Чтение 41–й страницы книги ~Привратник~

подумал было, что у него сердечный приступ.

- Караул! - снова закричал господин. - Кошелек! Только что был,
украли! Держи вора! Патруль!

Мелькнула в толчее до смерти перепуганная рожица Тилли, а офицер в
красном с полосами мундире и его солдаты уже стояли рядом, сурово
оглядываясь и с подозрением всматриваясь в лица. В толпе возникло
замешательство.

- Держи вора! - снова закричал длиннополый господин, а офицер
рявкнул:

- Всем стоять на месте!

Солдаты обшаривали толпу глазами. Честные обыватели тоже вовсю
вертели головами, высматривая вора, который, конечно, не успел уйти
далеко.

Тилли оказалась рядом с Ильмарраненом, бледная, с лихорадочно
блестящими глазами. Вцепилась судорожно в его куртку. Руал удивился:

- Ты чего?

Тилли молча мотнула головой, а офицер и солдаты тем временем
приближались. Какого-то подозрительного парня из толпы тщательно
обыскивали под причитания пострадавшего.

- Вор! Вор! Держи вора! - прозвенел вдруг напряженный, почти что
детский голосок. Руал огляделся - девчонки рядом уже не было.

Тилли, подумал Руал с неудовольствием. Вот еще не хватало, ну куда
она лезет, дуреха?! Он поискал девчонку глазами.

Тем временем офицера стражи дернули за мундир, он наклонился,
подставив кому-то ухо, потом выпрямился и двинулся сквозь толпу:

- Посторонись! Посторонись!

Руал поднялся на цыпочки и увидел Тилли. Тилли тоже увидела
Ильмарранена, и глаза ее радостно загорелись:

- Вот, господин офицер! Вот он!

- Посторонись! - рявкнул офицер на зазевавшихся, протолкнулся к Руалу
и крепко взял его за локоть. Солдаты подоспели следом и стали вокруг них
кольцом.

- В чем дело? - спросил Руал, похолодев, но стараясь говорить
спокойно.

Вместо ответа офицер вопросительно взглянул на Тилли. Та радостно
закивала:

- Он, он! Вы обыщите его, господин офицер, кошелек-то при нем!

Руала будто ударили в лицо. Он пошатнулся, и, не веря еще, одними
губами спросил у девчонки:

- Ты что, ополоумела?!

В этот момент его локти завели назад, сноровистые руки прошлись по
его бокам, выудили из широкого кармана пастушьей куртки толстый кожаный
кошелек:

- Это что же, а?

Руал смотрел на кошелек, и перед глазами у него сгущалась пелена.
Дрогнули колени... Тилли? Зачем? Безумие...

- Я спрашиваю, чей это кошелек? - повысил голос офицер. Руал поднял
голову - как же они потешно выбривают брови, эти стражники.

Его уже вязали. Подоспевший длиннополый господин опознал кошелек и
был счастлив сверх меры. Где-то там, на краю Руалового сознания,
стрекотала Тилли: "А я увидела, как он кошелек вытащил - и в карман... Я с
люльки глазастая, ясно?" Сын спрашивал отца: "Папа, это вор? А что ему
будет?" Отец отвечал степенно: "Руку отрубят и уши... Чтоб не повадно".

- Погоди-ка, - сказал офицер и полез Ильмарранену за пазуху. Руал
дернулся, ему заломили локти, офицер тем временем вытащил на свет
небольшой грязный сверток.

- Это мое! - крикнул Руал.

Офицер оскалился:

- Ишь, ты...

Упала на мостовую тряпочка. Золотая спинка, изумрудные глаза.

Ахнули зеваки:

- Золото... Да ты глянь!

Тилли издала громкий стон досады.

Начальник патруля усмехнулся недобро:

- Да ты, никак, уже поработал, и на славу...

И приказал солдатам:

- Ведите!

Его волокли через толпу, и над головами носилось: вор, вор...

Люди расступались, тыкали пальцами, кто-то кинул камнем, а небо с
черепичными крышами вертелось над его головой, вертелось все скорее и
скорее, и с каждым шагом он забывал вкус травы, и цвет вина, и пряный
книжный запах.

Карета осталась на постоялом дворе - мы тронулись в обратный путь
налегке, верхом. Ларт торопился, и скакали мы от рассвета до заката; в
одну пеструю ленту слепились города и поселки, проносившиеся мимо,
исчезающие за спиной.

Где-то на полпути нам пришлось заночевать под открытым небом,
разложив костер на берегу озерца-болотца. Водоем этот питался хилым
родничком, с трудом пробивавшимся из-под кочки у самого берега.

