шефу и выслушал покровительственное о молодежи, что не чтит старших. А
могла бы эта молодежь почаще бывать на работе. Мал ли что сдает работу в
срок и вовремя! Работа в коллективе - это нечто другое, чем работа на
кухне. Надо не отрываться от коллектива, русский народ был велик
соборностью...
потом сходит в заму и тоже выслушал о падении нравов, наконец отстоял
очередь у кассы, а домой уже не бежал, а летел. Отнять, стучало в голове, у
деда эту проклятую программу по внедрению новой моды! Моды по красивому
уходу из жизни престарелых. Нашел, что читать, дурак... Молодым читать - и
то мурашки по спине бегут, а старику читать так и вовсе до инфаркт хватит.
Или инсульт, у кого что ближе.
самом верху, но, к счастью, никто не перехватил, не взялся перевозить в
этажа на этаж мебель. Крылов едва не подпрыгивал, торопил медлительную
технику.
работает телевизор. Дед на диване, раскрытая газета прикрывает лицо.
сморщился от яркого света, проворчал:
разливалось великое облегчение.
приподняться, Крылов положил ладонь ему на грудь, удержал. - Что там... я
не выключил газ?.. Или свет в ванной?
ужин.
шлепанцы. Дед появился на пороге, Крылов ногой придвинул ему плетеное
кресло. Дед за спиной сопел, кряхтел, долго усаживался. Теперь, чтобы
сесть, приходилось одной рукой взяться за стену, другой опереться о стол.
Потому так неохотно переползает с места на место, что все дается с трудом,
а кто любит зряшные труды?
гренки в молоке. Так что попируем! Скифы? Да со скифами все путем.
Развиваемся настолько бурно, что просто...
яйцо в правую ладошку, левой аккуратно стукать тупой стороной ножа, деля
яйцо строго пополам. Здесь важно рассчитать силу удара, чтобы яйцо и
расколоть на две половинки, но только как бы надколоть, чтобы не пролилось
в ладонь, но зато легко раздвинуть обе половинки над сковородкой, выпуская
на горячую поверхность, где шипит масло, неповрежденный желток. Дед учил
шестилетнего малыша не разговаривать, не отвлекаться, и потому даже сейчас
замирает до сих пор, хотя теперь яйца может разбить с закрытыми глазами.
школы. Да и яйца готовит на простой сковородке, без всяких модных наворотов
и прочих экологических безобразий.
скоростью захватывают регионы, что и царю Атею не снилось.
Интернету, а это не совсем то, что на перекладных, когда из Петербурга в
Москву за два месяца - уже здорово!
спинку кресла, со старческого коричневого лица глаза смотрели совсем не
старческие. Взгляд взыскивающий.
По-моему, все хорошо только потому, что никто еще не сообразил, что это у
вас не совсем мальчишечья шалость.
как новую породу хиппи, яппи, битников, панков и всяких таких безобидных
закидонов молодежи. Повзрослеют, мол, забудут про эту дурь.
челюсть на место, добавил: - Но мы можете успеть захватить власть до того,
как повзрослеете!
Власть берут и сменой курса, сменой моды, давлением на саму власть, сменой
ориентиров, религии...
витаминах, деду все труднее пережевывать жесткое. Даже вставные челюсти
помогают мало. Молчит пока, но все больше предпочитает манные кашки,
перетертые овощи...
бородатых люди, страшно размахивали саблями... хотя откуда сабли, сабли
появились впервые у гуннов... воздух со змеиным свистом распарывают длинные
стрелы, а кровавые закаты соединяются с кровавыми пожарами на черной земле.
давал указания местным обществам, советовал, разъяснял идеи и цели
ново-старого народа скифов, выслушивал и принимал подсказки с мест, которые
оказывались нередко не только на других концах страны, но даже в ближнем и
дальнем зарубежье.
Чаще всего звонили свои, чужаки закидывали емэйлами, но постепенно его
телефон стал таким популярным, словно его писали на заборах.
конь расправил крылья, взлетел над пылающими городами... и тут прозвенел
назойливый звонок, даже не звонок, а жестко и отвратительно простучало
молоточком по металлу.
Голос Черного Принца ворвался в череп:
Валентине. Там такое творится!..
помчался к двери, на ходу всунув ноги в сандалии.
дети Мони снова нагадили на площадке и даже внизу на ступеньках, вон кучи.
Перила в коричневых бугорках, это средненький любимец семьи резвится,
обожает вымазывать... Хорошим таким счастливым смехом детства заливается
всякий раз, когда кто-нибудь из взрослых берется за перила, а потом с
проклятиями отдергивает перепачканную руку... Еще он умеет реветь как
паровозный гудок, вот только говорить так и не научится, хотя уже восемь
лет от роду.
мучительно ждать, когда старенький лифт поднимется на его десятый этаж, но
еще страшнее бежать по лестнице, рискуя поскользнуться на жидком дерьме, у
средненького оно всегда жидкое и невыносимо вонючее.
Хороший добрый мужик с умом трехлетнего младенца, что так и не научился
читать, как и курица не умеет считать больше, чем до трех, однако это не
мешает ему усердно подметать во дворе и перед домом. Особенно он любит
сгребать осенью листья.
Кость!.. Вот что я тебе скажу, Кость... Что я тебе хотел сказать, Кость?
этими умственно отсталыми всегда чувствовал вину, словно сам в чем-то
посодействовал их появлению на свет. - Ты вспоминай, а я пока пойду...
когда... а что когда? Ага, Кость, ты в очках, ты знаешь.
нам должны дать квартиру исчо... Но мне не надо другую квартиру, Кость. У
меня есть квартира, верна?
нашу квартиру расширят... Ну, весь этаж будет нашим. Понял, Кость?.. Мы
сломаем стену и присоединим ту, где ты щас... Только и делов!
твою квартиру.
повернулся и пошел в сторону магазина, хотя надо было идти совсем в другую
сторону. Уже на пороге гастронома понял, что отступил, как всегда отступал,