Лапшиным.
про наших физиков писать сейчас я бы не рискнул. Даже Капица - и тот, миль
пардон, на специальном положении! Даже Вальтер... Слыхали о таком? Или вот
Тернем...
никто не заметил его интереса к беседе. Что ни говори, а Лапшин, будь он
даже провокатором, кое-что знал и еще о большем догадывался. Правда,
догадки era были далеки от истины. Но весьма оригинальны...
удержавшись, хмыкнул. Это была его идея. Еще в Сент-Алексе, посоветовавшись
вначале с Кентом, а затем и с тетей Полли - матушкой Чифа, он предложил
использовать старую аппаратуру, оставшуюся от прежней установки
"Пространственного луча", смонтированной Дядей Сэмом в 21-м году. Несложное
устройство позволяло переместить любой объект, сделав его невидимым и
неосязаемым для всех, не имеющих особого энергетического пропуска. Дом
полярников он тоже присмотрел лично, рассудив, что Папанин и его товарищи
без квартир не останутся. Перемещение четырехэтажного дома внутрь
разрушенного заводского корпуса заняло, считая с монтажом аппаратуры, всего
двое суток. Дом был нужен, там намечался сборный пункт для будущих
эмигрантов.
хотя в Столице - Бен знал это совершенно точно - подобная аппаратура
имелась. Недаром в ее создании принимал участие загадочно исчезнувший
ученик великого ученого Иннокентия Семирадского Александр Тернем. Очевидно,
как и в случае с Тускулой, власти не делились подобной информацией даже с
собственной полицией...
часа беседе с хозяйкой дома, которая посвятила симпатичного иностранца в
некоторые подробности столичной театральной жизни, и уже выжидал момент,
чтобы на прощание переговорить с Бертяевым, когда из прихожей донесся
звонок. Афанасий Михайлович, извинившись перед гостями, вышел, и через
минуту в комнате появилась молодая темноволосая дама в мокром осеннем
пальто. Хозяйка, всплеснув руками, бросилась к гостье, уговаривая раздеться
и обсушиться, но та отрицательно закивала головой и что-то быстро сказала
вошедшему за ней Бертяеву. Афанасий Михайлович кивнул, наскоро простился с
гостями и открыл дверь своего кабинета.
дождаться Афанасия Михайловича. Пользуясь возможностью, он заглянул в
огромный книжный шкаф - и поневоле удивился. Кроме столь уважаемого
аборигенами Пушкина он заметил там толстые тома Библии на разных языках,
богословские труды - и тут же сочинения по химии, механике и даже
астрономии. Нашел он и своего любимого Леконта де Лиля и уже совсем было
собрался достать небольшой томик с золоченым корешком, как дверь кабинета
отворилась.
лицо стало холодным, даже жестким. Он поддерживал даму за локоть - и не
зря. Глаза молодой женщины припухли от слез, а губы кривились жалкой,
вымученной улыбкой. Похоже, она изо всех сил пыталась казаться веселой, но
это удавалось очень плохо.
Михайлович начал что-то пояснять, его супруга - вздыхать и качать головой,
но тут Бертяев заметил Бена и кивнул. Молодой человек поспешил подойти
поближе.
Мне надо будет срочно отлучиться... Вы не могли бы проводить Викторию
Николаевну? Она живет рядом, на Арбате, но, знаете, уже поздно...
еще ни разу не видел Арбата, о котором был наслышан от родителей.
Воспользовавшись тем, что хозяйка дома все-таки сумела завладеть вниманием
молодой дамы, драматург отвел Бена в сторону.
улыбки. - Нам даже повезло: Лапшин рассказал, что Тернем сейчас на
"тюрположении" и работает в Теплом Стане. Там какой-то секретный институт.
Не знаю, можно ли верить - особенно после сегодняшней истории с упырями...
назвал настоящие фамилии, и кроме того... Я его слегка разговорил, и он
упомянул об одном молодом человеке - сотруднике Большого Дома. По его
версии, этого сотрудника похитили то ли упыри, то ли ведьмы... Но этот
человек действительно существует, я с ним знаком. И он в самом деле
пропал... Извините, что представил вас даме иностранцем: будет меньше
вопросов.
Если б я мог помочь... Между нами, порой приходится жалеть, что в Столице
нет подполья. "Вандея", думаю, все же утопия... Знаете, Бен, хотел вам
сказать потом, но раз пришлось к слову... Не рискуйте, вас здесь не
поддержат. Вы видели моих гостей, это не худшие люди. Вы не найдете здесь
организованной силы. Разве что мелкие, прячущиеся по углам группки - и
то...
осторожны.
о чем не расспрашивал, а, признаться, тянет. Да и вам, даст Бог, что
посоветую...
на молодого человека. - Извините, мистер Бен, вы действительно иностранец?
языке. - Я здесь, так сказать, инкогнито...
конспирацию?
лицо незнакомки сразу же стало красивым.
себя немного неловко. - Просто Бен... или Саша...
действительно похожи на англичанина, Саша...
тротуару, держась подальше от проносившихся по мокрой улице автомобилей.
моя фамилия не очень нравилась, а "Бен" - это как-то... - Он чуть было не
произнес "по-американски", еще более смутился, и закончил: -
...по-современному.
расспрашивать...
если Фонвизин, Кюхельбекер и Фет - русские поэты, а Романовы -
Голштейн-Готторпские - русские цари, то почему бы и мне не стать русаком? Я
лично не возражаю.
лицо:
происходит? Хотя бы немного?
Сент-Алексе, не настраивало на оптимистический лад.
что здесь идет, так сказать, великий эксперимент.
говорить не стоит.
бюрократия. Только мой отец не поддержал семейную традицию - ушел на фронт
в четырнадцатом...
повернули налево. Молодой человек с интересом принялся осматриваться:
кварталов, они свернули в небольшой переулок.
вдохновляет...
как раз в такое время, когда люди расходятся по домам. Здесь очень тихо...
Раньше вечерами на улице играли бродячие музыканты. Я помню старого
шарманщика, у него был попугай и настоящая обезьянка. Но их уже давно
нет... Знаете, Саша, какое странное совпадение: вам не нравилась ваша
фамилия, а мне очень не нравится мое имя. "Виктория" - звучит так
по-барабанному! Как название военного корабля. А "Вика" - так это просто
ужасно... Друзья помогли - перевели с латинского на греческий.
двухэтажного особняка, окруженного негустым садом. - Спасибо, что
проводили, Саша...
поцеловал холодную узкую руку и учтиво, по последней тускульской моде,
приложил руку к своему кепи...
Орловский Гай Юлий
Громыко Ольга
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Куликов Роман
Шилова Юлия