вопросом:
достать, и заодно спрашиваю, что в ней волнительного такого.
утеряны, а теперь раз синяя нашлась, значит, и другие могут появиться!
радостного возбуждения, как у Барона секунду назад. Взял себя в руки, и
выдает мне ту порцию сведений, которой я, по его представлениям, достоин.
- Для нас эти книги - все, и эта в том числе - символ возможности будущего
и залог реальности прошлого. Тебе вряд ли доступно это, ты вырос среди
мертвого железа своего острова. Хоть ты по воле своей, да и не своей
судьбой, прошел через многое, но все равно ты - только случайный путник
под этим небом.
дело маленькое, добраться до реки, а там хоть трава не расти, домой
отправлюсь. Но все же, господин по кличке "Хворый", есть в вашей речи
небольшой прокол. Залог реальности прошлого - это вам-то, эльфам, хоть и
серым, но все одно высшим существам? Не сходятся концы с концами здесь, и
мне кажется, что тут не простая оговорка. Стоп. Какое дело мне? -
никакого. Поговорил, поел, теперь спать пора, а они со своими проблемами
пускай сами разбираются. Спина болит, ноги болят, и наверное, после
ночевки на каменном полу им лучше не станет. Спасибо, что хоть теплый он.
Рядом похрапывает угревшийся Паханенок, а Пахан на мешковине устроился,
комфорт себе создал. Но он не спит, глядит в сторону эльфов, которые все
своей книгой натешиться не могут, и осторожно выпытывает у меня, что там
такое. Рассказываю, он внимательно слушает, потом принимается рассуждать
вслух:
опасаюсь. Кто поймет, к чему они клонят, вот коридоры эти подземные - ведь
знают про них все, а тайну состроили, вслепую ведут. Слушай, а может их
того, а? Я тут посмотрел, по щелям световым наверх выползти вполне можно,
а они наверняка не пустят. Подведут нас под какой-нибудь камень, или,
может, дверь есть, которую кровью открывать надо - я про такие штуки
знаю... Клятва клятвой, но ведь ты сам говоришь - не такие они какие-то,
могут и на нее наплевать ради своей мысли. Ну так как?
насколько смогу. А почему - поймешь сам, а не поймешь - ладно. И вот что
еще, Пахан уважаемый. То, с чем ты к Другу идешь, ни тебе, ни твоему
народу пользы не принесет. Мне можешь не верить, но это в точности так. И
еще - твое предложение недавнее дальше меня не пойдет, но и не забуду я
его, учти!
сопит рядом Паханенок. Наверняка он сейчас все внимательно выслушал, учел
и завтра будет получать новые директивы. Ладно бы завтра, а ну как во сне
сейчас удушит? Подумав, я решаю, что не удушит, и отхожу ко сну, а
проснувшись - сам, без побудки - прежде всего гляжу на эльфов - живы ли.
Живы, спят и ухом не ведут, хотя из щели уже свет виден. Я снова пытаюсь
разобрать, глядя вверх, насколько глубоко мы находимся, но толку никакого.
Сзади подходит Граф - чутко, однако, спал.
деревьями плещется.
листать "синюю книгу", по-прежнему ничего не понимая. Снова эльф подходит,
на этот раз Хворый. Он дружелюбно мне улыбается и говорит без всяких
вступлений:
имел дело уже, знаешь, что каждую секунду можно нож в спину получить.
Мы-то связаны клятвой, до первого их предательства, но я боюсь, что для
нас оно окажется и последним. А у тебя руки свободные...
смогу вас понять!
и, так сказать, сородичей наоборот. Пока в молчании сгладывается почти
невесомый завтрак, я размышляю над сложившейся ситуацией. Конечно, орк
есть орк, даже если он с десяток поколений под черным хозяином не ходил. В
здешних местах они без узды, пожалуй, и подольше жили, но генетика и
обычаи все равно влияют, так что совсем неудивительна та легкость, с
которой Пахан взялся ликвидировать подозрительных попутчиков, да и лишние
рты к тому же. Хотя тут даже не кровожадность роль сыграла, а трезвый
расчет, не обремененный излишком совести. Вот Паханенок - тот другое дело.
