Чтение 41–й страницы книги ~Дезертир~

- Если мы решили распутать это дело, то пока другого пути нет. В конце
концов, наберетесь впечатлений для очередной статьи... Кстати, что это у вас?

'Старые кордельеры- так стали называть друзей Дантона после того, как Эбер
возглавил "новый" Клуб кордельеров

"Это" висело у пояса. Шпага - короткая, в темных кожаных ножнах. Вильбоа
несколько смутился:

- Я подумал... Наверно, смешно выгляжу? - Отнюдь! - я невольно улыбнулся. -
У вас очень воинственный вид. Так и хочется назвать вас "де Вильбоа". Разрешите?

Эфес пришелся как раз по руке. Внезапно я понял, что соскучился по тонкому
стальному жалу. Рука дрогнула, и я еле удержался, чтобы не сделать выпад -
быстрый, неотвратимый, как меня когда-то учили. Да, я умел фехтовать! Я очень
хорошо фехтовал когда-то, и теперь тело само напоминало об этом...

- Испанская, - сообщил я, возвращая шпагу. - Похоже, середина прошлого
века. Хороша в ближнем бою, но против настоящей итальянской слабовата.

- Вас ничем не удивишь, Франсуа, - развел руками Шарль. - Действительно
испанская, еще моего прадеда... Мы что, ждем кого-то?

- Нашего друга из прерий, - напомнил я. - И если я не ошибаюсь, этот
фиакр...

Фиакр неспешно вынырнул из-за угла. Послышалось громкое "Тпру-у!", коляска
остановилась...

- Или у меня что-то со зрением, - невозмутимо заметил Вильбоа, - или это не
гражданин д'Энваль.

"Скорее всего второе", - хотел ответить я, но ограничился лишь
неопределенным "Н-да!" Ибо тот, кто приехал... Вернее та, что приехала...

- Мерзнете? - Очки гражданки Тома блеснули. - Так вам и надо! В дальнейшем
обещаю вам горячку и скоротечную чахотку, а также...

- Мадемуазель! - восхитился я. - Вас ли мы имеем счастье лицезреть?

- Меня! - Очки вновь блеснули. - Прежде всего хочу сказать, что Альфонса я
с вами не пущу! У него насморк, и вообще не с его здоровьем заниматься подобными
глупостями! А вы...

Мы с Шарлем переглянулись.

- Мадемуазель! - повторил я. - Надо ли понимать, что вы связали беднягу
Альфонса...

- Всего лишь заперла! А вы... Хороша парочка - один только что с того
света, по второму больница плачет! Как врач, я строжайше запрещаю вам даже
думать о каком-то там подземелье...

Мы учтиво поклонились, Вильбоа даже шаркнул ногой.

- В общем, я приехала забрать вас отсюда... Я поймал ее руку с грозно
воздетым кулачком и

поднес к губам. Гражданка Тома резко отшатнулась, и внезапно я заметил в ее
глазах слезы.

- Ну почему меня никто не хочет слушать?! Если б я была мужчиной, вы бы не
смели так себя вести! Вы... Вы... Вы издеваетесь!

Внезапно мне вновь захотелось погладить ее по коротко стриженным волосам -
как тогда, в часовне. Маленькая девочка, которая играет в доктора и обижается на
взрослых, не принимающих ее игру всерьез.

- Юлия, мы все равно туда направимся, - как можно спокойнее заметил я. -
Это такая же данность, как эпидемия чумы...

- Вы хуже, Франсуа Ксавье! - огрызнулась девушка. - А от вас, гражданин
Вильбоа, я такого, признаться, не ожидала! Ну что вы там забыли?

Мы вновь переглянулись.

- Пару недель назад гражданин Люсон зашел к вам в часовню и сказал, что
требуется помощь, - негромко проговорил Шарль. - Считайте, что история
повторяется.

- Вы серьезно? - Похоже, она растерялась, но быстро пришла в себя. Очки
вновь вызывающе блеснули. - Я вам верю, граждане, поскольку у вас обоих
удивительная способность нарываться на неприятности. А посему иду с вами, и
посмейте только со мною спорить!

- Хорошо! - решил я. - Врач может понадобиться, и кроме того, вы сможете
показать нам часовню.

Надеюсь, мадемуазель, вам не надо намекать, что впредь мои приказы следует
выполнять беспрекословно? Она фыркнула и топнула ногой: - Мужлан! Я куда охотнее
буду слушать приказы гражданина Вильбоа!

Шарль улыбнулся, чем подлил масла в огонь.

- Вы оба - больные! Вы обязаны слушаться врача, и... и... Хорошо, я
согласна, но отныне буду думать о вас еще хуже, хотя это почти что невозможно!
Жаль, что я не мужчина и не могу вызвать вас на дуэль! Ну, чего вы стоите?
Решили схватить горячку прямо здесь?

Впереди, сколько хватал глаз, тянулись долгие ряды серых надгробий. Ни
деревца, ни кустика - только камни, старые, покрытые трещинами и полустертыми
надписями - и совсем новые. Некрополь. Город мертвых.

- Сюда! - осмотревшись, определил Вильбоа, когда мы миновали ворота.

"Сюда" относилось к невысокому строению, несколько напоминавшему сторожку.
Однако двери оказались обиты толстым железом, а у порога скучал небритый парень
в знакомой синей форме.

- Назад! - буркнул он, не поднимая глаз. - Запрещено, граждане!

