Чтение 41–й страницы книги ~Фаэты~

выполненную светящимися в энергопотоке красками. Когда мама выключала этот
поток, краски исчезали, и вместо знакомой картины выступал старинный
барельеф, украшавший когда-то жилище наших далеких предков. Он был.
посвящен сказочной теме фаэтов. И всякий раз меня возбуждало,
взбудораживало изображение старинного цилиндрического снаряда-башни, якобы
служившего фаэтам для движения без отталкивания, для полета в пустоте
(отвергавшегося на Маре как невозможного).

С детства я мечтал быть похожим на отца. Но своим безудержным воображением
я раздвинул границы Долга. Потрясенный известием о предстоящем столкновении
Луа с Земой, я представил себе ужасные картины полной гибели всего живого
на Земе (Возможность жизни на ней не решались отрицать даже такие
твердомыслящие авторитеты, как Вокар Несущий, а с ним и Нот Кри).

Когда Нот Кри вместе с Карой Яр сидели у моего ложа, я сказал им, что
теперь просто необходимо вернуться к древним легендам. Ведь сказочные
фаэты, погубив свою планету, погибли не все! По преданию, уцелели две
группы, улетевшие в космос на своих чудо-кораблях, двигавшихся без
отталкивания. Первая группа спустилась на Мар, дав начало расе мариан, а
вторая... вторая осталась на Земе. Там теперь должны жить их потомки, наши
братья по крови и разуму.

- Но как можно помочь им? Как? - спросила тогда Кара Яр.

- Если верны сказки о наших общих с земянами предках, фаэтах, то верны они
и в том, что фаэты владели чудовищной силой, связанной с распадом вещества.

- Распадом вещества? - отшатнулась Кара Яр.

- Мы обязаны вновь овладеть этой силой, чтобы вмешаться в небесную
механику, сбить с опасной орбиты Луа, спасти Зему.

- У тебя жар, - сказал Нот Кри. - Ты забыл, что нет никаких указаний на то,
что Зема населена разумными. Ведь за тысячу циклов никто у них не отозвался
на наши призывы электромагнитной связи.

- Распад вещества? - с ужасом повторила Кара Яр.

- Бесполезно мечтать о нем, - авторитетно заверил Нот Кри. - Ежели фаэты и
владели неведомой энергией, то у нас нет никаких шансов снова овладеть ею
прежде, чем столкнутся Луа и Зема. Недаром в течение несчетных поколений
Знание на Маре умалчивало об этих проблемах. Тебе, Инко Тихий, лучше всего
сейчас отдохнуть:

- Отдыхай, Инко. Я приду к тебе, - сказала Кара Яр.

Глава третья. ОТСТУПНИЦА.

Но Кара Яр больше не пришла. Вскоре я окончательно поправился, и не было
уже повода навещать меня.

Однако я все время мыслями был с нею, потому что моя младшая сестренка Ива
Тихая лишь о ней и говорила, и только этим я отвлекался от преследовавших
меня мыслей о неотвратимой гибели Земы.

Ива была в том возрасте, когда влюбляются во всех. И она была влюблена: в
мать, в меня, в Нота Кри, но особенно в Кару Яр. Та казалась ей
совершенством. Иве хотелось во всем походить на Кару Яр: в изящной одежде,
в смелой прическе, в стремлении все узнать, в обаятельной простоте общения.

Но, на беду свою, некрасивая и бледная Ива Тихая была совсем иной, чем Кара
Яр. Мона Тихая, наша мать, статная, все еще привлекательная, всегда знала,
чего хочет. Ива же ничего не знала ни о себе, ни о своих желаниях. Она
страдала оттого, что у нее нет заметных способностей, которые сделали бы ее
достойной прочих мариан, и ей казалось, что она им в тягость. Иве было рано
так строго судить себя, но она хотела походить на Кару даже в ее
неудовлетворенности собой. Ведь Кара Яр страдала оттого, что не может
отдать Городу Долга особо ценных способностей, к сожалению и не
проявившихся у нее. Кара Яр была лишь рядовым инженером энергетической
установки Дня и Ночи, использующей разность тепловых уровней поверхности
Мара в дневное и ночное время. А ей хотелось сделать что-нибудь
значительное. Хотелось этого и Иве.

