делили друг с другом и радость и горе, но теперь ты что-то скрываешь.
Каждый раз, когда у тебя разбиты пальцы, ты что-то не договариваешь. Ес-
ли ты мне не можешь довериться, то уж не знаю - кому. А ведь я так
сильно люблю тебя, что, как бы ты ни поступал, все равно буду любить.
опереться.
стала бы тобой командовать. Если бы ты позволил собой командовать, я бы
любила тебя гораздо меньше.
отчего у тебя в кровь разбиты суставы? Сегодня ссадины совсем свежие.
Сразу видно.
меялся с мальчишеским задором. - Вот как было дело. Нет, ты в самом деле
не рассердишься? Мы это делаем, чтобы отстоять свои интересы. Прямо ки-
нематограф, только с разговорами! Идет этакий здоровенный дылда, сразу
видно, что деревенщина, - руки как окорока, ноги как колоды, вдвое
больше меня ростом и совсем молодой. Рожа самая невинная, насчет стачек
ему и невдомек. Ну, невинный, как... не знаю что. Идет через заставу и
наскочил на наши сторожевые пикеты. Не настоящий, понимаешь, штрейкбре-
хер, а просто так - деревенский парень, прочел объявление компании и по-
тащился в город за длинным долларом.
целыми кучками. Я окликаю парня. "Эй, послушай! - говорю я. - Ищешь ра-
боты?" - "Ага", - отвечает. - "Править умеешь?" - "Умею". - "Четверкой?"
- "Давай их сюда!" - "Без шуток, - говорю я, - ты на самом деле ищешь
работы?" - "Затем и в город приехал". - "Нам как раз такого и нужно;
пойдем с нами, мы тебя живо пристроим".
выше от нас стоял полисмен - знаешь, тот рыжий. Том Скэнлон, - и следил
за нами во все глаза, хоть и не узнавал. Поэтому мы с Бэдом и увели это-
го молодца, который хотел отнять у нас работу. Свернули в переулок, -
знаешь, за лавкой Кэмпуэлла, - никого нет. Тут Бэд остановился, и мы то-
же.
будто сомневаясь. А парень на это живо отвечает: "Нет, конечно хочу". -
"Будто уж так в самом деле хочешь?" - говорю. Да, да, несомненно хочет,
готов побожиться. Ничто его не может удержать. Ведь он за этим приехал в
город, и чем скорее мы отведем его на место, тем лучше.
что ты сильно ошибся". - "Как так?" - спрашивает. А я ему вдруг: "Ну че-
го ты стоишь, я тебя не держу". И представь, Саксон, этот дуралей, под-
винулся. "Не понимаю", - говорит. "А вот мы тебе сейчас все разъясним".
фейерверк! Четвертое июля! Второе пришествие! У него из глаз искры посы-
пались, небо показалось с овчинку, ну прямо в ад попал! Все это, если ты
изучил бокс, дело нескольких секунд. Только, конечно, рукам без перчаток
больно. Но если бы ты видела парня до этой встречи и после, ты бы поду-
мала, что он актер-трансформатор, так я перекроил ему рожу. Ты бы лопну-
ла со смеху!
рассмеяться, но ее охватил ужас. Да, Мерседес была права. Дуралеи рабо-
чие ссорились и грызлись из-за работы. Умные хозяева разъезжали в авто-
мобилях; они не ссорились и не грызлись, - они натравливали дураков,
чтобы те дрались и грызлись вместо них - таких людей, как Берт и Фрэнк
Дэвис, Честер Джонсон, и Отто Фрэнк, Трясучье Пузо, и сыщиков, и всех
штрейкбрехеров. И этих дураков колотили и убивали, арестовывали и веша-
ли. О, умные знали, что они делают! Они оставались целы и невредимы. Они
только разъезжали в автомобилях.
что, - спрашиваю я, - ты все еще желаешь получить эту работу?" Он только
помотал головой. Тогда я его хорошенько пробрал. "Теперь тебе, парень,
одно остается - удирай! Понимаешь? Убирайся отсюда. Твое место в дерев-
не. А если ты опять покажешь в городе свой нос, мы за тебя возьмемся как
следует. Сейчас мы только с тобой поиграли. Но попадись ты нам еще раз,
мы тебя так разукрасим, что родная мать не узнает".
