о "Волго-Доне 66" все: что соляр в Вестерфьелль, что фирма-получатель
вздрючит по самые гланды, что экипажа девятнадцать человек, и премии всем
полетели, заработок накрылся, а штраф и на них еще отзовется, что хозяева
зарабатывают миллиарды, а морячкам отдуваться, что будь они все прокляты и
пустить бы этих сук, приватизировавших нефть, на дно, и прочие пожелания
кипящего гневом пролетариата, который опять пролетел мимо денег.
вызывать судно на подмену... а самому шлепать в ремонт. Актик составим с
вами! Вот соляр течет, зараза... Еще местные власти прицепятся с
загрязнением...
база. Тем более сейчас наверняка пустая.
"река-море". Они тебе еще и заплатят.
хлеб. Оформишь утечкой.
надо. Так что смотри веселей! Всем выигрыш.
перекачать остатки мазута из почти опустевшей левой носовой в соседнюю и
заполниться халявной соляркой. Коммерческое предприятие срывалось на глазах.
Теперь задаром капитана не уговоришь.
неприязненно сказал он Егорычу.
требующей прохода.
можно встать, не затыкая фарватера?
какую-нибудь моторку. И пару матросов с собой прихвати, - предусмотрительно
приказал он.
Ольховский. - Это человек крупных поступков. (Колчак улыбнулся. ) А от тебя
требуется только подпись на акте - и никакой инициативы, ты понял?
Вырина и Груню в кожанках, из-под которых плескались клеши. Ну ладно -
переоделись по случаю визита, хотя это анархия. Но укрепилось предчувствие,
когда, помахав с кормы танкера удаляющейся серой громаде родного корабля,
они выволокли из-за пазухи маузеры и навесили поверх.
обождать до швартовки. "Сначала еще подойти надо, откачаться, измерить
потерю, сам акт составить - тогда подпишете".
покрышек, выглядел необитаемым. Прибывшим пришлось самим перепрыгивать на
пирс и принимать свои швартовы.
из слюдяной глади до самого борта. Капитан вздохнул и в сопровождении
Беспятых, торопящегося сократить отлучку, отправился искать контору. Шурка с
Груней придавали композиции вид направляющегося для ареста конвоя.
заросшего колючей дикой малиной, выползла четырехтонная автоцистерна. Она
постанывала на первой передаче так, как положено стонать машине, изнемогшей
от российских дорог; казалось, сейчас она, как цирковая лошадь из анекдота,
скажет: "Боже, когда же я наконец издохну", и развалится.
покрышку, потянулся и закурил. Исчерпав запас занятий, неопределенно и
лениво уставился на пароход. Над помятым бортом еще продолжался совет и
тыканье в расплывающееся пятно.
Перекачивать когда будете?
зря вытекать, давайте я у вас четыре тонны откачаю. Мазут?
родственный стон издала, как пароль, вторая цистерна, облезлая до полной
потери цвета. Надпись "Огнеопасно!" на этом борту выглядела наивным
хвастовством туземца.
и отдирая крышки.
гаишниками и мешающий собирать дань, сработал и на этот раз с
труднообъяснимой скоростью. Голодная колонна прибывала в три ряда, и кому-то
уже дали по морде, чтоб не лез вперед: сигналили, напирали и гнали волну,
что нечего так долго возиться.
весь танк откачали.
без соляра сидеть? Качай... труженики моря, мля!
слова, перевитых в трос. С непревосходимой краткостью и на верхнем пороге
слухового восприятия поведали, что для техники горючего нет, света нет,
больница без электричества, и лампочку Ильича осталось только засунуть туда,
где мы все и так давно сидим. "И там раздавить!"
рук. Заплачены капитану были смешные гроши, но наличными. Теперь оставалось
только выколачивать из получателей безнал: фиг много возьмешь с пустых
счетов. Стихийный процесс можно было пресечь только ОМОНом. ОМОНа у
директора не было. Оставалось искать решение. Бухгалтерия забегала вдоль
колонны, суя на подпись накладные с баснословными цифрами. Когда-то директор
служил в артиллерии, и более всего помнил сейчас доклад: "Откат
нормальный!".
дернуть дури, понял, что настал его звездный час внести вклад в дело мировой
справедливости. Он без стука вошел в капитанскую каюту, где невозмутимый
волгарь потел над листом бумаги, тщась составить для начальства и истории
внятное описание происшедшего, и хозяйственно обнажил маузер.
его так же трудно вывести из равновесия, как и столкновением с крейсером
"Аврора" на судоходном фарватере Белого озера. К концу XX века в России
перестали удивляться чему бы то ни было, события последних лет выбрали весь
лимит удивления у электората.
Груня театрально, стараясь попасть плывущим голосом в баритональный регистр
диктора центрального телевидения, читающего указ президента о роспуске и
расстреле Думы с конфискацией имущества. - Топливо сдать народу.
затвор и выстрелил в стол.
грабить недра.
фразы из детской книжки): Палец-то у меня так и пляшет на спусковом крючке!
на маузер, и взял трубку.
вид вниз с мачты "Волго-Дона", и мачта эта плавно поднялась до высоты в
километр, увидел картину, наполняющую его сердце благодатью: как оживают
замершие трактора и начинают пахать пустынные нивы, как радостные огни
зажигаются в крестьянских домах, переполненные зерном грузовики везут урожай
Акунин Борис
Лукин Евгений
Маккарти Кормак
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Прозоров Александр