Чтение 41–й страницы книги ~Сто полей~

Марбод и его спутник скрылись в домике у городских стен на берегу
реки. Неревен побежал за ними, обошел крепкий тын, разобрал заклятье на
воротах. Он уже совсем собирался уходить, когда калитка скрипнула, и в ней
показался Марбод с какой-то женщиной.

Неревен тихо последовал за ними сквозь толпу и костры на городских
улицах.

Через час Неревен сидел за столиком на освещенной лодочной веранде и
пил чай. В голове у него все прыгало. Марбод Кукушонок - на радении ржаных
корольков? Великий Бужва! Да от такой новости у него вся дружина
разбежится!

Неревен украдкой косился вправо. Там, через два стола, сидели трое со
знаками городской охраны и пили вино. Смазливая служанка принесла новый
кувшин и с ним подала записочку. Молодой охранник жадно схватил ее,
развернул; В анонимной записочке сообщалось: так, мол, и так, нынче в
нарушение законов страны ржаные корольки собрались в Охряных Складах.

Охранник прочитал записку, захохотал и кинул в очаг.

Неревен вздохнул и незаметно вышел.

Вот представить себе, что в империи заведется такая секта: налоги -
не плати, власти - не служи, казенным богам - не кланяйся. Какое
государство ее потерпит?

Но увы: королевство - не государство. Законы, как ручные собачки:
лают, да не кусаются. А ржаные корольки - как сорняк на казенном поле:
ай-ай, какая гадость, а полоть некому. Указ есть - исполнителей нет.

Разве это охранники? Это ж добровольцы, по жребию выполняют
гражданский долг. Бесплатно. А за бесплатно кошку ловят не дальше печки.
Разве ж побегут добровольцы из освещенной лодки ловить тех, кого они не
ловят в будни?

Неревен шагал по праздничной гавани. Кругом плясали и пели. Над
освещенными лодками, как над курильницами, вились вкусные дымки. Меловые
горы с той стороны залива были как белые ширмы с вышитыми кустиками и
надписями, и далеко-далеко в глубине, прямо напротив заброшенных складов,
качался заморский корабль с картинки. У кормы его лежала в воде луна Галь.
Давным-давно койот сказал волке, что это не луна, а кусок бобового сыра на
дне, - волк соблазнился сыром, стал пить море, чтоб достать луну, и подох.

Как заставить волка выпить море?

От заморского корабля отошла большая лодка и поплыла к освещенному
берегу. Корабль опустел.

Неревен шел мимо лодок, заглядывая на веранды.

Воровской цех в городе был всегда, а сейчас, когда король отпустил
грехи всем новопоселенцам, разросся необычайно. Кроме того, в городе было
полно паломников к празднику Золотого Государя. А паломники - дело
страшное: сплошь убийцы и воры. Мирской суд присуждал их к паломничеству
во искупление грехов, а они грешили по пути по-старому, добывая деньги на
дорогу: все равно за сколько грехов платить.

У пятой лавки Неревен приостановился. Высокий белобрысый парень с
мешком за плечами прошел на веранду. Хозяин приветствовал его, как
родного.

- Добро пожаловать, - сказал хозяин. - Моя лавка - твоя лавка,
требуй, чего угодно!

Парень поставил мешок под ноги, достал из него кувшин и осведомился о
цене вина.

- Для вас - бесплатно, - запел соловьем хозяин, - что - цена! Главное
- услужить человеку! Платите, сколько пожелаете.

Хозяин налил вина, и зачем-то отвернулся. Парень мигом сунул кувшин в
мешок, и вытащил оттуда другой, такой же, который и поставил на прилавок.

- Сдается мне, - сказал парень, ухмыляясь, - что десять грошей - не
обидная цена.

- Десять грошей, однако, - сказал хозяин. - Во всей Ламассе ты и за
пятьдесят такого не купишь!

- А мне говорили, что зять твой, Розовый Мешед, такое вино за
пятнадцать грошей продает.

- Слушай, парень, - сказал хозяин лавки, - ты кто такой? Ты чего
почтенных людей оговариваешь? Цех не велит брать дешевле, чем по сорок
пять.

Вышла ссора, на которую парень и нарывался. "Себе в убыток торгую!" -
кричал торговец. "Воры вы все, воры!" - визжал парень. Собирались
слушатели.

- Ты платить будешь? - спросил торговец.

- Лей вино обратно! - распорядился парень.

Продавец со злостью выплеснул кувшин в бочку, парень, взмахнув
мешком, выскочил из лавки.

"Гм", - подумал Неревен и через две минуты вошел вслед за парнем на
пеструю плавучую веранду.