Небо удивленно пялилось на нас тысячами блестящих глаз; в камышах
возилась жутковатая ночная живность. Я дремал, завернувшись в плащ, а Ларт
сидел, уставившись в огонь, и время от времени выписывал по воздуху
огненные узоры палочкой с угольком на конце. Узоры зависали в воздухе,
дрожали, распадались, гасли.

- Нет мне удачи, - говорил Ларт костру. - Бесплодные поиски,
напрасные усилия... - тут огненная картинка задержалась в воздухе дольше
обычного, вспыхнула и рассыпалась цветными искрами. Я вздохнул тяжело и
закрыл глаза, но сон не шел, вспоминались ржавое золото, пламя костра
оборачивалось пламенем пожара. "Огонь, загляни мне в глаза"...

Поворочавшись, я поднялся. Под утро становилось холодно, наползал от
болота гнилой туман, а мне вдруг захотелось пить так сильно, что, оставив
задремавшего Ларта, я отправился на поиски немощного родничка.

Я нашел его по звуку - неуверенному, но различимому в предутренней
тишине журчанию. Осторожно, бочком спустившись к самому озерному берегу, я
наощупь подставил родничку ладони, а потом и пересохшие губы.

Возня в зарослях приутихла; передо мной лежало зеркало чистой, не
завоеванной камышами воды, и в зеркале этом отражались неохотно бледнеющие
звезды. Я уперся ладонями в мокрую траву у берега и увидел свое отражение
- темный, подрагивающий на воде силуэт. Едва светало.

С носа моего упала в озеро капля, разошлись круги по зеркальной
поверхности, и, обомлев, я увидел в воде другое отражение - силуэт
стоящего за моей спиной человека.

- Хозяин? - спросил я шепотом.

Силуэт качнулся, и я почему-то понял, что это НЕ хозяин. Страшно,
сухо зашелестели камыши.

Я медленно выпрямился, оглянулся назад - и не увидел никого!

Плеснула в озере рыбешка - наверное, большая. Снова смотреть в воду я
не стал.

Отпрыгнув в сторону, как заяц, я опрометью поскакал туда, где остывал
прогоревший костер, где спал в неудобной позе ни о чем не подозревающий
Легиар:

- Хозяин, хозяин!

Нет, он уже не спал. Он сидел, нахохлившись, и смотрел исподлобья на
того, другого, что стоял, протянув руки над розовыми угольями.

Серело небо.

- Долго же пришлось тебя дожидаться, Орвин, - сказал Легиар
прохладно.

- Есть вещи, которые не повинуются даже магу, - хрипло отозвался
пришелец.

Да, это был добрый знакомец Орвин, исхудавший, с еще более
ввалившимися и еще более воспаленными глазами, понурый, опустошенный. И
куда девался тот сумасшедший напор, с которым он явился в наш дом три
месяца назад!

- Дамир, - бросил Ларт через плечо. - Костер, быстро!

Отсыревшие в росе поленья занимались плохо, а хозяин и не думал мне
помогать.

Прилежно дуя в едкий, противный дым, я увидел, как качнулся в
протянутой руке Орвина медальон на цепочке:

- Вот, Легиар. Почти полностью. Ржавчина.

Ларт поднялся, потянулся было к медальону, но касаться его не стал, а
принялся выхаживать вокруг, подминая ботфортами мокрую осеннюю траву.
Остановился резко:

- Ты нашел его? Того, о ком я просил?

Орвин качнул головой. Ларт пустился вышагивать снова, решительнее, и
все скорее.

- Я не могу найти его, - медленно сказал Орвин. - И ты не можешь. Он
не маг, у нас нет связи... Вот если бы у тебя сохранился принадлежащий ему
предмет... Пуговица, пряжка...

- Я не дама, чтобы складывать безделушки в шкатулку, - отрезал Ларт,
- а он мне не возлюбленный, чтобы хранить его вещи.

- Хорошо бы кровь, - сказал тихо Орвин. - Хорошо бы хоть каплю его
крови. Можно было бы проследить.

Ларт поддал носком сапога подвернувшуюся под ноги палочку, та описала
дугу и ударилась о трухлявый пень:

- Хватит об этом... Ильмарранена ты не нашел. Я же не нашел ничего,
что продвинуло бы поиски твоей Третьей силы хотя бы на волосок. Твой
медальон ржав, как гвоздь в кладбищенской ограде... Что еще?

Я призадумался, услышав имя Ильмарранена. Очевидно, та мысль, что все