- У нас пропуск... - начал было Вильбоа, но "синий" не желал слушать:

- Я сказал - назад! - Старое, плохо чищенное ружье дернулось, черный зрачок
ствола смотрел в нашу сторону. - Ходят всякие! Приказ Коммуны...

Дверь приоткрылась, и оттуда выглянул другой гвардеец, держа мушкет
наперевес.

- Смирно! - негромко скомандовал я, чувствуя омерзение при виде этого
сброда, смевшего надеть форму. Пусть вражескую - все равно.

- Чего "смирно"?! - возмутился было первый. - Не старый режим!..

- Молчать! - Внезапно меня охватило холодное бешенство. - Оружие к ноге!
Руки по швам, негодяи! Вздохнете - пристрелю!

У меня не было пистолета, не было даже ножа, да и не желал я пачкать руки
об этих недомерков. Просто на миг я стал прежним, словно тот, ушедший навсегда,
проснулся, чтобы защитить самое святое для тех, кто носит форму, - порядок.
Порядок, начинающийся с выбритых щек и кончающийся у подножия престола. Ради
этого я жил, ради этого - умер...

Какой-то миг они колебались, но затем в глазах блеснул страх - привычный
вековой страх Жака Простака перед разгневанным барином. Я еле удержался от
усмешки. Тот, кто вышел из-за двери, наскоро застегивал шинель, первый уже
стоял, неуклюже прижимая мушкет к правой ноге.

- Осмелюсь доложить! - Второй гвардеец наконец-то застегнулся и неуверенно
прокашлялся. - Так что, мы караул от пятой роты Национальной гвардии секции
Гравилье. Старший наряда сержант Бомоль. За время несения службы...

- Вольно! - вздохнул я. Собственная выходка показалась верхом нелепости.
Учить дисциплине этих обормотов! Все равно что муштровать баранов...

- Гражданин Вильбоа, предъявите пропуск! Сержант Бомоль, похоже, не на
шутку растерялся и только через пару минут сообразил, что держит бумагу вверх
ногами. Наконец последовал облегченный вздох.

- А-а! Все понятно, граждане! Прошу, заходите! Внутри не было ничего, кроме
грубо сколоченного стола, двух табуретов и еще одной двери в глубине. На столе
возышались несколько пустых бутылок и два масляных фонаря.

- Вход за той дверью, - негромко подсказал Шарль. - И фонари...

Я кивнул и подошел к столу. К счастью, оба фонаря оказались полностью
заправлены.

Сержант уже возился с замком. Наконец дверь поддалась. Пахнуло сыростью.

- Вот карты у нас нет, - виновато заметил второй гвардеец. - Отобрали. По
приказу гражданина Шометта...

Я поглядел на Вильбоа. Тот понял и похлопал себя по груди. Очевидно,
старинный план времен великого кардинала был им не забыт.

- Вы там, граждане, осторожнее, - напутствовал нас сержант. - А то мне
отвечать придется перед гражданином Дантоном...

- Это уж точно, - пообещал я. - А за то, что не бреетесь, он с вас нашивки
живо сорвет! Растяпы!

Внезапно я представил, как Титан с рычанием сдирает с ополоумевшего
гвардейца сержантские нашивки, и еле удержался, чтобы не расхохотаться. Увидев
гражданина Дантона, этот горе-вояка просто помрет на месте - от страха. Или
впадет в каталепсию на радость гражданке Тома...

Лестница, за нею - тьма. Из подземелья несло теплой сыростью. Ступеньки
были скользкими, и я пару раз еле удержался на ногах, пока не освоился с
неровным камнем, то и дело норовившим вырваться из-под башмаков. За моей спиной
громко дышала доктор Тома. Шарль шел сзади, высоко держа фонарь. Нога не без
труда нащупала ровную площадку. Я поднял светильник и огляделся.

- Прихожая, - негромко заметил Вильбоа, водя фонарем из стороны в сторону.

На прихожую это, однако, ничуть не походило. Небольшой зал, белые неровные
стены, три широких прохода. Над одним из них черной краской была нарисована
стрела. Под ногами зачавкала грязь, огни фонарей отразились в неглубоких
лужах...

- Куда-то пришли, - констатировал я. - Шарль, давайте карту!

- Не надо. - Юлия кивнула в сторону центрального прохода: - Туда, где
стрела. Специально нарисовали для самых непонятливых.

Я невольно улыбнулся. Девушка пыталась сохранять прежний задор, но голос ее
звучал уже не так решительно. И немудрено!

- Все-таки посмотрим, - Вильбоа развернул карту и поднес ближе к фонарю. -
По-моему, мы здесь...

Вход на плане мы нашли сразу, но далее начиналось хитрое переплетение
извилистых коридоров, пересекавшихся несколькими более или менее прямыми
проходами. А главное, ничего похожего на часовню на карте не оказалось.

- Где-то тут, - палец гражданки Тома указал на одно из ответвлений. -
Думаю, не собьюсь. Там как раз кончается гипс.

Гипс? Я оглянулся и тут же понял. Белые стены!

- Здесь добывали гипс, - подвердил Вильбоа. - Ничего загадочного, обычные
штольни. А дальше - сланец или что-то в этом роде.

- Совершенно верно, - девушка, похоже, вновь обрела уверенность. - Ни
привидений, ни ламий, так что моему Альфонсу тут совершенно нечего делать. Как и
вам тоже, граждане!