Чтение 41–й страницы книги ~Орфей и Ника~

не бывал.

- Я... немного отдохну... - Профессор прислонился к холодной влажной
стене и прикрыл глаза.

- Дохлятина, - буркнул Рыбин. - Товарищ майор, надо было бы дорогу
пометить...

Пустельга кивнул, но, сделав пару шагов, остановился в недоумении.
Темных проходов несколько, все совершенно одинаковые. Он повернулся к
профессору.

- Сейчас... - Белин тяжело вздохнул и потер лицо ладонями. - Нам
налево...

Он подошел к одному из проходов, возле которого чья-то рука выцарапала
на стене большой восьмиконечный крест. Пустельга достал мел, изобразив
рядом стрелу.

- А ты не спутал? - Сержант подозрительно покосился на Белина. -
Сусанин, мать твою...

Тот покачал головой, на белых бескровных губах впервые промелькнула
улыбка.

- Нет... Пожалуй, меня на это уже не хватит. Вы же видите крест... Он
старый, еще с тех времен...

Проход оказался уже, чем тоннель, но все же по нему вполне можно было
идти плечом к плечу. По бокам стали попадаться ниши, сначала небольшие,
затем покрупнее. Пару раз встретились узкие поперечные галереи. Тут было не
так мокро, звон капели стих. Внезапно луч фонаря скользнул по чему-то
темному...

- Фу, черт! - Рыбин поднес фонарь ближе и вновь выругался.

Пустельга лишь покачал головой. Из стены выступал край огромного
гроба.

- Здесь что, кладбище? - поинтересовался он у профессора. Белин
ответил не сразу. Он осторожно подошел к гробу и слегка провел рукой по
металлу.

- Странно... - В его голосе Сергей впервые почувствовал что-то
напоминающее любопытство. - Раньше этого не было... Может, обвал?.. Но гроб
новый...

- Товарищ майор, а ну его к бесу! - предложил сержант. - Пошли отсюда!

Тон "сапера" вновь изменился. Рыбину было не по себе. Двое осназовцев,
до этого молча шедшие сзади, постарались обойти гроб стороной, держась
поближе к противоположной стене.

- Пошли... - Пустельге тоже стало неприятно. Странные дела творились в
этих коридорах...

Минут десять шли молча. Все оставалось по-прежнему - проход, ниши по
бокам, шорох попадавшихся под ногами камней. Разве что стало сухо. Похоже,
они удалялись от реки.

- Игорь Аристархович, почему часовня так называется? - Сергей решил
нарушить гнетущее молчание.

- Это легенда, - помолчав, ответил профессор. - Говорят, эту церковь -
это не часовня, а церковь - построил Малюта Скуратов. В ней молились
опричники. Потом... - он на минуту замолк, - есть предание, что в последние
годы жизни царь Иван Грозный, разочаровавшись в Создателе, начал служить
черные мессы. Именно здесь, в подземелье...

- А... это правда? - осторожно поинтересовался Пустельга.

- Едва ли. Церковь действительно старая, но, похоже, не шестнадцатого
века. Впрочем, сами скоро увидите...

Где-то через сотню метров коридор начал расширяться. Свет упал на
серые, покрытые остатками штукатурки стены. Перед ними был
перекресток-тривиум, проход кончался, упираясь в широкую галерею.

- Здесь... Чуть правее, - подсказал профессор. Сержант повернул
фонарь. Луч упал на вырубленную в камне дверь, к которой вели несколько
ступенек. Чуть выше темнело небольшое отверстие, над ним был выбит крест.
Пустельга решил, что под крестом, в маленькой нише, когда-то стояла
надвратная икона.

- Ну че, товарищ майор? - Рыбин нерешительно топтался на месте. -
Поглядеть бы надобно... А ну, гражданин Белин, иди-ка первый!

- Постойте! - Пустельга остановил профессора и сам подошел поближе к
ступенькам. - Сержант, вы что-то заметили?

- Да... Плохое тут место, товарищ майор! - Рыбин шумно вздохнул. -
Даже для нас...

Сергей резко обернулся. Лицо "сапера" было скрыто тенью, но Пустельга
уже понял: тот в самом деле чего-то опасается. Остальные осназовцы вели
себя не лучше. В чем дело? Что означало - "для нас"? Что грозило им в этой
преисподней? "Даже для нас"... Может, Рыбин просто суеверен? Пустельга
пожал плечами и шагнул вперед. - Стойте, товарищ майор! - Сержант толкнул
вперед одного из "саперов", и тот стал нехотя подниматься по ступенькам.
Сверкнул луч фонаря, осназовец осторожно заглянул через порог. Наконец он
решился и вошел внутрь. Прошла минута, другая. И вот "сапер" вновь появился
на пороге. - Тихо, товарищ майор, - в голосе осназовца звучало облегчение,
- можно заходить!

Пустельга, ожидавший чего-то необычного, был разочарован. От церкви
ничего не уцелело, только на потолке сохранились небольшие фрагменты
расписной штукатурки. Всюду пыль, на полу - битый камень, стены в глубоких
царапинах... Кто-то постарался уничтожить все, что напоминало храм...
"Саперы" быстро осмотрели помещение, после чего Рыбин подошел к Пустельге:

- Товарищ майор! Мы все проверили. Полный |порядок.

- А чего вы опасались? - удивился Сергей. - "'Мин?

- Да нет, откуда мины? - Рыбин поморщился. - Только хреновое место. Не
чувствуете?

Пустельга прислушался. Нет, ничего особенного заметить невозможно.
Вокруг пусто и тихо, словно в старой могиле. Наверно, у "саперов" просто
разыгрались нервы...

- А что там? - В стене, возле которой когда-то был алтарь, темнела еще
одна дверь.

- Да пусто, - сообщил один из осназовцев. - Комнатка, может, поп жил.

- Ризница, - подтвердил профессор. - Там в свое время нашли очень
странную икону...

Пустельге хотелось расспросить старика поподробнее, но он помнил:
следовало спешить. Достав бумагу и карандаш, Сергей принялся набрасывать
план церкви. Все оказалось просто, непонятно лишь, зачем Агасферу это
подземелье. Хотя...

Пустельга быстро окинул взглядом церковь, словно увидел ее впервые. Ну
конечно, здесь можно спрятать все! Что бы ни делал товарищ Иванов или его
подручные, это останется здесь, под землей, - ни услыхать, ни увидеть, ни
убежать. Выходит... Выходит, то, что задумал Филин, должно произойти именно
тут! Разумно. Здесь уж точно как в могиле...

Вернулся страх. Все происходящее никак не напоминало подготовку к
медицинскому эксперименту. Сеанс гипноза, не говоря уже об операции, проще
проводить в больнице. Царь Иван служил здесь Сатане. А что задумал Агасфер?
Ведь он мог, в конце концов, найти какой-нибудь бункер, мало ли их под
Столицей? Зачем ему старая, оскверненная церковь?

Пустельга спрятал набросок плана, на всякий случай осмотрел маленькое
помещение за алтарем и дал команду возвращаться. "Саперы" выполнили ее с
большим энтузиазмом. В этих стенах осназовцам было явно не по себе. Чего
они боялись? Выходит, таких, как Рыбин, можно напугать не только разносом
от начальства?

...Обратный путь показался очень долгим. Пришлось идти медленно, Белин
совсем сдал и, несмотря на окрики конвоиров, еле мог двигаться. "Саперы"
сердились. Им определенно хотелось поскорее оказаться на поверхности. Гроб
обошли стороной, стараясь держаться подальше от жуткого ящика. Пустельга на
мгновение остановился, рассматривая находку, и вдруг почувствовал, как его
охватывает невыносимый холод. Он потер занемевшие руки и поспешил дальше.
Наверно, подвели нервы: все-таки в подземелье было невесело...

По пути Сергей несколько раз рисовал мелом стрелы, а в большом зале,
прямо на стене, набросал схему маршрута. Теперь сбиться с пути невозможно -
работа выполнена...

Их ждали с нетерпением. Подполковник Рощин встретил Пустельгу у самого
входа. Узнав, что все Прошло нормально, он удовлетворенно кивнул, предложив
Сергею немедленно составить небольшой письменный отчет. Импровизированный
стол, сложенный из нескольких досок, уже стоял поблизости. Похоже, Агасфер
действительно торопился. Пустельга не стал спорить, быстро изложив все
увиденное и приложив к отчету составленный им план. Подземное путешествие
теперь, при свете дня, стало представляться в несколько комическом свете.
Сергей обстоятельно описал гроб, не преминув отметить "неадекватную реакцию
личного состава". Он хотел даже нарисовать схему этого мрачного места, но
затем решил, что такое будет все же излишним. Закончив отчет, Сергей
передал написанное подполковнику. Тот поблагодарил, сообщив, что лично
отвезет документ по назначению.

-- Товарищ подполковник, а что будет с профессором Белиным? -
поинтересовался Пустельга. - Он нам очень помог, к тому же он нездоров...

- Верно подметили, товарищ майор, - Рощин жестко усмехнулся, - сердце
явно пошаливает. Не волнуйтесь, на Лубянку он не вернется...

- Но... - Сергей вскочил, наконец-то сообразив, что ожидает старика,
но подполковник, козырнув, уже хлопнул дверцей черной "эмки". Сердце упало.
Пустельга почувствовал невыносимый холод, такой же, как в подземелье, возле
черного гроба. Агасфер не шутил. В их странном путешествии к заброшенной
церкви не было ничего смешного. "Саперы" боялись не зря: кто знает, что
ожидает их?

- Ваша машина, товарищ майор.

Пустельга кивнул, стараясь не глядеть на деловитых "рабочих" в
спецовках и "саперов" в серой форме. Они старались, служили честно, как и
он сам, Сергей Пустельга. Впрочем, и тех, кто лез из кожи вон, и тех, кто
пытался увильнуть, ожидала равная награда...

До вечера Сергей пролежал на койке, не отвечая на вопросы