read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



выделывает в человеке пуля со смещенным центром тяжести?.." Но я знал, что
это была не пуля. И не лазерный луч. И не термоимпульс. Оборонщики
объяснили мне (как, в свое время, и моему Умнице), что устроить такой
"разрыв мозга" - можно, причем даже технически можно, а не только
теоретически, но - зачем? Существует так много простых, удобных,
компактных, экономных, тихих способов... Зачем нужно это варварское
разбрасывание мозгов с помощью установки, которую пришлось бы монтировать
на танк или артиллерийский тягач?
Теперь-то я понимаю, что пытался тогда найти ответы на вопрос,
который ответа не имеет. Я понимал краем сознания своего, что на самом
деле вопрос КАК ЭТО ДЕЛАЕТСЯ, может вообще оказаться второстепенным, но
мне казалось, что в любом случае ответ этот нужен - даже если он и не
продвинет меня вперед. Я вообще искренне полагал тогда, что всякий
правильно поставленный вопрос содержит в себе половину ответа. В том, что
вопрос поставлен ПРАВИЛЬНО, я не сомневался ни секунды. Что может быть
правильнее вопроса: "Каким именно орудием совершено преступление?" Аз и
буки любого уголовного расследования... Откуда мне было знать, что
расследование я затеял вовсе не уголовное, да, пожалуй, и расследованием
это нельзя было называть - во всяком случае, в обычном юридическом
понимании этого слова.

В 1971-м, опять же осенью, в ноябре, произошла смерть Николая
Аристарховича Каманина. Эта смерть наделала шуму в городе (да и не только
в городе - Москва в конце концов тоже вмешалась) и породила множество
слухов, в том числе и дурацких, но обязательно - страшных. Правдою было
только то, что тело и в самом деле обнаружила приходящая прислуга,
старинная знакомая Каманина, соседка его еще по коммуналке, с тех
флибустьерских времен, когда молоденький Коля-петушок только начинал себя
пробовать на ниве отечественной словесности, мечтая заделаться великим
пролетарским писателем, потрясателем человеческих душ, ревущим рупором
партии и комсомола.
Женщина (собственно - старуха, ей было под восемьдесят), крепкая
кряжистая деревянная старуха эта явилась, как обычно по средам, в девять
утра, открыла парадную своим ключом и обнаружила, что Коля Аристархович
опять нажравши, еще с ночи, - свет в кабинете горит, а сам лежит на столе
всем телом на своих бумагах и спит, и две бутылки тут как тут - одна
пустая под креслом, а вторая - на донышке - на маленьком столике, рядом с
машинкой.
(К этому времени Николай Каманин был уже законченным алкоголиком.
Великим потрясателем душ он не стал, хотя и числился среди первых, не знаю
было ли удовлетворено его честолюбие, но как и многие люди его поколения,
прошедшие армию, верноподданнические взлеты, идеологические падения,
партийные проработки, вербовку в органавты, отчаянные приступы
диссидентства, обращающиеся вдруг в приступы отчаянного жополизания, -
люди, пережившие Великий Страх, и Малый Страх, и страх Страха, и прочие
прелести эпохи строительства окончательного и бесповоротного коммунизма,
он к старости сделался мягким, тихим, трусливым, в меру подловатым и
сильно пьющим субъектом - из тех, про кого говорят: "Ну, этот - человек
невредный, можно даже сказать - порядочный". В конце концов, все познается
в сравнении. Но он и в самом деле был невредным. Ему было уж под
семьдесят, он страдал ишемической болезнью сердца, отчаянно боялся рака,
бросал ежемесячно курить и любил красненькое. Собственно, больше он ничего
уже и не любил - ни женщин, ни читать, ни тем более - писать, ни телевизор
смотреть, ни кино, ни приемы-ауты, на которые его постоянно приглашали, -
ничего он не любил, кроме красненького. Ему было безразлично, что именно:
шерри это бренди, или какая-нибудь "запеканка", или саперави, или
забугорный портвейн, а когда ничего этого под рукой не было, он брал
обыкновенную водяру и закрашивал ее вишневым сиропом или клюквенным
вареньем).
Ворча и раздражаясь по поводу свиней, которые где живут, там и гадят,
старуха принялась прибирать в кабинете, который, как ей показалось, был на
этот раз не только весь замусорен, но еще вдобавок и заблеван. И тут она,
потянувшись выключить настольную лампу, вдруг увидела, во что превратился
ее Коля Аристархович...
Фактически дело это было спущено на тормозах. В обком доложили, что
очень похоже на пьяное самоубийство, в некрологе сказано было "при
трагических обстоятельствах ушел из жизни", на самом же деле никто, как и
прежде, ничего не понял, но поскольку не было ни ограбления, ни орудия
преступления, ни мотивов - вообще ничего не было, кроме напрочь
свихнувшейся старухи, тупо повторявшей одно и то же: "...головенки-о нету,
а? Нету у ево головенки!.." - поскольку ничегошеньки не было, то и сделать
ничего было нельзя.
Я понял, что появилось пополнение моей папки, сразу же, как только
дошли до меня слухи, распространившиеся, естественно, и по Управлению
тоже. Но пришлось потерпеть-подождать пару месяцев, пока дело не пошло на
списание, и тут уж я его заполучил на совершенно законных основаниях - в
распоряжение нашей особой группы по соответствующему письму моего
непосредственного, Дорогого моего Товарища Шефа.
Шестое дело легло в папку, как патрон в обойму - туго, ловко и на
свое место. Опять Ленинград, опять не зима, опять мужчина... Опять
органавт. Хотя настоящим сексотом назвать его было, пожалуй, нельзя. Он
был ПРИХОДЯЩИЙ.
(В сорок девятом, во время и во имя борьбы с язвой космополитизма
вызвали его куда следует и по-доброму предложили сказать что положено по
поводу одного видного литературоведа. Не грозили, кулаком не стучали, тем
более уж - не пытали ни в коей мере, просто попросили, как нормального
советского человека, как гражданина, как исконного коренного русака,
наконец. А он - только что женился на красивой, на молоденькой, только что
квартиру хорошую получил, в центре, только что на сталинскую его
выдвинули... Сказал. Всего-то и сказал: вместо НЕТ - ДА. Делов! Но всю
жизнь потом, бедняга, мучался. Сказанное им ДА и в ход-то не пошло:
литературовед, как у поэта сказано, "возьми и перекинься башкою в лебеду"
еще до окончания следствия, но подписанная бумага - осталась. И он это
знал и помнил. И они знали, что он знает. И когда нужна бывала от него
КОНСУЛЬТАЦИЯ, - обращались. И отказа от него не было. Потому что сильнее
страха зверя нет. Один раз он, правда, взбрыкнул - взял да и возвысил свой
голос в защиту тунеядца Бродского. Но сразу же, на другой день уже, -
притих. Погас, замолчал, прижал уши. И немедленно уехал в Болгарию, на
конгресс прогрессивных деятелей искусства. "Почти не одеваясь". И Господь
с ним, не мне его судить.)

