Чтение 41–й страницы книги ~Этногенез и биосфера Земли~

Итак, талантливость и творческие способности рассматриваются как реактивное
состояние организма на внешний возбудитель, в связи с чем одна из глав (VI)
носит название "Достоинства несчастья". "Вызовы" делятся на три сорта:

1. Неблагоприятные природные условия, например болота в дельте Нила, -
вызов для древних египтян; тропический лес Юкатана - вызов для майя; волны
Эгейского моря - вызов для эллинов: леса и морозы - вызов для русских. По
этой концепции английская культура должна быть порождением дождя и тумана,
но этого Тойнби не утверждает.

2. Нападение иноземцев, что тоже можно рассматривать как момент
географический (частичные миграции). Так, по А. Тойнби, Австрия потому
перегнала в развитии Баварию и Баден, что на нее напали турки (с. 119).
Однако турки напали сначала на Болгарию, Сербию и Венгрию, и те ответили на
вызов капитуляцией, а Австрию отстояли гусары Яна Собесского. Пример
говорит не в пользу концепции, а против нее.

3. Гниение предшествовавших цивилизаций - вызов, с ко торым надо бороться.
Так, развал эллино-римской цивилизации будто бы "вызвал" византийскую и
западноевропейскую цивилизации как реакцию на безобразия древних греков.
Это тоже можно отнести к географическим условиям, взятым с учетом
координаты времени (смены биоценоза), но, увы, разврат" Византии не уступал
римскому, а между падением Западной римской империя и созданием
жизнеспособных феодальных королевств лежало свыше 300 лет. Реакция
несколько запоздала.

Но самое важное - соотношение человека с ландшафтом - концепцией А. Тойнби
не решено, а запутано. Тезис, согласно которому суровая природа стимулирует
человека к повышенной активности, с одной стороны, - вариант
географического детерминизма, а с другой - просто неверен. Климат около
Киева, где сложилось древнерусское государство, отнюдь не тяжел. Заявление,
что "господство над степью требует от кочевников так много энергии, что
сверх этого ничего не остается" (с. 167-169), показывает неосведомленность
автора. Алтай и Ононский бор, где сложились тюрки и монголы, - курортные
места. Если море, омывающее Грецию и Скандинавию, - "вызов", то почему
греки "давали на него ответ" только в VIII-VI вв. до н.э., а скандинавы - в
IX-XII вв. н.э.? А в прочие эпохи не было ни победоносных эллинов, ни
отчаянных хищных финикийцев, ни грозных викингов, а были ловцы губок или
селедки? Шумеры сделали из Двуречья Эдем, "отделяя воду от суши", а турки
все так запустили, что там опять образовалось болото, хотя, по А. Тойнби,
они должны были ответить на "вызов" Тигра и Евфрата. Все неверно.

Не менее произвольной выглядит и географическая классификация цивилизации
по регионам. У Тойнби в одну цивилизацию зачислены Византийская и Турецкая
империи только потому, что они располагались на одной территории, причем не
греки и албанцы, а османы почему-то объявлены "задержанными" (?!). В
"сирийскую цивилизацию" попали Иудейское царство, Ахеменидская империя и
Арабский халифат, а Шумер и Вавилон разделены на материнскую и дочернюю.
Очевидно, критерием классификации был произвол автора.

Я так подробно остановился на этом сюжете потому, что считал нужным
показать, как легко скомпрометировать плодотворную научную идею слабой
аргументацией и неудачным применением непродуманного принципа. Я
сознательно не касаюсь социологических построений А. Тойнби, хота они в не
меньшей мере противоречат хронологии и реальному ходу событий. Но это ясно
большинству читателей, тогда как географическую концепцию "вызова и ответа"
еще многие принимают всерьез. И самое досадное, что после таких опытов
всегда появляется тенденция вообще отказаться от учета и рассмотрения
данных географии, молчаливо считая природу стабильной величиной, не
влияющей на исторические процессы. Развитие произвольно взятого постулата
путем спекулятивных построений заводит науку в тупик.

Итак, оба подхода имеют некоторые достоинства и крупные недостатки.
Последние особенно ощутимы при разработке нашей темы. Так, с точки зрения
всемирно-исторической школы тюрко-монгольские народы и их специфическую
кочевую культуру нельзя ни отнести к восточным цивилизациям, ни зачислить в
разряд "дикарей". Следовательно, они выпадают из поля зрения
историка-теоретика. Но так как тюрки и монголы весьма весомо заявили о
своем значении в истории человечества, то неоднократно делались попытки
рассматривать их как "варварскую периферию" Китая, Ирана и Византии, что
давало уже при самой постановке проблемы картину столь искаженную, что для
научного восприятия она просто не годится. Тупик!

