запасы снарядов для практической стрельбы.
миноносцев и транспортов, оставшихся на месте, снялись с якоря пятнадцать
кораблей: "Суворов", "Александр Ш", "Бородино", "Орел", "Ослябя", "Наварин",
"Сисой Великий", "Нахимов", "Аврора", "Донской", "Алмаз",
"Урал", "Терек" и "Кубань". Последние четыре судна не принимали участия в
стрельбе, а удалялись от нас на горизонт, выполняя роль сторожевой службы.
выполнялись эволюции. Не удавались простейшие повороты, а когда корабли
переходили в строй фронта, то они напоминали новобранцев, не имеющих понятия
о самых элементарных захождениях. Не лучше было и со стрельбой.
борта "Донского", а другой пробил ему мостик, снес две стойки и сделал
выбоину в палубе. Чугунный шестидюймовый снаряд был практический, поэтому не
разорвался, и дело обошлось без жертв. Это влепил "Донскому" флагманский
броненосец "Суворов".
непозволительная неосмотрительность...
Следующий выход в море был спустя шесть дней. Нас сопровождали семь
миноносцев. Как на этот раз обстояло дело в смысле учения? В приказе
Рожественского от 25 января № 71 многие не без волнения прочли следующие
строки:
последовательные повороты на два, на три румба при перемене курса эскадры в
строе кильватера никому не удавались: одни при этом входили внутрь строя,
другие выпадали наружу, хотя море было совершенно покойно и ветер не
превосходил трех баллов.
боевых запасов.
другие клали все три снаряда с огромными и однообразными недолетами иль
столь же с упорными перелетами, не меняя прицела..." Вследствие недостатка
боевых запасов на этом закончилась наша практическая стрельба.
палили со всей эскадры, пуская в ход крупную, среднюю и мелкую артиллерию.
и с малого, приближаясь иногда до цели на шесть кабельтовых. Однако щит
остался невредим и, когда в последний раз вытащили его на палубу, на нем не
оказалось даже ни одной царапины.
такая эскадра, которая за четыре дня стрельбы не сумела попасть ни одним
снарядом в свои собственные щиты? Разумное руководство немедленно вернуло бы
ее назад.
штрафными, преступниками и сумасшедшими. А за две недели до этого на ней
произошел бунт. Для усмирения были посланы туда вооруженные люди с другого
корабля. Арестовали четырех человек из команды "Малайи". Все они оказались
вольнонаемными. Их развезли по одному человеку по разным броненосцам и
посадили каждого в карцер. Но скоро они заболели и были переведены на
госпитальный "Орел". Рожественский будто бы угрожал высадить
необитаемый остров.
имели вентиляции. Попасть под арест-это было все равно, что подвергнуться
жестоким пыткам.
температуры и, прежде чем медицина приходила им на помощь, умирали.
чаще появлялись грозные признаки неповиновения начальству.
вышли в океан для эволюций. А накануне была получена радиограмма, что к
Мадагаскару приближается отряд капитана 1-го ранга Добротворского. На
северном горизонте показались дымки. Радостно
восклицая:
различить корабли: крейсер 1-го ранга "Олег", крейсер 2-го ранга "Изумруд",
два вспомогательных крейсера-"Рион" и "Днепр" и два миноносца-"Громкий" и
"Грозный". По сигналу командующего суда прибывшего отряда заняли свои места
в строю эскадры. Мы совместно занялись двухсторонними эволюциями, которые
были так же плохи, как и предыдущие, а в четыре часа вернулись в Носи-Бэ.
не могла рассеять душевного мрака. Мы знали, что 1-я эскадра сильнее была,
чем наша, и все-таки погибла в Порт-Артуре. Не миновать этой участи и нам.
влиянием военных неудач на прежнюю жизнь, тихую и затхлую, как застоявшееся
болото, подул свежий ветер критики. Чувствовалось, что в России нарастает
нечто непривычно новое. А из иностранных газет уже знали о крупных событиях,
и эти события на время заслонили на эскадре интересы войны.
революционными песнями и красными флагами. В Баку забастовали рабочие. В
Севастопольском порту мастеровые побросали работу. Одеяла, пожертвованные
фабрикантом Морозовым на войну, будто бы продавались в Нижнем на рынке, и
это возмутило московских купцов. Московская дума предъявила требования
правительству об изменении существующего строя. Грандиозное забастовочное
движение разразилось в Петербурге, охватив
заводы,-забастовало около двухсот тысяч человек. Недовольство войной и
общими государственными порядками, по-видимому, все глубже проникало в
широкие слои населения.
известие, от которого у многих содрогнулось сердце. Слух об этом вышел из
кают-компании и начал кочевать по всем, отделениям судна, возбуждая в
команде мрачные мысли. От него, как от страшного призрака, бледнели лица
матросов, широко раскрывались глаза. В иностранных газетах подробно было
описано событие 9 января.
орудий. Здесь никто из начальства не мог нас услышать. Сначала говорили
торопливо, все разом, перебивая друг друга:
детям.
всех кораблях найдутся сознательные ребята. Наступила пора приступить к
организации массы. Нужно быть готовым к событиям. Пусть каждый из нас
установит связь с другими судами. И будем ждать удобного случая, когда,
может быть, потребуется вместо андреевского флага поднять красный флаг...
организованно.
всей эскадре. Никто больше не верил в доброту царя. Поколебались в своих
верноподданнических чувствах к нему даже некоторые офицеры.
новобранства, пока нас не разбили по флотским экипажам, я целую неделю
прожил в Петербурге, в грязных и вшивых проходящих казармах. Мне захотелось
посмотреть царский дворец. Ведь об этом я мечтал, будучи еще в своем селе
Матвеевском. Стоял сырой и слякотный ноябрь. Мы вдвоем с товарищем, одетые в
ватные пиджаки, пользуясь указаниями прохожих, добрались до Дворцовой
площади. По-деревенски наивные, мы с изумлением смотрели и на Главное
адмиралтейство, над которым возвышался золотой шпиц с таким же золотым
парусником на конце, и на Александровскую колонну, с которой бронзовый
архангел как бы благословляет
необыкновенной ширины здание, которое своим фасадом выходит прямо на Неву.
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Контровский Владимир