Парень вертел кувшин так и этак перед пьяной компанией и рассказывал,
давясь от хохота.

- А что в другом кувшине-то было? - спросили его.

- Уксус, - засмеялся тот.

Большая лодка с чужеземцами подходила к пристани.

- А что это, - громко удивился Неревен. - Смотрите, заморские купцы
все съехали со своего корабля. И с магистратами.

- Гражданство отмечают, - зло сказали рядом. - Вчера лаялись, сегодня
помирились. Богач с богачом всегда договорятся.

Неревен глянул: визгливый голос принадлежал человеку, похожему на
пузырь, без ушей, без носа, и кафтан бархатный, но грязный.

- Гражданство, - разочарованно протянул Неревен. - Да уж, теперь им
нечего бояться. Да и вору-то слабо в самый канун заповедного дня на
корабль залезть. Опять же - охрана в гавани.

Человек-обрубок со злостью плюнул в сторону освещенной харчевни с
магистратами и торговцами.

- Это кто же воры? - встрепенулся он. - Богач бедняка законно грабит,
а возьмет бедняк свое назад - так уши рвут.

Человек-обрубок заплакал. Он явно был пьян. Сосед его наклонился к
Неревену и шепнул:

- Выгнали его сегодня с работы - вот он и бесится.

Неревен вздохнул. О богачах вообще-то человек-обрубок рассуждал
правильно. Только вот уши у него были неправильные.

- Да, - сказал Неревен. - Говорят, весь корабль завален золотом.
Разве можно такие деньги добыть честным путем?

- Колдовское золото, - горько сказал кто-то. - А его, если не дарить
добровольно - пеплом станет.

Неревен сощурился.

- То-то и удивительно, что не колдовское. Сегодня в королевском суде
их набольший на треножнике клялся, что не умеет колдовать.

Лодка покачивалась, ночь продолжалась.

Скрипнула дверь, на веранде показался еще один человек: желтый
кафтан, бегающие глаза. Пристроился к честной компании, поманил пальцем
"айвовый цветочек". Девушка, улыбаясь, села ему на колени.

- Слышь, Джад, - сказал человек-обрубок, - а заморские торговцы,
оказывается, не колдуны.

- Пьян ты сегодня, Половинка, - сказал тот.

Прошло столько времени, сколько надо, чтобы сварить горшок каши.
Половинка и Джад куда-то исчезли.

Неревен выбрался на верхушку веранды и стал смотреть в шакуников
глаз. Заморские торговцы сидели в ста шагах, меж вышитых столиков, пили
вино с городскими чиновниками и смеялись. Вдали, на волнах в серебряной
сетке, качался темный корабль.

Но как ни вглядывался Неревен - никто к кораблю не плыл. Безумная
затея сорвалась. Вторая ошибка за сегодняшнюю ночь. Первую Неревен сделал
у холма в Мертвом Городе, глядя на стальную чечевичку. Он тогда подумал
так: "Есть глаз Шакуника, можно сделать и ухо". А потом так: "есть амулеты
- ворожить, есть и амулеты, чтобы подслушивать". Но глаз Шакуника - не
амулет, а варвары из-за моря - не ученые. Но отчего же пришла в голову
ложная аналогия?

Неревен уже было повернулся уйти, но тут один из купцов вскочил и
стал вглядываться в темноту. И тут же с корабля что-то вскричало,
полыхнуло, - в серебряную воду с визгом катились две тени.

На берегу всполошились. Неревен бросился вниз, к гавани, забыв об
аналогиях и силлогизмах. Вот теперь, ища воров, лавочники каждый куст
оглядят. Десять ишевиков стоил утром Неревен. Чего будет стоить Кукушонок,
застигнутый среди ржаных корольков?

И все же - чего испугались воры на корабле? Почему заморский торговец
заметался раньше общего переполоха?

Айлиль прибежала к брату и рассказала ему правду об Арфарре - то есть
то, что говорил Неревен.

Глупый эконом Шавия сказал, что советник стремится к справедливости и
общему благу, а Неревен объяснил, что советник стремится к мести...
Неревен рассказал правду, потому что такое правда? Это то, о чем можно
спеть песню. Можно спеть песню о человеке, хотевшем мести, а кто слышал
песню о человеке, хотевшем справедливости?

"Справедливости" можно хотеть на вейском. А на аломском и слова-то
такого нет. Есть слово "справедливый". Но опять-таки нельзя быть
"справедливым" просто так. Если ты, скажем, "справедлив" к истцу, то тем
самым несправедлив к ответчику. Арфарра составлял грамматику аломского
языка, там было сказано: у аломов прилагательные, как глаголы, бывают
переходные и непереходные, "справедливый" обязательно требует дополнения.