его эстетической доктрины - признании "божественной обусловленности
творческого акта, который имеет несвободный характер" (68,1, 53). Для Данте
идея - это "мысль бога":
"воплотить чистую идею красоты" (там же, 55), то в природе она только иногда
проглядывает, и художник должен уловить ее и постараться выразить в своем
произведении. В.Н.Лазарев отмечает: "Дантевское понимание искусства восходит
своими истоками к новоплатонизму. Оно базируется на признании примата идеи.
Эта идея, связываемая непосредственно с богом, обладает абсолютным
совершенством только в чистом виде. Преломленная же в материи природы или
искусства, она утрачивает свою первозданную законченность. Тем самым перед
искусством встает задача приближения к потустороннему идеалу, который
теоретически не может быть осуществим. Именно на этом пути искусство
становится символом более высоких ц енностей" (там же, 55).
"между строк":
забыть о скрытых в них символах, В.Н.Лазарев подчеркивает, что
художественная практика в данном случае опережает современную эстетическую
теорию, для которой характерно неоплатоническое
художников (см. там же, 56 - 57). Такое отрицание неоплатонизма у Данте и
Джотто не совсем верно. Неоплатонизм господствует здесь целиком. Однако он
перегружен той материальной кон кретностью и теми невероятно чувственными
образами, которые при всей своей ужасающей или, наоборот, светло-увлекающей
форме, таят под собой, по мысли того же В.Н.Лазарева, всемогущую
платоническую идеальность.
знакомство Данте с другими греческими философами, его глубокое почтение к
Пифагору, его занятия Стоей и т.д., этот автор указывает, что, "несмотря на
частое совпадение дантовских вз глядов с аристотелианскими, его поэтическому
мироощущению учение Платона было ближе" (32, 77 - 84; 82). Под воздействием
идей Платона, "воспринятых им как непосредственно ("Тимей" и, возможно,
"Федр"), так и из книг неоплатоников конца античности и XII в .", возникла
"доктрина иерархического строения бытия" (там же, 78, 82).
И.Н.Голенищев-Кутузов отмечает общую неоплатоническую направленность
творчества Данте, которая "нередко преодолевает аристотелевские построения
уже в "Пире", не говоря о более поздни х сочинениях Данте, за исключением,
быть может, "Монархии". Уже в "Пире" в философскую систему Данте врывается
неоплатоническое учение Дионисия Ареопагита об ангельских иерархиях. И
Дантова психология, и его учение о свете отмечены печатью влияния неопла
тонистических идей..." (там же, 83).
Д.Зумбадзе "Дионисий Ареопагит и Данте Алигьери" (54), где как основная
проблема выдвигается проблема духовного света.
мифологическом осмыслении рождения бога вина и опьянения - Диониса - как
божественной непостижимой силы, от понимания божественного мрака библейского
Моисея, от платонического сверхидеального св ета, вернее, проходя через эти
понимания, Дионисий Ареопагит создает классический мистико-философский образ
ослепительного божественного света, который становится решающим образом в
поэтическом мышлении Данте Алигьери. Для освещения этой проблемы мы каса
емся в основном вопроса о небесной иерархии, образе Беатриче и образе
перводвигателя. В переживании великого Итальянца, путь, высоко подымающийся
в дионисиевских небесных иерархиях к перводвигательной силе, - путь любви.
Но это платоническо-христианское
обыкновенным путем: гений любви здесь такая же доля избранных, как гений
поэзии, философии, пророчества, религиозного вдохновения. Дантовский путь
любви - это путь восприятия божественн ого света. Понятие света как
возвышающей силы и света как разрушающей силы, мысль о том, что свет может
осветить и возвысить человека и может разрушить его, с удивительной
поэтической силой звучит в божественном осмыслении Данте Алигьери.
Фактически вся
74).
рассматривает В.П.Гайдук, "определение bianco... объединяет сверху
ахроматические и полихроматические символы цветового сопровождения поэмы
Данте" (29,174). Если для "Ада" характерны
это "переход от темного и мрачного к светлому и сияющему, тогда как в
Чистилище происходит смена освещения" (там же, 176). Для трех ступеней у
врат Чистилища выделяются символически е цвета: белый - невинность младенца,
багровый - грешность земного существа, красный - искупление, кровь которого
убеляет, т.е. белый появляется вновь как "гармоническое слияние предыдущих
символов" (там же, 179).
объединены в гармоническую, традиционно трехцветную радугу, а не разбросаны
в хаотическом беспорядке. В.П.Гайдук делает заключение, что у Данте "из
хаоса, пестроты красок внешнего мира с оздан космос - гармония красок мира
внутреннего" (там же, 180). Чтобы достичь такой гармонии, покоя души, надо
пройти "три ее состояния: бытие, очищение и обновление, которым и
соответствуют три мира: ад, чистилище и рай" (43, 172).
это известное место ("Пир", II 1 2 - 12. Здесь и далее перевод
А.Г.Габричевского): "Для уразумения же этого надо знать, что писания могут
быть поняты и должны с величайшим напряжение м толковаться в четырех
смыслах. Первый называется буквальным, и это тот смысл, который не
простирается дальше буквального значения вымышленных слов, - таковы басни
поэтов. Второй называется аллегорическим, он таится под покровом этих басен
и является ис тиной, скрытой под прекрасной ложью; так, когда Овидий (Met.,
XI, 1) говорит, что Орфей своей кифарой укрощал зверей и заставлял деревья и
камни к нему приближаться, это означает, что мудрый человек мог бы властью
своего голоса укрощать и усмирять жесток ие сердца и мог бы подчинять своей
воле тех, кто не участвует в жизни науки и искусства; а те, кто не обладает
разумной мыслью, подобны камням... Третий смысл называется моральным, и это
тот смысл, который читатели должны внимательно отыскивать в писания х на
пользу себе и своим ученикам. Такой смысл может быть открыт в Евангелии,
например когда рассказывается о том, как Христос взошел на гору, дабы
преобразиться, взяв с собою только трех из двенадцати апостолов, что в
моральном смысле может быть понято
объяснением Писания; он остается истинным так же и в буквальном смысле и
через вещи означенные выражает вещи наивысшие, причастные вечной славе, как
это можно видеть в том псалме Пр орока, в котором сказано, что благодаря
исходу народа Израиля из Египта Иудея стала святой и свободной (Пс., 113). В
самом деле, хотя и очевидно, что это истинно в буквальном смысле, все же не
менее истинно и то, что подразумевается в духовном смысле, а
Объясняя все это, смысл буквальный всегда должен предшествовать остальным,
ибо в нем заключены и все другие и без него было бы невозможно и неразумно
добиваться понимания иных смыс лов, в особенности же аллегорического. Это
невозможно потому, что в каждой вещи, имеющей внутреннее и внешнее, нельзя
проникнуть до внутреннего, если предварительно не коснуться внешнего, и, так
как [буквальное значение] есть всегда внешнее, невозможно п онять иные
значения, в особенности аллегорическое, не обратясь предварительно к
буквальному... Буквальное значение всегда служит предметом и материей для
других, в особенности для аллегорического. Поэтому невозможно достигнуть
познания других значений, м инуя познание буквального" (42, 135 - 136; ср.
там же, 387).
в первую очередь, конечно, именно его), но и всю светскую поэзию. В связи с
этим известный современный специалист по Данте пишет: "Разница, которую
Данте устанавливает между аллего рией теологов и аллегорией поэтов, та же,
что у Фомы Аквинского между четырехсмысленным значением Св. писания и
поэтической фиктивной манерой выражать истину. Все же, по мнению Аквината,
метафорический смысл поэзии принадлежит литературному плану. Данте
буквальным смыслом теологов и равным образом метафорический смысл поэтов с
аллегорическим смыслом богословов" (135, 45 - 46).
подвергает такому четырехсмысленному толкованию три свои философские
канцоны. Всего же, по плану Данте, его "Пир" должен был состоять из 15
трактатов, в которых комментировались бы 14
естественно и неизбежно в те времена, но буквально весь пронизан
платоническими и неоплатоническими учениями, по преимуществу в их
ареопагитском оформлении. Данте говорит о "субстанциях , отделенных от
материи, т.е. Интеллектах; в просторечии же люди называют их Ангелами" (II
Русанов Владислав
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Корнев Павел
Сертаков Виталий