Наверно, и теперь еще бежит! А когда он вернется в какой-нибудь свой
Милпитас или другую сонную дыру и расскажет, как его отделали парни в
Окленде, так вряд ли найдется какой-нибудь охотник занять наши места,
предложи ему хоть десять долларов в час.
меялась.
ром наши парнишки поймали еще одного. Уж и обработали же они его! Мать
честная! Через две минуты они его привели в такой вид, что в госпитале
ужаснулись. Вечерние газеты поместили об этом отчет: нос сломан, на го-
лове три глубокие раны, все передние зубы выбиты, два ребра и ключица
сломаны. Словом, получил все, что ему причиталось. Но и это еще пустяки.
А знаешь, как возчики из Фриско расправлялись со штрейкбрехерами во вре-
мя большой забастовки перед землетрясением? Они хватали их и каждому ло-
мом перебивали обе руки, чтобы он не мог править. Больницы были полны. И
в этой забастовке возчики победили.
штрейкбрехеры, они отнимают хлеб у детей забастовщиков, чтобы отдать его
своим детям, - и все это очень дурно... Но... неужели с ними все-таки
надо расправляться так... ужасно?
дым случаем, чтобы нагнать на них страх божий, лишь бы была уверенность,
что при этом не попадешься.
пользы от этого никакой, потому что судьи не больно нас любят, а газеты
подзуживают их выносить все более суровые приговоры. И все-таки и в эту
забастовку, как бы она там ни кончилась, немало подлецов проклянут себя
за то, что стали штрейкбрехерами.
относится к тем насилиям, которые себе позволяют и он и его товарищи
возчики. Но Билл был глубоко и непоколебимо уверен в своей и их правоте!
Ему никогда и в ум не приходило, что он, быть может, не совсем прав. Та-
ковы были условия игры. И, став ее участником, он не мог добиваться вы-
игрыша иными путями, чем все остальные. Правда, ни динамита, ни убийства
из-за угла он не одобрял. Впрочем, не одобряли этих способов борьбы и
союзы. Однако и здесь его мотивировка была весьма проста. Не нужно пото-
му, что не достигает цели; подобные способы восстанавливают общественное
мнение и способствуют провалу стачки; зато хорошенько поколотить такого
парня и нагнать на него "страх божий", как выражался Билл, это
единственно правильный и необходимый образ действия.
Саксон. - В те времена не было ни забастовщиков, ни штрейкбрехеров.
нам тогда! - Он глубоко и горестно вздохнул. - Да ведь прошлого не воро-
тишь.
чал он.
ни молодой пары настал некоторый просвет. Прежде чем взять это место, он
предварительно убедился, что все рабочие - члены союза. Но через два дня
бетонщики побросали свои инструменты. Подрядчики, видимо ожидавшие это-
го, тотчас же взяли на их место итальянцев, не членов союза. Тогда ушли
и плотники, каркасники, возчики. Биллу, у которого не было ни гроша,
пришлось идти пешком. И он только к вечеру добрался домой.
бота есть, он должен ее бросать, как только ему прикажет союз? И для че-
го существуют союзы? А если уже без союзов нельзя, то почему не все ра-
бочие в них входят? Тогда не было бы штрейкбрехеров и Билл мог бы рабо-
тать каждый день. Раздумывала она также и о том, где ей взять мешок му-
ки, - они уже давно отказались от роскоши покупать печеный хлеб. И
столько хозяек по соседству поступали так же, что валлиец-булочник вы-
нужден был прикрыть лавочку и уехать, прихватив с собой жену и двух ма-
леньких дочек. Куда Саксон ни обращала взгляд, она всюду видела разруши-
тельные следы промышленного конфликта.
Билл принес очень странную новость: ему, как он рассказал Саксон, пред-
ложили работу; стоило дать согласие, и он мог вернуться к прежнему хозя-
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс