сийским великодушием, продолжаем ее терпеть!
это готовы простить!
сумел вырвать ее из рук, - ни на кого не глядя, сказал Сабуров. - Водку,
небось, никому у нас не отнять!
нием, как мальчишка на коверного. У Лиды глаза округлились от ужаса.
ний и, переждав взрыв звонкого смеха, добавил: - Это в порядке юмора.
ражителен. Как ни люби науку, а отношения с ней рано или поздно надо
узаконить. Вам нужно защищаться.
предплечья. Все затихли, ожидая новой премудрости.
тельных членов Академии и, когда не нахожу в нем себя, принимаюсь за ра-
боту с удвоенным усердием.
все же удержал на кончике своего ядовитого языка. А Крайний мальчишес-
ки-воровато оглянулся и сообщил, что на днях получил письмо с обращением
"члену корреспондента". Все приятно гоготнули. Воцарилась атмосфера до-
верия.
лечье, время от времени пожимая его в знак того, что помнит о нем. Проз-
венел призывный звонок, Крайний выступил по направлению к залу и, полуо-
бернувшись (но не настолько, чтобы Сабуров попал в поле его зрения), по-
манил его через плечо:
мер... ну, в общем, узнаете.
фель, кажется, что-то понял по его перекосившейся роже и проницательно
бормотнул вполголоса: "Шеф учит: не нужно бояться грязи, если она лечеб-
ная".
музыки и был так мил, что Лида как дурочка поминутно смеялась от
счастья.
рукой подать - стояла черная вода.
бидончиком. - Помогает от гипертонии.
старалась перетянуть Михаила-архангела на отложения солей. - А то если
каждый начнет руки полоскать...
тавая толкалась в загадку обобщенных инверсий.
- А почему, кстати, ты так долго не спрашивала - что-то я раньше за то-
бой такого упрямства не замечал.
чаянностью - и в этот миг его мысль с разбегу проскочила колдобину: он
понял, почему формальное применение обобщенных инверсий привело к пра-
вильному результату. И на душе стало так окончательно легко, словно он
встречался с Крайним в каком-то давно забытом, зараженном нечистыми глу-
постями отрочестве. И едва ли не впервые он вдруг ощутил Научгородок
родным городом. Перед отъездом он читал Шурке шотландские баллады в пе-
реводах Маршака. Девушка, потерявшая милого, cетовала: "О, кто мне ста-
нет надевать мой легкий башмачок?", а Шурка рассердился: "Какая лени-
вая!"
Лихорадочно набросал на листке обоснование метода обобщенных инверсий и
сунул ему под дверь: "Печатаем вместе". Кинулся к молоденькой коридор-
ной, навеки обидевшейся на соотечественников за то, что они носят со-
ветское исподнее, да и его не оставляют в номере. Та агрессивно поинте-
ресовалась, где второе полотенчишко, которое должно было висеть возле
унитаза в пандан первому, нетронутому. Сабуров и доцент дружно подтвер-
дили, что его не было.
только справедливо, если он отдаст два рубля, которых ему совершенно не
жалко, бедной девушке, для которой они так много значат.
богу, и они есть на свете!" Правда, он был несколько смущен, что уехал,
не простившись с Лидой, - зато внезапное исчезновение делало его еще бо-
лее таинственной личностью. Конечно, было легкомысленным удрать без док-
лада, но ведь его приглашали и к Дуговцу, и к Глазырину, и к Ключнику, и
к Дроботову, насовали столько адресов!.. Вдруг он теперь заживет на мос-
ковскую ногу? После его отъезда омский доцент ежевечерне навещал Лиду,
тоскливо пересказывая разговоры хозяев жизни:
в Самарканде?
удалось познакомиться, а вдобавок среди хозяйского веселья сведущие люди
вдруг устремились к Крайнему, размахивая какими-то бумажками: Крайний в
определенном градусе подписывает любые отзывы.
зыв, если бы знал...
статью на подпись и "авторскую справку", - клятвенное заверение, что ав-
торы не собираются разглашать никакие государственные тайны.
докладом (там, якобы, аж проводят семинары по его статьям). Ответа не
последовало. Остальным он писать не стал: наука дело жесткое.
Крайнего и двух его учеников, которых Сабуров с гораздо большим основа-
нием мог бы назвать своими учениками. В ближайших номерах отыскалось еще
и продолжение в двух частях, а еще через несколько номеров - статья
Крайнего в соавторстве уже с Муратом Мансуровичем. В ней был изложен
главный результат нукера-баскака: жена султана разродилась исключительно
удачным младенцем.
щей, - просто ссылались лишь на нее. А разыскивать полутысячный се-
ренький сборничек с действительно основополагающей сабуровской заметкой
- это никому не возбраняется.
него хотя бы в этой хранительнице бессмертного - советской энциклопедии?
Постоттепельная любительница тихарить: родился, старинного дворянского,
анархо-коммунистическая утопия - уф, довольно. А более искренняя пред-
шественница начала 50-х? Родился, служил, бежал и - наконец-то грянуло:
вульгарный механицизм, плоский эволюционизм, субъективный идеализм, на-
нес огромный вред освободительному... Сабуров сумел перевести дыхание
лишь на геологических заслугах своего однофамильца - на кротких вулканах
и ласковых ледниках.
вы". Библиотекарша, интеллигентная кнопка, на трогательном носике кото-
рой распахнули крылья обширные очки, придающие ей сходство с бабочкой,
всегда дает понять, что она тоже "в курсе".
невищу!
сходство с летучей мышью).
- но какая? Сказать "приелось" о человеческих страданиях, словно о кон-
дитерских изделиях? Но это может означать лишь стилистическую глухоту...
лось" по поводу третьей части второй книги пятого тома эпопеи Евграфа
Исидоровича Сидорова: "Парторг восьмого цеха еще с вечера..." Уж сколько
посвященные упражнялись в острословии над творениями Леонида Ильича, а
вот слова "приелось" ни разу не довелось услышать.
воляет снисходить и зубоскалить, а записки Заболоцкого и им подобные
требуют сочувствия? Прежде самиздат давал тебе - чувство принадлежности
к элите и фронде. Сделавшись легальным, он требует уже от тебя - и в
полгода приелся! Есть отговорка: состраданием никому не поможешь - но
как же ты сумеешь возненавидеть зло, если не будешь страдать от него?
Свержин Владимир
Орлов Алекс
Грабб Джеф
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Афанасьев Роман