Что ты можешь кого хочешь ликвидировать или отправить на живодерню. Это
так?
перепончатыми ручками, как двумя маленькими веерами.
Но госпожа Ливийко сказала, что ей не нужен вечный младенец. Она хотела,
чтобы я рос и нырял... как настоящий!
виноват, что он хороший, что он сам хотел бы расти, но ничего не
получается, даже когда он много кушает. И вот теперь, когда выяснилось,
что его никто не хочет брать, Сеня решил, что не сегодня-завтра его
уберут. Как убирали других уродцев, которые никому не пригодились.
что никаких злобных умыслов я против него не таю и буду с ним дружить.
намерен одеться и что одежда станет для меня знаменем независимости. Если
спонсор захочет меня убить, - он волен это сделать. Но я умру одетым. И
как ни смешным и наивным это выглядит, я утешился таким решением.
поджидали две поварихи. Одну я уже встречал - это была толстая засаленная
женщина, вторая, худая и малохольная, была мне незнакома.
повариха, - что закладку мяса производит завпроизводством. Так что если
выход заниженный, то с него и спрашивайте.
воровстве своего начальника, надеясь с моей помощью восстановить
справедливость. Я потерял еще минут десять, прежде чем отделался от
визитеров, сохранив в них убеждение в моей тайной значимости.
знаю, как войти в дом Сийнико. Для любимца, разумеется, не бывает ключей и
закрытых дверей. Он входит куда хочет и когда хочет. Если хозяину это не
нравится, он волен выпороть любимца. Но любимец в отличие от человека
никогда ничего не украдет - хотя бы потому, что он голый.
ждать его возвращения. По старой любимцевой привычке я свернулся колечком
на половике у двери и задремал. И никого этим в питомнике не удивил -
любимцы всегда спят, где хотят и когда хотят. Так что, засыпая, я понял,
как приятно вернуться в шкуру домашнего животного, не звучит сирена, не
звенит колокольчик, никто не зовет тебя строиться, соревноваться, биться
на мечах или разгружать ползунов.
наступили. Поэтому, когда нечто крупное закрыло свет солнца, я решил, что
вернулся спонсор, и вскочил. Но это был не спонсор. Это был мальчик
Арсений, но на этот раз он стоял не один - он держал за руку странное
существо - обнаженную девушку ростом под два метра, коротко остриженную и,
если бы не преувеличенные размеры и страшная худоба, - привлекательную.
чувствуя в том вины. - Ты вставай. Я Леонору привел.
короба о моей значимости.
будят. - Что у вас случилось?
проектантов. Теперь, когда она выросла и оказалась никому не нужна...
Только кормят ее по общим нормам, а Леонора растет. Вот и голодает. Я ей
вчера половину своей каши отдал.
разговариваешь с гигантом лежа, остается надежда, что и ты немного гигант.
Как только встанешь, - иллюзии развеются.
сказали, что если я пожалуюсь госпоже Людмиле или господину спонсору, меня
вообще кормить перестанут.
маленьким, не страшно, а некоторым страшно. А Леоноре совсем плохо. Ты
пригрози им, чтобы давали кушать.
норовили продрать кожу.
мир и благодать. Тишина нарушалась лишь курлыканьем улетающих к югу
журавлей, порывом ветра, закачавшим вершины старых дубов, да отдаленным
детским смехом.
беспокоило - рядом существовала госпожа Яйблочко, которая все знала и за
себя и за меня. Когда я убежал, судьба моя двигалась такими зигзагами, что
мне некогда было задуматься - только бы выжить. А задумываться я начал в
школе гладиаторов, хотя и там я был очень занят. Когда добирался до койки,
сразу засыпал, да и собеседники мои были не очень умными людьми и мало
знали о том, что происходит за пределами комнаты, школы или стадиона. Все
они принимали существующий порядок вещей как обязательный, и никто не
намеревается его изменить. А каков этот порядок? - размышлял я.
когда-то, видно, очень давно, сюда, к нам, чтобы спасти Землю от
экологического бедствия.
в первозданное состояние. И когда эта грандиозная задача будет выполнена,
спонсоры улетят обратно, потому что им тоже несладко жить так далеко от
дома.
Очевидно, в него верила и добрая госпожа Яйблочко.
свалки, но госпожа Яйблочко объясняла мне, что это - несчастные существа,
не имеющие крова и постоянной пищи, что их периодически отлавливают и
отвозят на перевоспитание. Но ведь Земля так велика, а спонсоров так
немного - руки до всего не доходят.
нарушали главное правило жизни - не одеваться!
задал - понятно: гигиена. А теперь задал, и ответ показался мне очевидным,
хоть и неожиданным: чтобы нельзя было утаить что-нибудь от спонсора. Чтобы
нельзя было иметь при себе оружие.
что на самом деле спонсоры не могут обходиться без людей. Они согласны
даже позволить людям многое из того, что категорически запрещено. Если им,
спонсорам, это выгодно.
люди, что развлекают спонсоров тоже люди и даже охраняют порядок
милиционеры-люди.
уверенность, к сожалению, ничего не меняла. Потому что, несмотря ни на
что, господами оставались спонсоры. И я был свидетелем тому, как они, не
моргнув глазом, убили несколько сот, если не тысяч, очевидно, нужных и
полезных себе людей.
и Пруписа. Они превращают детей в животных. И я правильно сделал, что убил
спонсора.
прошел Автандил, который нес какой-то большой сосуд с человеческим
зародышем внутри. Так что я промолчал. Меня посетила странная мысль: а
встречал ли я человека, который хотел бы, чтобы спонсоры исчезли, погибли,
ушли навсегда? И вдруг понял, что я не встречал такого человека. Люди не
знают иной жизни, как жизнь под началом спонсоров, они не хотят иной
жизни. Они все удовлетворены и довольны. Любимцы - за то, что их кормят и
ласкают, гладиаторы гордятся своей силой и умением и рады показать его
спонсорам. Маркиза, повелительница подземелий, также до последнего момента
была вполне довольна жизнью... Неужели я остался один? А что если спонсоры
не лгут? А что если они на самом деле спасли Землю от гибели? А что если
люди готовы были окончательно вымереть? А разве спасителям не прощается
многое? Ведь они живут среди нас, далеко от дома, им скучно трудиться, им