Вместе с тем культурно-историческая школа, которая находит место для роли
тюрок в истории человечества, не в состоянии дать объяснение внутренним
закономерностям их исторического развития, потому что эти закономерности не
только локальны, но и являются вариантом общечеловеческих. А без учета
общего непонятны и частности, потому что при таком подходе они
несопоставимы и несоизмеримы. В поднимании истории человечества возникают
неоправданные разрывы. Тоже тупик!

ПОЧЕМУ Я НЕ СОГЛАСЕН С Н. И. КОНРАДОМ

Но, может быть, окажется правильным третий путь: взять из каждой концепции
рациональное зерно и объединить их, чтобы получить максимальное приближение
к цели. Например, предложено выделить переходные эпохи, выводящие из одной
формации и подводящие к другой: 1) время перехода от древнего общества к
средневековому - эллинизм; 2) время перехода от Средневековья к Новому
времени - Ренессанс; 3) время перехода от Нового времени к Новейшему -
середина XIX в. В качестве индикатора привлекается история литературы:
"...каждая (из трех эпох) открывается гениальным литературным
произведением, возвестившим ее наступление. О первой возвестил трактат "О
граде Бoжиeм" (Августин), о второй - "Божественная комедия", о третьей
-"Коммунистический манифест"[2].

Автор новой концепции весьма последователен. Он ищет аналогичные эпохи в
развитии культуры внеевропейских стран, которые отнюдь не считает ни
неполноценными, ни зависимыми в культурном отношении от Западной Европы. Он
пишет: "Переход от древности к Средневековью У китайцев и иранцев также
сопровождался революцией умов... тем, что в Китае суммарно называют
даосизмом, в Иране - манихейством. Сюда присоединяется и внешний фактор:
система идеологии, пришедшая извне. В Китае это был буддизм, в Иране -
ислам"[3]. Так же прослеживается эпоха "Возрождения" или "Обновления". В
Китае это VIII вё в Средней Азии, Азии, Иране и северо-западной Индии - IX
в., наконец, в Италии - XIII в[4]. Третья переходная эпоха не освещена, что
правильно, ибо она не закончена.

Мы выбрали это место из большой книги Н. И. Конрада лишь потому, что здесь
идея автора выражена наиболее выпукло и четко. В других очерках Конрад
прослеживает не только переходные периоды, но и устойчивые формы
социального бытования, которые он называет устоявшимися терминами:
Древность, Средневековье, Новое время[5]. Основное направление
исторического процесса он видит в укрупнении народов и расширении ареала
культуры, одновременно признавая полицентричность генезиса мировой
цивилизации и наличие локальных черт в развитии народов[6]. Казалось бы,
выход из тупика найден, но присмотримся к принципиальной стороне тезиса,
изложенного выше.

В концепции Н. И. Конрада бросается в глаза хронологическая несоразмерность
переходных эпох. Эпоха эллинизма началась в IV в. до н.э. и действительно
совпала с кризисом античного мировоззрения. Н. И. Конрад доводит этот
"переходный период" до Августина, т.е. до V в. н.э. Итого - около 900 лет.

Эпоха Возрождения в Италии укладывается в 150-200 лет, третья переходная
эпоха - в полвека. Невольно напрашивается мысль, что автору довлела
аберрация близости, т.е. явления близкие казались ему более значительными,
чем явления далекие. Достаточно сравнить эллинизм с Возрождением, чтобы
показать, что эти явления несоизмеримы, и даже больше - что ЭТО величины
разного порядка. Попробуем пересмотреть проблему заново, не привлекая новых
сведений (что будет сделано на своем месте, а ограничиваясь сопоставлением
старых, бесспорных данных с новой, оригинальной идеей. Если последняя верна
- совпадение неизбежно.

ОБ ЭЛЛИНИЗМЕ

С 336 г. до н.э., т.е. с момента, когда Александр Македонский сокрушил
гегемонию Фив, свободу Афин, величие Персии, независимость Индии и древнюю
культуру Египта (воздвигнув Александрию), до сочинения "Божественной
комедии" произошло следующее.

В Иран после недолгой македонской оккупации из приаральских степей пришли
парфяне, сначала очаровавшиеся блеском эллинской культуры, а потом
увлеченные глубинами зороастризма (250 г. до н.э.-224 г. н.э.). Затем
наступила иранская реакция, которую в наше время назвали бы национальной.
Арташир Папаган сломил гегемонию аристократии и оперся на союз мелкого
дворянства (дехкан) и духовенства (мобедов), используя пощаженных
парфянских аристократов как конное войско.

В начале VI в. вельможа Маздак захватил власть, и началось истребление
знати и духовенства, причем и те и другие представляли наиболее