вместе? Неужели ты все забыл?
твоих врагов! Этими зубами разрывал их поганые глотки! Неужели я не
заслужил даже слова благодарности?
раскачиваться из стороны в сторону. - В живых остались только я да Лога.
Сейчас он гонит к Прорве последних приспешников Гердана. За доблесть и
верность я обещал назначить его Душевным Другом.
сделать! Вот только за что они Гердана прикончили? Мне он казался
человеком надежным.
как обманулся! - Яган довольно натурально принялся рвать на себе волосы. -
Подлый интриган! Клятвопреступник! Если бы не преданный и стойкий Лога,
нам бы несдобровать!
сказал:
меня сквозь переплетенные пальцы.
меня закон. Хочешь - Логу приведу. Хочешь - Незримого. Кого захочешь, того
и приведу.
как он отдает на площади какие-то распоряжения.
был ужасен - или он добавил где-то браги, или действительно находился в
крайней степени скорби.
Мы победили, но за эту победу Лога заплатил жизнью.
немедленно назначать новых Друзей.
конце зала трещали выламываемые двери. В покои заглядывали распаленные
брагой служивые. С площади донесся пронзительный заячий вскрик.
Яган. - Люди ждут.
протрезвеют за ночь, тогда и поговорим.
так, как нужно мне. Любое слово можно толковать и так и этак. Ткни пальцем
в Письмена... Ткнул?.. Ну и что там?
возвысить, скажи: знак препинания указывает на приверженность к законам и
правилам, а также на способность противостоять ударам судьбы. А захочешь
погубить...
человека, - докончил я за него.
который никак нельзя было назвать доброжелательным.
Лучшим Другом... Подожди! - Я знаком заставил его вновь принять прежнюю
позу. - Но при одном условии. Добрым Другом станет Головастик. Вас при мне
будет только двое. Других друзей мне не надо.
лоб, мучительно соображая.
веселостью сказал я. - Ну, так как же? Принимаешь мое условие?
решился он наконец. - Только ты сам объявишь свою волю народу на площади.
Но сначала мы это дело узаконим.
были продиктованы два указа. Первый - о сокращении числа Друзей. Второй -
о персональных назначениях на оставшиеся должности. На запоминание текста
хватило несколько минут, и, разбившись на тройки, чиновники удалились,
гордые собой и оказанным им доверием. Отныне и до самой смерти они сами
становились указами - указами первой, второй и третьей очереди. Даже
отсечение пальцев их не пугало.
Требовалось довести до сведения народа (кормившихся от щедрот Ставки
служивых и чиновников) последние указы и восполнить потери, понесенные
минувшей ночью командным составом армии, обеих Страж и многих других
ведомств, не исключая мусорщиков, тюремщиков и гонцов.
напуганной. Люди перешептывались, косясь на едва отмытый от крови Престол.
Жидкое и нестройное пение дудок только усугубило общую печальную картину
(музыканты, поздней ночью возвращавшиеся с попойки, были по ошибке приняты
за диверсионную группу со всеми вытекающими отсюда печальными
последствиями).
я так и не получил. Кто начал побоище, кто пал его жертвой, почему старые
приятели пошли друг на друга, а бывшие враги вдруг объединились, откуда
взялось столько оружия и браги, как получилось, что из высших чинов
Вершени уцелел один только Яган, куда подевались свидетели - на все эти
вопросы так и не нашлось ответов.
короб с реликвиями и объявляли указы. Недоразумения начались, когда на
Престол полезли соискатели чинов и званий. "Этого назначь тысяцким, -
шептал за моей спиной Яган. - Мужик достойный, да и слово ему выпало
соответствующее - ФИЛЕ!"
бесхребетности и отправлял "достойного мужика" на кухню учеником повара. В
тех же случаях, когда Яган стремился всячески опорочить человека, дескать,
этого болвана даже к нашей помойке нельзя подпускать - решение мое чаще
всего было позитивным. Именно так я назначил главного хранителя
общественных закромов и командующего Гвардией. Яган, конечно, вскоре
разгадал мою тактику и стал выдавать информацию обратного свойства: друзей
объявлял врагами, а недругов - расчудесными ребятами. Тут уж пошла игра на
психологию "веришь - не веришь". Главным Стражем Хоромов я назначил того
самого толстяка, что притворялся пьяным на пиру, устроенном в мою честь
покойным Герданом. Затем, окончательно запутавшись, я объявил Большой Сбор
закрытым. Возражений не последовало.
Военачальники смутно намекали на возможность военной катастрофы и
требовали срочно собрать армию численностью втрое больше, чем нынешняя.
Вновь назначенные Главные Стражи указывали на то, что в разложении армии
виноваты сами военачальники, торгующие амуницией и военнопленными (откуда
только они смогли узнать все это за неполный час, прошедший с момента их
определения на должность?) Кроме того, согласно обычаю, последовали
взаимные обвинения в измене. Поварам не хватало продуктов, гонцы
ходатайствовали о дополнительном пайке, комендант Ставки напоминал, что
пора бросить все и перебраться в более сытные и неизгаженные места.
Немедленного решения требовали также и другие, не менее важные вопросы:
ослабление на местах борьбы с дезертирами и бродягами,
неудовлетворительное состояние ровняг, надвигающаяся опасность повального
мора, участившиеся случаи проникновения на Вершень болотников, заметный
рост симпатий определенных слоев населения к Отступникам, недобрые
знамения, выразившиеся в участившемся появлении Незримых, и так далее.
не тянул. Яган или демонстративно молчал, или давал совершенно
провокационные советы, явно стараясь отыграться за свою неудачу на Большом
Сборе. Скоро голова моя пошла кругом.
том, что приготовить на ужин, пусть думает повар. А о том, как извести
дезертиров, соответственно - губернатор. Кстати, о дезертирах. Кому они
костью в горле застряли? Не хотят люди в служивые идти, к дому их тянет,
разве виноваты они в этом? Здесь еще разобраться надо! И зачем нам такое
большое войско? Одни убытки от него.
отвечали мне. Что это за государство без войска? Ты хоть и Тимофей, но
говори, да не заговаривайся.
им без нужды. Сюда они приходят только выручить из плена своих товарищей
да на разведку. Не могли сразу Иззыбье покорить, значит, пора и
успокоиться. С болотниками торговать надо, а не драться. У нас смола, у
Корнев Павел
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Елманов Валерий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия