золотую монету полой своего сюртука, словно для того, чтобы она еще ярче
заблестела, и все время что-то без слов напевал себе под нос, издавая такие
глухие, невнятные звуки, что казалось, это гудят в нем вертящиеся колеса
жизни.
кверху в одной руке, а другой протягивая перед собой монету, громким,
пронзительным голосом воскликнул:
свернутой челюстью; тот из вас, кто первым даст мне знать о белоголовом ките
с тремя пробоинами у хвоста по правому борту; тот из вас, говорю я, кто
первый увидит белого кита, тот получит эту унцию золота, дети мои!
покуда Ахав прибивал монету к мачте.
Белый Кит. Глядите во все глаза, матросы. Высматривайте белую воду. Чуть
только заметите хотя бы один пузырек, подавайте голос.
интересом, чем остальные, а теперь, при словах о сморщенном лбе и свернутой
челюсти, каждый из них вздрогнул, будто пронзенный каким-то своим, отдельным
воспоминанием.
которого называют некоторые Моби Дик?
воду? - спросил индеец.
Кустистый даже для кашалота и очень сильный.
несвязно прокричал Квикег. - И все такая крути-верти... похожий на... на...
- и, не находя слова, он стал вращать рукой, словно раскупоривая бутылку, -
похожий на... на...
гарпунов, и все перекрученные и погнутые; верно, Деггу, фонтан у него
большой, словно целая копна пшеницы, и белый, как гора овечьей шерсти у нас
в Нантакете в пору ежегодной стрижки; верно, Тэштиго, ныряя, он высоко
вскидывает хвост, точно это лопнувший кливер треплется в шквал. Смерть и
дьяволы! Это Моби Дик! Моби Дик! Моби Дик!
с Фласком и Стаббом и разглядывал своего командира со все возраставшим
изумлением, но теперь вдруг нашел как будто бы наконец какое-то объяснение
происходящему. - Капитан Ахав, я тоже слыхал о Моби Дике. Не тот ли это Моби
Дик, что оставил тебя без ноги?
- Верно, Старбек, верно, молодцы мои, это Моби Дик сбил мою мачту, Моби Дик
поставил меня на этот безжизненный обрубок. Верно, верно! - повторил он с
каким-то жутким, нечеловеческим, громким рыданием в голосе, словно
пораженный в самое сердце матерый лось. - Верно, это он, проклятый Белый
Кит, обстриг мою палубу, превратил меня на веки вечные в жалкого, неуклюжего
калеку! - И, воздев руки ввысь, он выкрикнул свои безмерные проклятия: - Да!
И я буду преследовать его и за мысом Доброй Надежды, и за мысом Горн, и за
норвежским Мальштремом, и за пламенем погибели, и ничто не заставит меня
отказаться от погони. Вот цель нашего плавания, люди! Гоняться за Белым
Китом по обоим полушариям, покуда не выпустит он фонтан черной крови и не
закачается на волнах его белая туша. Что скажете вы, матросы? Готовы ли вы
ударить по рукам? С виду вы храбрые люди.
навстречу неистовому капитану. - Гляди в оба и бей без промаха по белому
киту!
голосе. - Благослови вас бог. Эй, стюард! Неси сюда рому! Мистер Старбек,
почему омрачилось твое лицо? Или ты не согласен преследовать белого кита? Не
готов померяться силами с Моби Диком?
тоже, капитан Ахав, если это понадобится для нашего промысла, но я пришел на
это судно, чтобы бить китов, а не искать отмщения моему капитану. Сколько
бочек даст тебе твое отмщение, капитан Ахав, даже если ты его получишь? Не
многого будет оно стоить на нашем нантакетском рынке.
Старбек, здесь надо копнуть поглубже. Пусть деньги мера успеха, друг, пусть
счетоводы сводят свой баланс в этой конторе - нашей планете, опоясав ее всю
золотыми гинеями - по три штуки на дюйм, - все равно и тогда, говорю я тебе,
и тогда отмщение принесет мне прибыль {здесь}!
получается сильный, да какой-то полый.
поразила тебя просто по слепому инстинкту! Это безумие! Капитан Ахав, питать
злобу к бессловесному существу, это богохульство.
картонные маски. Но в каждом явлении - в живых поступках, в открытых делах -
проглядывают сквозь бессмысленную маску неведомые черты какого-то разумного
начала. И если ты должен разить, рази через эту маску! Как иначе может узник
выбраться на волю, если не прорвавшись сквозь стены своей темницы? Белый Кит
для меня - это стена, воздвигнутая прямо передо мною. Иной раз мне думается,
что по ту сторону ничего нет. Но это неважно. С меня довольно его самого, он
шлет мне вызов, в нем вижу я жестокую силу, подкрепленную непостижимой
злобой. И вот эту непостижимую злобу я больше всего ненавижу; и будь белый
кит всего лишь орудием или самостоятельной силой, я все равно обрушу на него
мою ненависть. Не говори мне о богохульстве, Старбек, я готов разить даже
солнце, если оно оскорбит меня. Ибо если оно могло меня оскорбить, значит, и
я могу поразить его; ведь в мире ведется честная игра, и всякое творение
подчиняется зову справедливости. Но я неподвластен даже и этой честной игре.
Кто надо мной? Правда не имеет пределов. Не гляди ты на меня так, слышишь?
Взгляд тупицы еще непереносимее, чем дьяволов взгляд. Ага, вот ты уже
краснеешь и бледнеешь; мой жар раскалил в тебе гнев. Послушай, Старбек,
сказанное в пылу гнева не оставляет следов. Есть люди, чьи горячие слова не
унижают. Я не хотел сердить тебя. Забудь об этом. Взгляни на эти турецкие
скулы, расцвеченные пятнистым загаром, - целые одушевленные картины,
начертанные солнцем. О, эти леопарды-язычники, эти безумные, безбожные
существа, которые не ведают и не ищут смысла в своей огненной жизни! Взгляни
на команду, друг Старбек! Разве все они не заодно с Ахавом против Белого
Кита? Погляди на Стабба! он смеется! Погляди вон на того чилийца! он просто
давится от смеха. Может ли одинокое деревце выстоять в таком урагане,
Старбек? Да и о чем тут идет речь? Подумай сам. Нужно только добыть кита -
невелико дело для Старбека. Только и всего. Может ли быть, чтобы первый
гарпун Нантакета не принял участия в охоте, когда каждый матрос уже взялся
за оселок? А-а! Вижу, смущение овладело тобой; тебя подхватил высокий вал!
Говори же, говори! Да, да, ты молчишь, твое молчание говорит за тебя. {(В
сторону):} Что-то выбилось у меня из расширенных ноздрей, - и он вдохнул
это. Теперь Старбек мой; теперь ему придется подчиниться, либо пойти на
открытый бунт.
всех, господь.
Ахав не слышал ни его зловещего восклицания, ни тихого смеха из трюма, ни
грозного гудения ветра в снастях; он не слышал даже, как заполоскались,
захлопали вдруг по мачте обвисшие паруса, словно они на мгновение пали
духом. Снова загорелись упорством жизни опущенные глаза Старбека, замер
подземный хохот, ветер наполнил тугие паруса, и снова плыл уже вперед
корабль, вздымаясь и покачиваясь на волнах. О вы, знаки и предостережения!
почему, появившись, вы спешите исчезнуть? Вы не предостерегаете, о тени, вы
просто указываете нам будущее! И не столько указываете будущее, сколько
подтверждаете уже происшедшее в душе нашей. Ибо внешний мир только слегка
сдерживает нас, а влекут нас вперед лишь самые глубинные нужды нашего
существа!
гарпунщикам и приказал им обнажить гарпуны. Потом, выстроив их троих с
гарпунами в руках прямо против себя, у шпиля, в то время как трое помощников
с острогами встали рядом с ним, а остальная команда окружила их плотным
кольцом, капитан Ахав несколько мгновений молча разглядывал лица своих
подчиненных. И глаза, встречавшие его взор, горели диким огнем, словно
красные зрачки койотов, устремленные на вожака, который бросится сейчас
впереди всей стаи по бизоньему следу, чтобы попасть, увы! в запрятанную
индейцами западню.
стоящему поблизости матросу. - Пусть пьет вся команда. По кругу передавай,
по кругу! Отхлебывай поживей, да не спеши глотать; это жжет, как копыто
сатаны. Вот так! Питье идет по кругу - отлично! Оно бежит внутри вас
спиралью и, раздваиваясь, выглядывает по-змеиному из ваших глаз. Прекрасно,
вот уже и дно показалось. Туда ушла кружка, а возвратилась отсюда. Передай
ее мне, - э, да она пуста! Матросы, вы - точно годы; без следа поглотили
полную чашу жизни. Стюард, наполни жбан!
стойте подле меня со своими пиками; а гарпунщики пусть стоят там со своими
гарпунами; а вы, бравые моряки, плотней обступите меня, чтобы я мог
воскресить благородный обычай рыбаков, моих предков. Люди! Я покажу вам...
ого! жбан опять возвратился? И фальшивая монета не возвратится быстрее.
Давайте его сюда. Я бы снова, наполнив, пустил его по кругу, да я не
приспешник святого Витта. Прочь, лихорадка трясучая! Сюда, помощники мои!
Семенова Мария
Березин Федор
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Никитин Юрий