Статистики прибавилось, и я уже прокручивал в мозгу совершенно
идиотскую очередную "закономерность" - из шести жертв трое имеют фамилии,
начинающиеся на КА и оканчивающиеся на ИН, причем КАманИН это псевдоним, а
настоящая его фамилия была КАрамазИН, а Гугнюк взял себе фамилию отчима,
отец же у него был - КАлабахИН, - я прокручивал эти данные, вспоминая
читанное ранее по поводу магической лингвистики, теории заклинаний и
прочей косноязычной самиздатовской ерунды, как вдруг натолкнулся в описи
материалов, приложенных к делу Каманина, на фамилию "Красногоров". Среди
прочих бумаг, заляпанных кровавой размазней, обнаружились две позиции,
исключительно важные: машинописная копия романа Станислава Красногорова
"Счастливый мальчик" и незаконченная рецензия мертвеца Каманина на этот
роман, где сочинению пелась хвала и предлагалось автора немедленно принять
в Союз Писателей и уж во всяком случае - в декабре послать в Бомбей на
встречу молодых писателей Евразии.
Я забегал, как ошпаренный таракан.
Несколько дней было убито на запросы, телефонные звонки, личные
встречи и листание архивных папок. Основательно добавило мне путаницы, что
в Питере оказался еще один С. Красногоров, журналист, регулярно
пописывающий на морально-воспитательные темы, однако, романа "Счастливый
мальчик" он не писал, на физфак в пятидесятом не поступал и вообще
оказался толстым одышливым дядькой, не подходящим к делу ни по возрасту,
ни по образу жизни. И звали его - Сергей.
Но в конце концов я его нашел. И пришел к нему на работу -
посмотреть. И задействовал все свои каналы и связи, чтобы собрать о нем
информацию. А ведь я тогда не читал еще его романа - так, перебросил
несколько страниц и отложил без интереса (не люблю самиздата). Это была
ошибка. Надо было прочитать сразу же. Я сэкономил бы много времени.
Впрочем, мне все равно надо было как следует РАЗРАБОТАТЬ его, а это
требует месяцев и месяцев...
Не могу сказать (в отличие от какого-то литературного героя), что не
верю в случайные совпадения. Наоборот, как раз: верю, и был неоднократно
наблюдателем совпадений поразительных и совершенно при этом случайных
(одно только совпадение Красногоров-Красногорский чего стоит). Но когда
обнаружилось, что перед смертью своей хороший писатель Каманин читал
рукопись именно КРАСНОГОРОВА и при этом того самого, чья кандидатура
обсуждалась свирепым физиком Шерстневым за секунду до его, Шерстнева,
ПОДОБНОЙ ЖЕ гибели, - тут, знаешь ли, пахнуло на меня уже не простым
совпадением, тут запахло ТОЖДЕСТВОМ!
Что, собственно, следовало из этого тождества? Да ничего, пожалуй.
Просто появился новый связующий фактор. Человек, доселе вроде бы
совершенно посторонний, оказался отнюдь не посторонним. Был в тени до сих
пор, много лет был в тени, и вдруг - попал в луч прожектора... До сих пор
как бы не существовал, и вдруг - возник из ничего... Симпатичный на вид,
рослый, несколько склонный к полноте, хороший работник, вольтерьянец,
конечно, и скрытый диссидент, но не дурак, не радикал, а - либерал,
скорее, добрый товарищ, хороший сын, добрый семьянин... Он понравился мне,
признаюсь, по-человечески понравился, но чем больше узнавал я о нем, тем



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 [ 41 ] 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.