Чтение 41–й страницы книги ~Дверь во тьму~

-- Шоки...-- Я и сам почувствовал в своем голосе жалкие,
умоляющие нотки. Но Шоки не дал мне закончить:

-- Споров не будет, Данька. Мы решили. Ваш дом в порядке,
можете возвращаться в него. Еду вам принесут, я распоряжусь.
Отдыхайте.

И через минуту мы остались на площади одни.

Дул ветер, легкий, но прохладный, высоко над головой клубились
тучи. Ни огонька в зашторенных окнах, ни шороха на расходящихся
от площади улицах.

Темнота и тишина. Мрак и молчание. Ночь и небыль.

Только столб посреди площади. Лишь сейчас я понял, что это
виселица со снятой до поры до времени веревкой.

Словно рассердившись на что-то, я перешел с Настоящего зрения на
обычное. Мир сжался, превратился в крошечную клетку, освещенную
Солнечным котенком. Слабенько же от стал светиться...

-- Почему ты не сказал?

-- Что мы не первые? -- Котенок даже не взглянул в мою
сторону.

-- Да!

-- Я не знал.

-- Врешь!

-- Данька, разве на Земле есть королевство Тамал? Это были
посланцы Света из других миров. Я за них не отвечаю.

-- Так значит и мы можем проиграть!

-- Запросто.-- Котенок медленно спланировал на мостовую,
попал лапкой в лужу, брезгливо поморщился и запрыгнул Лэну на
руку.-- Идемте домой, ребята. Наш разговор не для улицы,
даже если она кажется пустой.

Шоки не соврал -- нам принесли еды. Даже о сливках для
Котенка позаботились. Мы ели молча, словно были в ссоре.

-- Приуныли? -- поинтересовался Котенок, долакав свои
сливки.

Лэн молча терзал вилкой котлету, словно задумал превратить ее
обратно в фарш. Я ответил:

-- А по-твоему, надо радоваться? Никто нам не поможет.

-- Помогут, помогут,-- Котенок словно ожидал моих слов.
-- Когда на город упадет Черный огонь, Крылатые передумают.

Я все еще не мог понять.

-- Какой Черный огонь? Летящие не собираются нападать!

И Котенок, и Лэн молчали. Причем одинаково -- словно знали
то, о чем я никак не мог догадаться.

-- Лэн...-- Я посмотрел на Младшего. Лэн поднял глаза.

-- Данька, Котенок хочет, чтобы мы сожгли город. Ты согласен?

Не знаю, за кого я больше обиделся -- за Котенка, которого
Лэн оскорбил, или за себя.

Я вскочил и ударил Лэна по лицу. Младший опрокинулся вместе со
стулом, полежала секунду, потом сел на корточки и прижал руки к
лицу. Из носа текла кровь.

-- Ты рехнулся! -- закричал я. И уже ничего не соображая,
Добавил:-- Ты во Тьме! Это она говорит в тебе!

Лэн хлюпнул носом, не делая попытки подняться, и прошептал:

-- Да, я почти во Тьме. Поэтому вижу ее лучше, чем ты.

Вся моя злость превратилась в стыд и жалость. Я сел рядом с
Лэном, запрокинул ему голову, сказал:

-- Подержи так, кровь быстрее остановится...

Что ж я наделал? Лэн меня на полголовы ниже и килограммов на
десять легче. Нашел противника... Я вспомнил башню Летящих и
крик Лэна перед тем, как в него стали вливать Черный огонь. К
горлу подкатил комок.

-- Лэн, прости... Котенок, а ты прости Лэна.

-- За что?

Даже если очень хочется не верить, есть границы, за которыми
сопротивляться глупо.

-- Так Лэн угадал?

-- Да. Вам придется сжечь город.

Все, что копилось во мне долгие дни, вся обида, и горечь, и
злость -- все вырвалось наружу.

Я и не помню всего, что наговорил Котенку. И про то, как он
затащил меня в этот мир, и как оставил одного в долине, и как
меня ослепили, и что сделали с Лэном, и про Лабиринт Настоящего
меча и торговцев...

А потом я замолчал, потому что больше обид не вспомнилось, а
начни я перечислять их по второму кругу -- обязательно бы
разревелся.

