, когда
на планете не только человека не было, но и вообще ничего живого...
Впрочем, эта иллюзия была тут же грубо опровергнута. На ближайших камнях у
края кратера там и сям были нацарапаны и намалеваны инициалы, имена, целые
фразы и даже, кажется, лозунги - на паре дюжин языков, не только
европейских. Турист - существо специфическое. Мазур старательно
присмотрелся, охваченный внезапной надеждой, - но родных букв не
обнаружил. Как известно, в общественном парижском туалете есть надписи на
русском языке, но сюда соотечественники пока что не добрались. Или
добирались, но как на подбор интеллигентные, не приученные мазюкать на
диких скалах. "А славно было бы оставить тут автограф на память, - подумал
он с мимолетным озорством. - "Здесь был капитан Киря". Увы, увы... Личина
не позволяет. Можно, конечно, не выпадая из образа, выцарапать на том вон
удобном камне что-нибудь вроде: "Мэй Лань плюс Джимми - любовь до гроба".
Однако есть стойкое подозрение, что декларация эта была бы насквозь
неправильной, не отвечающей жизненным реалиям. Какая там любовь, да еще до
гроба, - при том, что разлука, собственно, уже свершилась... Ладно,
перебьемся..."
Он еще долго стоял над кратером, рассеянно слушая разноязычную болтовню
вокруг, - туристов сегодня хватало. Пожалуй, это были последние в данной
командировке минуты, когда никуда не нужно спешить, когда он оставался вне
приказов, уставов и боевых задач, потому что для одних был покойником, а
другие на его счет крупно заблуждались...
Потом он вернулся к машине, и улыбчивый малаец, то и дело стучавший по
баранке ладонями в такт какой-то местной песенке, во всю Ивановскую
звучавшей из радиоприемника, быстренько довез его в порт, остановился у
сходней.
Щедро с ним расплатившись, Мазур вылез, поднялся на палубу. Вахтенный у
сходней был из членов экипажа, - но поодаль, метрах в десяти, старательно
надраивал палубу не кто иной, как Князь.
"Вот я и дома, - растроганно подумал Мазур. - Как говорится, здравствуй,
русское поле, я твой тонкий колосок..."
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Белов Вольф