было, что приближаются большими шагами времена великой Западной Реакции.
до того "Жан-Кристоф" ее предсказывал. В Швейцарии, где я жил в июле
1914 года и где я и остался, чтобы иметь (или присвоить себе) право го-
ворить, я правил корректуры "Кола" почти одновременно с корректурами
"Над схваткой" (первые месяцы 1915 года). Мой дорогой издатель и друг
Эмбло, заведующий издательством Оллендорф, спешил с печатанием, хоть и
не собирался выпускать эту книгу до окончания войны. Он был влюблен в
"Кола" и так же гордился им, как если бы его родил. Я подозреваю, что
этот милый человек потому так торопил меня с чтением корректур, что был
не очень-то уверен, что назавтра я буду жив... Увы, он ушел первым, -
хоть я и успел, вернувшись в 1919 году в Париж, еще повидаться с ним. И
здесь мне хочется еще раз высказать всю мою благодарность искреннему
другу, который остался мне верен, когда столько других, в ком я не сом-
невался, благоразумно от меня бежали во все лопатки. Без твердой и тер-
пеливой поддержки Эмбло, я не знаю, удалось ли бы мне быть услышанным в
Париже. На это и рассчитывали мои мужественные враги!
больше всех моих книг, есть галльский вызов войне, то он не так уж оши-
бается. Потому что хотя этот смех и раздался раньше битвы, но он звучал
над нею и наперекор всему... "Je maintiendrai..." [32] "Жив курилка..."
следует ритму Календаря природы, по которому я жил среди полей, промеж
двух белых январей. Книга эта питалась кламсийскими летописями, неверс-
кими преданиями, французским фольклором и сборниками галльских пословиц,
которые суть мое евангелие и мое "Поэтическое искусство" [33]. Я утверж-
даю и посейчас, что в любом их мизинце больше мудрости, остроумия и фан-
тазии, чем во всем Аруэ, Монтене и Лафонтене. (А я их люблю, этих трех
братьев!)
старый голос, насмешливый и веселый, Тетки-Утки, - старой Розали из Бев-
ронского предместья, - которая часто мне рассказывала, как Кола своей
Глоди, сказку про Утенка и про Ощипанного цыпленка [34]. Ее крутой язык,
голый, из фигового листка, с бургундской солью, не многим отличался в
своем свежем архаизме от языка моего Кола. И я отчасти в ее честь избрал
для моей повести как раз рубеж двух столетий, шестнадцатого и семнадца-
того [35], где новизна и старина делят ложе; ибо от этого сладостного
брака родилась речь, крепкая, задорная речь моей старой рассказчицы.
систого и крепкого плода, помеси персика и абрикоса, - до сих пор живо в
окрестностях Кламси, и я совсем случайно чуть было не купил домишко од-
ного из внуков Кола. Обстановку моей повести нетрудно узнать еще и се-
годня. Все эти леса, эти реки, эти селения - друзья моего детства. И хо-
тя мой зеленый канал, окаймлявший старые городские стены и стены моего
отчего дома, теперь осушен, - хотя славная горушка Самбер, пузатая и лы-
сая, оперилась еловым париком, - хотя, увы, длинные шеи заводов размазы-
вают свои дымные слюни по моему серо-голубому небу, - город и край не
изменились. И если бы их увидел вновь золотой Катон, деливший одр болез-
ни с зачумленным Кола [36], он, наверное, пролил бы слезу по истреблен-
ным виноградникам, но быстро утопил бы ее в пылком вине, обретенном сно-
ва на дне погребов, в обществе добрых собутыльников!
сплавщиками. "Рим" - верхний город; это имя он получил от так называемой
"Староримской" лестницы, ведущей от площади св. Мартина к Бевронскому
предместью. - Р.Р.
гут стати" (лат.). - Псалтирь.
замалчивает ни единой подробности относительно состояния своего часового
механизма; и интерес, который он к ним выказывает, побуждает его расп-
ространяться о материях, не слишком хорошо пахнущих. Добавим, что его
физиологические познания, каковыми он, видимо, гордится, оставляют же-
лать лучшего. - Р.Р.
пословице), который произносит Кола, принадлежит Герену де Бускалю (ко-
медия "Правление Санчо Пансы", 1641 г.) и повторен Мольером в его "Уче-
ных женщинах". - Прим. перев.
поэта XV века, прославившегося своей беспутной жизнью и своими причуда-
ми. - Прим. перев.
собрания его сочинений на русском языке ("Время", Л., 1932).
чением богатых материалов, представленное для соискания докторской сте-
пени Марбургскому университету, напечатано Жоржеттой Шюлер в "Romanische
Foischungen - 1927, Eriangen, под заглавием: "Studien z. u Rcmani
Hollands Colas Brcugnon" (127 страниц). - P. P.
(стр. 10 и 102): он родился в 1566 году, и ему "полвека стукнуло".
Действие происходит в 1616 году, под презренным ярмом Кончини, который
будет убит год спустя. Кола представляет поколение короля Генриха, кото-
рый старше его на двенадцати лет. - Р.Р.
лю при публикации романа в Собрании сочинений, подготовленном изда-
тельством "Время". Эта "Галльская поэма" была задумана в апреле-мае 1913
года. Первоначальное ее название - "Король пьет" или "Жив курилка". Пи-
сатель работал над ней "как одержимый", и книга продвигалась с потрясаю-
щей быстротой. "Недели, месяцы почти сплошной бессонницы" позволили за-
вершить ее к середине лета 1914 года.
"Кола Брюньона" писатель использовал кламсийские летописи, предания,
французский фольклор, сборник галльских пословиц. Многие сказки, расска-
занные Кола Брюньоном внучке Глоди, запали в память Роллана с детства.
Необычное имя героя - Брюньон, бытующее до сих пор в окрестностях Клам-
си, означает название мясистого и крепкого плода, помеси персика и абри-
коса.
он сотрудничал и где главенствовал его учитель и друг историк Лавис,
сыгравший немалую роль в присуждении писателю академической премии. Но
на этот раз друзья из "Ревю де Пари" не поддержали Роллана: слишком уж
вольными показались им некоторые главы произведения, особенно те, в ко-
торых Кола и сто приятели рассуждали о религии и церкви. Огорченный ав-
тор вспомнил об издательстве Оллендорф, печатавшем "Жан-Кристофа". Но
началась война. Как ни спешил "издатель и друг" Роллана Эмбло, заведую-
щий этим издательством, книга увидела свет лишь в 1919 году. "В Швейца-
рии, где я жил в июле 1914 года, - говорит Роллан, - я правил корректуры
"Кола" почти одновременно с корректурами "Над схваткой".
Зыков Виталий
Якубенко Николай
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Никитин Юрий
Акунин Борис