Солнечный котенок слушал молча. Лишь один раз начал мусолить
лапкой мордочку -- когда я вспомнил о Лабиринте. Тихо-тихо
вздохнул и спросил:

-- Данька, ты выговорился?

-- Да! -- огрызнулся я, одной рукой запрокидывая Лэну
голову, а другой обнимая его за плечи.-- Ты вовсе не добрый,
Котенок! И Свет твой ничем не лучше Тьмы!

Котенок снова вздохнул.

-- Думаешь, мне это нравится, Данька? Это ведь только в
сказках если человек добрый, то он ничего плохого не делает. А в
жизни, если Свет хочет бороться с Тьмой, то он должен быть
жестоким. Нет у нас другого выхода, понимаешь?

-- А это выход? Сжечь город и людей?

-- Ну не весь же город... Может, никто и не пострадает. Надо
сбросить пару склянок с Черным огнем на центр города, там жилых
домов мало. Сгорят Клубы, мастерские, склады... Ну, даже если
пара домов и загорится -- это же не атомная бомба! Все успеют
выскочить! Зато Крылатые пойдут на Летящих.

-- И все друг друга перебьют! Летящие драться умеют.

-- Нет, Данька. Нам нужно, чтобы Летящие отвлеклись, стянули
все силы в одно место. А мы атакуем их главную башню.

Почему-то, когда Котенок начал пересказывать свой план, он
перестал казаться подлым и жестоким. Так, Военная хитрость... Ну
сгорит пара домов в городе -- зато мы победим Летящих.

И я понял, что выгляжу теперь полным кретином.

-- Ну и что мы сумеем сделать в главной башне? Неужели стоит
убить правителя Летящих -- и они все разбегутся и солнце
появится?

-- Не знаю я, Данька,-- устало признался Котенок.-- Я
же об(r)яснял -- мне самому не все понятно. Но я чувствую, что
надо атаковать главную башню.

-- А где мы Черный огонь возьмем?

-- Мало башен вокруг? -- Котенок разве что плечами не
пожал.-- Неужели вы с Лэном не справитесь с одним-двумя
Летящими? Башню разрушим, Черный огонь заберем. Все на пользу
пойдет...

-- А Летящих в башне -- убьем.

-- Да!

Все. Не было у меня больше возражений. Не мог я их найти, и
только сердце грызла глухая, беспросветная тоска.

Я беспомощно посмотрел на Лэна.

-- Младший... Это ведь твой город... Решай.

Лэн потрогал нос -- кровь уже не шла, достал платок,
осторожно высморкался. Тихо сказал:

-- Да я сразу понял, нет другого выхода...

Вот теперь всЈ. Если даже Лэн соглашается...

-- Давай бросим Черный огонь на другой город? -- предложил
я.-- Здесь же твои друзья...-- Я чуть не добавил "и
мама", но вовремя замолчал.

На другой нельзя. Это подлость.

-- А кто бросать будет? -- спросил я Котенка так, словно
колбы с Черным огнем уже стояли в шкафу.

-- Ты,-- не колеблясь ни секунды сообщил Котенок. И
торопливо заговорил, увидев мое лицо: -- я не могу,
физически. У меня лапки не поднимутся -- это ведь все-таки
зло. Не могу я совершить ТАКОЕ. И Лэну нельзя, ему никак
нельзя совершать злых поступков. Тьма только этого и ждет.
Данька, ты пойми.

Почему-то я все должен понимать...

-- Данька, ты не обижаешься? -- Котенок требовательно
смотрел на меня.

-- Я разучился.

Мы еще говорили о чем-то -- только это было так, впустую. Все
уже решилось. Если бы я мог придумать выход...

Потом, поднявшись в свою спальню, я посмотрел Настоящим взглядом
в зеркало. И увидел, что мое взрослое "я" улыбается.
Чуть-чуть и с грустью. Но улыбается.

Котенок знал, кого брать в подручные.

Я снял с пояса меч Туака и пустые ножны Настоящего меча, повесил
их на стену. Настоящий меч пока не спешил появляться, ждал
своего часа. И я подумал, что когда он наконец возникнет в
ножнах, мне будет трудновато удержаться от искушения сразу же
его выхватить.

Ладно, проблемы надо решать по мере поступления.