напоминанием об общем уделе всего живого.
переставала кричать: "Скажите его высочеству Филиппу, что я невиновна!
Скажите ему, что я никогда его не обманывала!.." - палачи на глазах кучки не
желавших расходиться зевак делили ризы своих жертв. По тогдашнему обычаю,
заплечных дел мастера имел право оставлять себе все, что обнаруживали у
казненных "за поясом". Таким образом, великолепные кошели, подарок королевы
английской, попали в руки палачей. Каждый взял себе по кошелю такой
неслыханной удачи не случалось у них за всю их палаческую жизнь.
чернокудрая красавица, судя по одежде не горожанка, а знатная девушка, и
вполголоса, не торопясь, попросила отдать ей язык одного из казненных.
Красавица эта была Беатриса д'Ирсон. - Говорят, язык висельника хорошо
помогает от желудочных колик, - пояснила она. - Мне все равно, чей язык,
дайте любой на выбор.
здесь какое. Ибо каждому известно, что с помощью языка повешенного, особенно
повешенного в пятницу, можно легко вызвать дьявола. А как вот насчет языка
обезглавленного, пригоден ли и он для этой цели?
палачи согласились и украдкой от посторонних взглядов вручили ей просимое.
Глава 12
НОЧНОЙ ГОНЕЦ
дружкой пробирались к помосту и с глухим рычанием внюхивались в желтый
песок, обитатели замка Мобюиссон медленно пробуждались от недавнего кошмара.
показываясь на люди. Да и к ним никто не заглядывал, за исключением
нескольких придворных, приставленных к их особе; люди старались обходить
стороной двери, ведущие в апартаменты, где прятались эти три человека, в
душе которых гнев, унижение и боль оставили свой неизгладимый след.
обратно в Париж. Вне себя от ненависти и горя, она попыталась было силой
проникнуть к королю; однако Ногарэ объявил ей, что король занят и не желает,
чтобы его беспокоили. "Это он, он, пес, преграждает мне путь и не допускает
меня к своему хозяину!" Все укрепляло графиню Маго в убеждении, что не кто
иной, как мессир Ногарэ, хранитель печати, был единственным виновником
несчастья ее дочерей и постигшей ее самое королевской немилости. Да и как
тому было не поверить: ведь Ногарэ не остановится перед любыми кознями!
сказала она на прощанье и вышла из комнаты.
Приближенные и друзья томившихся в заточении принцесс спешили сплести
невидимую сеть интриг, пустить в ход все свое влияние, лишь бы отречься от
вчерашней дружбы, которой они так кичились прежде. Задвигались, засновали
челноки страха, честолюбия и притязаний, спеша затянуть, скрыть под новым
узором грубо разорванную ткань.
выказывать публично своего торжества: он терпеливо выжидал, когда взращенное
им древо принесет плоды. Однако уже сейчас то почтение, какое оказывалось
обычно Бургундскому клану, обратилось на него самого.
Мариньи, Ногарэ, Бувилля, пригласил и Робера Артуа, из чего тот вполне
справедливо заключил, что входит к королю в милость.
длинной и узкой зале, где был накрыт стол, царила тягостная тишина. Даже его
высочество Валуа молчал против своего обыкновения, даже Ломбардец, борзая
короля, и та, почуяв что-то неладное, не улеглась, как обычно, у ног своего
господина, а отошла к камину и вытянулась перед огнем.
вошла леди Мортимер с малюткой принцем Эдуардом на руках - она принесла его
попрощаться на ночь с королевой Изабеллой.
девичьей, столь прославленной фамилией, - поднесите мне моего внука.
Филипп поднес его близко к своему лицу и с минуту держал перед собой,
пристально вглядываясь в эту невинную розовую кругленькую мордашку с
глубокими ямочками на щеках. "В кого ты пойдешь, дитя? - хотелось ему
спросить внука. - В твоего распутного, ветреного и слабовольного отца или в
мою дочь Изабеллу? Ради чести нашего рода я хотел бы, чтобы ты больше
походил на мать; но ради счастья Франции сделай, о Боже, чтобы он был
истинным сыном своего слабого отца!" - Эдуард! Улыбнитесь же государю,
нашему дедушке, - сказала Изабелла.
неподвижных глаз. Он смело протянул вперед ручонку, запустил ее в золотые
волосы государя и с силой потянул кудрявую прядь.
вырвался вздох облегчения, каждый поспешил рассмеяться забавной выходке
ребенка; и, осмелев, участники трапезы завязали беседу.
присутствующих, за исключением Мариньи и Ногарэ, которым он знаком приказал
остаться. Несколько минут он сидел, не произнося ни слова, и королевские
советники не решались заговорить, уважая молчание своего государя.
не успели понять, чем вызван этот вопрос, какие заботы привели короля к
подобной мысли.
при его приближении и потянулась перед огнем.
ничего или очень мало знаем о том, что касается всех прочих созданий
природы...
ничего, кроме неясного нагромождения камня и черной листвы. Как то часто
бывает с людьми, наделенными всей полнотой власти, к вечеру того дня, когда
ему пришлось взять на свои плечи бремя трагической ответственности, мысль
Филиппа непрерывно возвращалась к таинственным и туманным вопросам: он
старался уверить себя, что существует некий незыблемый порядок, который
оправдывает его жизнь, его сан, его деяния.
силах стереть следы железа и огня. Виновные уже предстали перед Богом. Но
что станется с королевством? У моих сыновей нет наследников!
моего царства, у него есть царствие свое. Одними молитвами мне не освободить
моих сыновей от брачных уз!
взглянул на Ногарэ.
расторжения брака, - сухо заметил хранитель печати.
Филипп Красивый. - Сейчас не время следовать существующим законам, даже
законам Церкви и Святого престола. Король должен помнить, что может умереть
каждую минуту. А кого вы, Ногарэ, и вы, Ангерран, пойдете первого известить,
что Господь Бог призвал меня к себе, если это случится не сегодня-завтра?
Людовика. Ведь он мой первенец. Следовательно, и освободиться от брачных уз
должен он первый.
пылающего в камине.
пожелал вновь приблизить к себе свою супругу, и, сверх того, полагаю, что
отнюдь не желательно для государства.
король в отличие от всех прочих смертных не может руководствоваться
обычными, общепринятыми соображениями, - заметил Филипп Красивый.
послышался конский топот. Мариньи поднялся и подошел к окну, а Ногарэ тем
временем снова обратился к королю:
матери Маргариты Навар-рекой.> будет чинить нам перед Святым престолом
всевозможные препятствия. Надо как можно лучше наставить его высочество
Людовика, чтобы он по природным своим странностям не испортил дело,
затеваемое в его же собственных интересах.
затем вы незамедлительно отправитесь к папе.
двора.
весь, с головы до ног, покрыт пылью, да и лошадь еле держится на ногах.
отошел от окна и снова сел перед камином.