молотом, страх начал затоплять сознание, мешая думать...
Тело исчезло - осталось лишь неровно бившееся сердце и то, что готово было
сжаться и остановить его. Тело вновь напряглось, дернулось - но уже без
участия сознания.
проваливается в темноту...
далеко в стороне. Здесь же было тихо и очень светло.
испугало - пепельное, залитое кровью лицо со слипшимися от пота волосами и
чуть подергивающимися веками. Степа подумал, кто этот бедолага, и вдруг
понял - это он сам. Косухин испугался еще больше - и отступил на шаг. Он
был по-прежнему в камере. Гонжабов стоял посередине, застыв в ожидании, а
он - другой - бессильно висел на цепях, откинув голову назад. Боль ушла -
вернее, почти ушла, оставшись где-то вдалеке, в самом глухом углу.
краешком сознания понимая, что это не может быть правдой. Он - настоящий -
висел рядом, прикованный и полумертвый. Но разбираться было некогда. Лицо
Гонжабова, теперь уже не улыбающееся, а искаженное злостью, передернулось,
пальцы вытянутой руки сжались, словно бывший монах пытался что-то
раздавить. И тут Косухин ударил - резко, что было сил. Удар пришелся по
руке, Гонжабов дернулся, изумленно обернулся, и Степа ударил вновь -
ребром ладони по сонной артерии. Он еще успел заметить, как косоглазый
начинает валиться на пол, усмехнулся - и все исчезло. Перед глазами стало
темно, вернулась боль, и он ощутил, наконец, свое тело: холодный пот на
лбу, засыхающую кровь на груди и на шее, затекшие руки. Но сейчас ему было
явно легче. Через секунду он сообразил - боль в груди исчезла, сердце
билось хотя и быстро, но ровно и четко. Косухин глубоко вздохнул и открыл
глаза...
к стене. С лица напрочь исчезло самоуверенное выражение, да и в целом вид
его был не из лучших.
Не я же, в самом деле! А хорошо, чердынь-калуга!" У двери стояли Анубис и
Гольдин, о чем-то негромко разговаривая. Наконец Анубис кивнул своей
жуткой головой, буркнув:
Тотчас появился мордатый парень в синей гимнастерке и молча вытащил все
еще не очухавшегося Гонжабова в коридор. Анубис покачал головой, а затем
поглядел куда-то наверх и щелкнул пальцами. Степа почувствовал, как цепи
начинают опускаться. Он попытался сесть, но сил не оставалось. Косухин лег
на пол, стараясь не двигаться, чтобы не тревожить полное болью тело.
стальные браслеты и принялся отматывать проводки.
рассматривая неподвижно лежавшего Степу. - Готовься!.. А здорово ты его!
Правильно, а то слишком задаваться стал... У тебя орден за что?
Похоже, это его уже не заботило. - А товарищ Гонжабов получил свой за то,
что впустил нашу боевую группу в монастырь. Так что ты молодец, правильно
его вырубил. Как это тебе удалось?
и сам толком не понимал. Не верить же тому, что видел в бреду!
Выпить хочешь? Напоследок...
Косухину большую кружку с чем-то желтым. Степа хлебнул, охнул и удивился:
парень, Косухин. Коньяки, выходит, различаешь! А еще из крестьян!
Теперь солнечный напиток окончательно ассоциировался у него с близкой
смертью. Пил Степа медленно, вспомнив, как это делал белый гад Арцеулов, с
удовлетворением чувствуя, как с каждым глотком ему становится легче. Он
сумел приподняться, сесть и даже пригладить мокрые спутанные волосы.
положено.
папиросу.
Косухин закурил папиросу неведомой ему марки - очень крепкую, с темным
табаком. Перед глазами все поплыло, он почувствовал, как дрожат руки.
красный командир! Теперь понятно, почему Слава Волков за тебя просил. Сам,
дурень, виноват. С тобою ведь Главный говорил! Неужели не убедил?
в темной камере - действительно главный в этой банде. Жаль, уже не
придется узнать побольше об этом сладкоголосом...
ты просто дурак!
Сиббюро и вшивые повстанцы с берданками?! Нам нужна сила! Понял? Сила! А
здесь будет центр - Око Силы! Уразумел?
Сдай всех этих гадов - и я сам за тебя буду Главного просить. Нам такие,
как ты, нужны живыми... Ну так чего?
Колом бы всех вас осиновым!
пола, потащили из камеры. Он хотел осмотреться, но его тут же успокоили
сильным и точным ударом по голове, а затем уложили на носилки, накрыв
чем-то тяжелым и темным. Покуда его несли, Степа никак не мог понять, что
в происходящем ему кажется странным. И, наконец, сообразил - его несли
ногами вперед, словно красного командира Косухина уже не было в живых...
холодом, - очевидно, они выбрались на поверхность. Носилки качнуло - те,
кто их нес, переступали высокий порог. Наконец Степа почувствовал, как его
спина коснулась чего-то твердого.
крест-накрест легли толстые веревки. Послышались торопливые шаги. Похоже,
парни в синем старались не задерживаться в этом месте. Косухин остался
один.
плохо, но кое-что удалось увидеть. Он лежал в большом полутемном зале,
освещенном двумя светильниками, горевшими по углам. Они были не
электрическими, а обычными, масляными. В тусклом свете можно было
различить, что стены зала когда-то покрывали барельефы, но, как и повсюду,
где бывал Косухин в последнее время, чьи-то руки тщательно выровняли
поверхность камня.
Внезапно Степа сообразил, что начинает замечать еще один источник света.
Прямо перед ним, шагах в двадцати, что-то горело неярким, едва различимым
красным огоньком. Вначале этот свет был почти незаметен, но с каждой
минутой становился все ярче. Вскоре Косухин понял: прямо перед ним, на
большом квадратном возвышении, находился огромный, светящийся неровным
красным огнем камень странной неправильной формы. Свет становился все
ярче, вскоре темнота отступила к углам, и Косухин смог подробно
рассмотреть гигантский кристалл, грубо обработанный человеческими руками.
Красный свет рос, сгущался. Внутри него стали проступать ярко-белые
пятнышки, напоминающие глаза.
пометками карту Шекар-Гомпа и кивнул. - Быть посему...
Цонхавой и, наконец, сейчас - в присутствии Наташи, Валюженича, Цонхавы и
Цронцангамбо. Присутствовал и молчаливый монах, понимавший по-русски, но
он, как и следовало ожидать, не проронил ни слова.
войны... Если что и поможет - то это рог Гэсэра. Его силы не прогонят
врагов - но отвлекут....
переводчика - странное искусство Цонхавы действовало по-прежнему.
постигнет беда, я открою вход в убежище. Но это не спасет вас и погубит
тех, кто доверился мне. Да будет воля Неба...
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Самойлова Елена
Прозоров Александр
Лукин Евгений