Он пошел бы на мокрое ради самого процесса, из чистого удовольствия, если
бы не боялся, не трусил. Может, я на него и напраслину возвожу, но
впечатление именно такое. Но вот что эльфов на мысль о такой грязной
операции толкнуло, да еще с клятвопреступлением граничащей? Неужели эти
двое им кажутся настолько опасными, настолько невмоготу мешающими? Итого
получаются два мини-блока, которые в любую минуту могут сцепиться не на
жизнь, а на смерть, и я между ними, ни рыба ни мясо этакое. Что тут делать
- ума не приложу!
надоевший подземный ход и слабый ветерок в лицо. Паханенок замечает, ни к
кому особо не обращаясь:
где всего хватит.
появляться боковые окна. Я в одно заглянул - темень беспросветная, щелкнул
языком - эхо с минуту гуляло. Где-то часа через четыре коридор обрывается
в куполе размером поменьше того, что до сих пор я видел, опять со щелями в
потолке. Их явно недостаточно, полумрак стоит. Ход выходит в зал на высоте
вертикальной части стены - то есть метра три до пола и столько же до
начала закругления свода. Вперед ведет дорожка из тех же каменных плит,
каждая на свою колонну опирается. Посреди зала, пересекая его по диаметру,
течет быстрая речушка, дорожка через нее перекинута мостом, от него к
каждому берегу сделаны ступенчатые спуски, а дальше дорожка раздваивается
и опять уходит в туннели. На земле, а вернее на песке у воды лежат три
остова, когда-то это были лодки, а теперь только скелеты посеревшие. Эльфы
трогаются вперед, идут гуськом, на развилке Хворый не колеблясь
сворачивает влево. Новый тоннель значительно отличается от тех, что
раньше. Потолок уже не полукруглый, а плоский, световые щели исчезли. Зато
есть вкрапленные в панели стен небольшие, с пол-кулака камешки, которые
светятся очень неярким светом, но их много, и коридор освещен неплохо.
Ряды световых камешков уходят вдаль двумя линиями и сливаются в туманное
сияние впереди, и мы идем еще часа три, и затем - большой перекресток,
целый узел подземных дорог. Короткие боковые отростки в соседние коридоры,
отходящие под углом наклонные тоннели - все связано в хитрый клубок.
Хворый тормозит, видимо, ориентируется, и направляется к одному из
ответвлений. Короткий переход - и мы оказываемся в помещении объема
среднего зала у Куна - мелочь по сравнению со здешними куполами. Световые
камни вкраплены в потолок и образуют сложный узор, а стены закрыты
несколькими рядами полок, сверху донизу заставленными разноцветными и
разноформенными корзинами и кувшинами. Хворый объявляет:
кувшинах вода, в зеленых и серых корзинах - сухая еда. Но сначала нужны
четыре пары рук, чтобы открыть дорогу вперед.
теперь любит всех вокруг, кроме тех, конечно, кто хочет оттянуть сладкий
миг. - Сейчас бы вместе посидели да поели в охотку!
наступило сейчас. А еще на сутки здесь задерживаться не стоит. Пойдем мы
трое, и...
неудовольствием, у меня появляется подозрение - уж не хотел ли он с орками
насчет меня договориться, как недавно ко мне насчет них подходил?
нужны, но все разъясняется достаточно просто. В четырех разных местах
одного из тоннелей нужно положить руки на определенный камень, а потом
хором нажать с молитовкой, кою произносит Граф, один за всех. Тупиковая
стена тихо отъезжает в сторону, и ее торец становится одной из
вертикальных плит боковой облицовки, и что интересно - камешек световой на
ней тоже присутствует. За плитой оказывается такой же коридор, и я
прикидываю, сколько тупиков мы уже миновали, и ведь наверняка каждый - это
вот такая дверь. Идем обратно, по дороге - светская беседа на отвлеченную
тему, и на подходе к тоннельчику, ведущему к складу, Граф вдруг замирает,
и все тоже останавливаются. Из прохода доносится песня на два
несовпадающих голоса, Пахан-паханенковские, естественно. Причем если
Паханенок исполняет один из официальных гимнов Союза Свободных Народов, то
Пахан на ту же мелодию кладет вирши примерно такого смысла:
Доставалов Александр
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Володихин Дмитрий
Херберт Фрэнк