слово "бегство". Тяжело только одно: решиться в очередной раз все начинать
с начала.
откроют ворота перед нами, но захлопнут перед Фригийцем.
решит бежать, я последую за ним. Но, помимо варваров, под моим началом еще
и эллины, которых я, именно я привел сюда, на край ойкумены. Можно ли их
бросить?
благодаря предательству, Антигон уже загнал меня в ловушку. Но даже тогда
мы стояли, пока это было возможно. Нужно довести дело до конца... Успеем
бежать, - устало добавил он.
- нерешительно сказал Филипп.
Уже страшны были не заговорщики, но это молчание - оно высасывало
последние капли надежды, а вместе с ней - желание жить.
вступить в переговоры с Антигоном.
постучал ладонью по затылку. Эвмен замкнулся - словно и не слышал слов
пастуха. Зато Иероним оценил предложение.
прекратим междоусобицу.
представляешь? Вот я или Филипп, или, например, Калхас отправляются к
Фригийцу, - и что они будут предлагать, что говорить?
можете говорить о таком?
одобрением. - Может быть, это первые здравые слова, которые прозвучали
сегодня вечером.
власть в Азии. Пусть они ее наконец поделят.
взгляд.
как это делал, когда командовал войсками, - и произнес неожиданно ровным,
звучным голосом:
принять такого совета. Я не откажусь ни от своего имени, ни от памяти об
Александре.
изнеможении.
увидим, выдадут ли солдаты победителя убийцам... Извините меня, друзья, но
я должен остаться один.
принципиально не попрощавшись с Калхасом, быстрым шагом отправился к своим
аркадянам. Филипп помялся и тоже растворился в темноте. Эвдим горько
сказал пастуху:
человек в лагере. - Затем он укутал голову плащом и издал едва слышное
змеиное шипение. Рядом с сатрапом из темноты появились два плечистых
индийца-телохранителя.
пугливый - шмыгнул за спины охранников.
есть вино. По крайней мере отобьет пивную горечь во рту.
Калхас историку.
скрывать! - мне понравилась твоя идея. Но стратег тоже прав.
Он не откажется от себя.
достойное. Даже если он потом пострадает из-за своего выбора... Шесть лет
назад мы пережили что-то похожее - когда умер Александр. Никто не ожидал
его смерти; было жутко, как детям, в один день оставшимся без отца и
матери. Потом привыкли, успокоились, но несколько дней я пребывал в ужасе.
Вот тогда-то один халдейский жрец взялся растолковывать мне свои мудрости.
Говорил он про всяких богов, про таинства. Я слушал рассеянно, но одно
запало в душу. Вот как он говорил: "Вы, эллины, идете из прошлого в
будущее, думаете, что оно перед вами, а на самом деле все наоборот.
Будущее налетает из-за спины, словно ураган. Оно таится и устраивает
засады. Оно выскакивает из темноты, которая за твоим затылком.
Оборачивайся - не оборачивайся, его не уловишь. Остается только смотреть
вперед, на единственное в чем мы уверены, на прошлое. Нужно крепко
ухватиться там за что-нибудь и держаться изо всех сил. Чтобы никакой
ураган тебя не отодрал. Ухватиться за твердое, за то, за что имеет смысл
хвататься, за самое достойное..." Халдей был мудр. Певкест, Антиген и
прочие не понимают этого, потому-то их метает от одного желания к другому,
они обречены всю жизнь бояться и ненавидеть. Антигон тоже не знает, но, по
крайней мере, в его стремлениях есть определенность. А Эвмен выбрал память
об Александре, верность его семье и его державе. Он прав, даже если это
приведет к беде...
скапливается влага.
македонянин, старавшийся держаться надменно-сурово, не поддаваться
естественному любопытству, без движения стоял перед стратегом, пока тот
читал послание Антигона. Сатрапы, окружившие Эвмена, были не менее
надменны. Но аркадянин видел, что, несмотря на всю свою судорожную
чинность, они пытаются заглянуть через плечо стратега.
принимаю вызов. Передай хозяину: завтра.
возбужденно и все разом, так что разобрать отдельные фразы в их гаме было
просто невозможно.
Стратег был бледен, но решителен. Сатрапам же оказалось некогда
раздумывать над причиной его бледности. Биться предстояло по всем правилам
- коли уж Фригиец пошел на открытый вызов, он бросит в бой последнего
солдата.
участвовал в ней, а наблюдение за приготовлениями к событию, которое могло
решить его судьбу, только усугубляло тревогу аркадянина. Тщательность
стратега, внимание к мелочам казались абсурдными в ситуации, когда удача
наряду с неудачей сулила гибель.
своим оружием, но оно молчало - как молчал стеклянный шарик на груди.
солнце подольше задержаться на небосклоне, а аркадянин уже после полудня
стал ждать ночи и сна. Принимая неожиданный вызов Эвмен был прав: развязку
оттягивать нельзя, промедление уничтожает волю вернее любого оружия.
солнце постепенно добавляло красок, и боевые одеяния солдат воинственно
разгорались под его лучами. Калхас чувствовал себя невыспавшимся,
раздраженным. Силы возвращались к нему столь же медленно, как начинался
день. Вчера вечером аркадянин долго провалялся без сна. А когда Морфей
смежил-таки его веки, пришел Иероним и будил прорицателя, пока тот не
пришел в себя. Спустя некоторое время они, схоронив под полами одежд
кожаные мешочки с золотыми монетами, выехали из лагеря. Эвмен решил
припрятать часть своих денег на случай, если ему или его друзьям придется