Вместе с другими марианами мы (Нот Кри, Ива Тихая, Кара Яр и, конечно, я)
увлекались бегом без дыхания. Сначала мы долго тренировались в заброшенных
галереях, пробитых в горах давними поколениями. Мы пробегали по покинутым
улицам немалые расстояния, приучая себя почти не дышать. Особая,
выработанная нами система дыхания позволяла использовать запас воздуха в
легких, делая лишь один вдох на старте и следующий уже после финиша.
Сначала пробегались десятки шагов, потом расстояния все увеличивались.

Мы с Нотом Кри соперничали и здесь, попеременно добиваясь успеха.

Потом тренировки перенесли на поверхность Мара, где дышать было невозможно.
Такие игры были опасны, но они развивали в марианах многие качества:
отвагу, выдержку, выносливость, наконец, способность какое-то время
действовать в атмосфере Мара без скафандров, а это имело немалое
практическое значение.

Собственно, этому увлечению я и обязан был своей жизнью.

Однако марианки (первая из них Кара Яр, а вместе с нею и Ива) задумали
овладеть большим, чем способность находиться в чуждой среде. Имея перед
собой пример живущих на поверхности остродышащих ящериц, они хотели
постепенно приучить и свой организм к такому же острому дыханию, чтобы наши
потомки смогли выйти из глубинных убежищ на поверхность, победив неуклонное
вырождение расы. Марианки не просто бегали в непригодной для дыхания
атмосфере Мара, они пытались в ней дышать. Конечно, это не давало ощутимых
результатов. Мариане не смогли бы уподобиться остродышащим ящерицам, как не
смогли бы уподобиться рыбам ловцы жемчуга, впоследствии увиденные мною на
Земе...

Несчастная Зема своей грядущей трагической судьбой занимала тогда все мои
помыслы. Я не знал покоя.

В своем воображении я видел яркую, цветущую Зему с непроходимыми зарослями
диковинных растений, с широкими реками, текущими по поверхности, более того
- с колоссальными водоемами, уходящими за горизонт!..

На берегу таких водоемов я представлял себе прекрасные города с прямыми,
как лучи солнца, улицами, с великолепными зданиями, где наши братья по
разуму жили в сооруженных, а не выдолбленных в грунте кельях.

Самые величественные здания, как мне казалось, располагались там на
искусственных холмах с уходящими вверх уступами. С их крыш наблюдали звезды
и среди них ту, которая, постепенно разгораясь, грозила неминуемой гибелью
всему живому на планете.

А это живое кипело бурной и шумной жизнью. У подножия исполинских холмов с
полированными скатами толпа земян собиралась, чтобы передать горожанам
чудесные плоды, выращенные на обширных полях. Прекрасные земянки, принимая
дары Земы, выбирали также и красивые украшения из сверкающих камней,
собранных для них в горах. И все они дышат там воздухом лесов и полей на
поверхности планеты не потому, что они обладают острым дыханием, как наши
ящерицы, а потому, что этот воздух подобен былому воздуху погибшей Фаэны.

Земяне не устают любоваться скульптурами и картинами на стенах зданий,
поклоняясь истинной красоте.

И вот наступит грозный миг, когда одна из слабо светившихся звездочек
превратится сначала в небольшой, а потом во все более заметный диск,
который сравнится с дневным светилом. И тогда скажется тяготение
приближающегося небесного тела. В безмерных водоемах может подняться такая
волна жидкости, которую просто нет возможности представить себе на Маре,
она обрушится на прибрежные города, сметая здания, людей, животных.
Одновременно содрогнется сама планета Зема, словно поеживаясь от
предчувствия беды, рухнут возведенные на ее поверхности здания, остатки их
провалятся в глубокие дымящиеся трещины. Оживут огнедышащие горы, известные
нам и на Маре, но куда более страшные на Земе. Из них будут выброшены, как
от сказочного взрыва распада, клубы дыма и раскаленные камни. А из жерл,
извергающих пламя гор, польется расплавленная магма, подобная первичному
состоянию породы на только что образовавшейся планете. Огненные реки
потекут по склонам, сжигая все на своем пути. Они дойдут даже до городов,
расположенных у подножия гор, и ворвутся на улицы, уже раньше засыпанные
выброшенным из недр планеты пеплом. В этих горячих осадках погребенные
земяне испарятся, оставив в застывающей массе пустоты по форме их тел.

Однако эти жертвы земян будут ничтожны по сравнению с тем, что их ждет
дальше. Зловещий диск в небе, светясь не только ночью, но и днем, станет
пугающе расти. Еще сильнее содрогнется планета, будто передернув плечами.