нокдауне. Как думаешь, что с ним случилось?
Джозеф-Мария.- Да, кстати, забавное вчера дело приключилось. Возвращаюсь
я поздно вечером домой, иду по пустырю мимо бойлера, там еще неподалеку
фонарь горит, и вдруг под фонарем чья-то тень - шмыг. Сразу смотрю в оба
- кто там околачивается? Ба, да это же Док!
консервов. Патрон остановил взор на рекламном плакатике, где красивая
девушка тянула кокаколу.- Знаешь, что я тебе скажу? - произнес он
раздумчиво.- До маскарада я считал, что Сюзи - так себе, как все прочие
из "Медвежьего стяга". Но потом она показала характер, стала жить в
бойлере. И теперь мне кажется, не зря Док на нее глаз положил: есть в
ней что-то этакое, особенное, чего я не разглядел... Ну не беда, я еще
за ней приударю.
собственностью. Свистну у ней под окошком, и все дела...
души.
приглядеться.
просквозил коварный пращур-индеец. Потом снова улыбнулся, сказал
уступчиво:
устроилась...
автоматом у самого входа, с выложенным мелким кафелем полом; в дальнем
ее конце - потемнел"я деревянная стойка с круглыми вертящимися стульями;
на стойке - музыкальный автомат (вернее, та его часть, куда бросают
монету), касса, вазончик с бумажными салфетками, а также запас соли,
сахара, перца, горчицы и кетчупа; весь простенок зеркало, а под
зеркалом, на прилавке, кофемолка, электросковорода, тостеры, лотки с
пирожными, пирогами и пончиками, горка упакованных в целлофан готовых
завтраков, пирамидка консервированного супа, нагреватель для консервов;
на свободном кусочке стены сразу три расписания: киносеансов, автобусов
и соревнований по боксу; а вот дверь с окошечком и полкой, ведет на
кухню...
Оно было мрачновато-добропорядочным, что для посетителей оборачивалось
сочетанием скучной и клеклой еды с довольно хорошим кофе. Где было
"Маку" тягаться с новыми веселенькими ресторанчиками, которые росли в
Монтерее, как грибы после дождя, и тщеславились своими низкими
потолками, настенно-рекламной живописью, стерильными скатертями и
плавучими подсвечниками. Да "Маку" и не нужно было ни с кем соперничать.
Ведь немало людей и так предпочитали его всякого рода скороспелкам,
весьма уважая за холодные клеклые пончики, жилистое мясо и
консервированный суп. К заведениям, где стены украшены рыболовными
сетями, а в меню, что ни название, то прямо какой-то анекдот, эти
посетители относились с недоверием. Принятие пищи было для них хоть и
привычным, но все равно достаточно торжественным обрядом, не допускавшим
легкомысленности.
одиннадцати тридцати до часу тридцати, третий - с шести до восьми. В
промежутках заглядывали любители кофе, бутербродов и пончиков. А совсем
вечером было еще две волны - в девять тридцать, когда в кинотеатре
кончался первый вечерний сеанс, и в одиннадцать тридцать, после второго
сеанса. В половине первого ночи "Золотой мак" закрывал свои лепестки,
правда, по субботам кафе работало до двух ночи, обслуживая тех, кому в
это время уже надо опохмелиться.
объяснимое действие на Эллу. Долгие годы она отгоняла от себя хворь и
усталость суровым усилием воли; над беспросветностью своего
существования старалась не задумываться, чтоб не раскиснуть от жалости к
самой себе... Сюзи стала не просто хорошей помощницей, но и душой
заведения: шутила с зеленщиком и мясником; весело насвистывала над
тостером; никогда не забывала, что мистер Гарригас любит сельдереевый
суп с пеной и, главное, помнила, что его зовут Гарригас. Первые два дня
Элла присматривалась, как Сюзи работает, а когда Сюзи предлагала ей
пойти домой, прилечь, она язвительно отказывалась. Потом воля ее
поколебалась, и, словно почуяв слабину, ожили, стали одолевать хвори -
ломота в суставах, боли в животе; прихлынула усталость. Лишь
окончательно развалившись, Элла призналась себе в своей ветхости. Она
отлучилась отдохнуть один раз - невелик грех; потом второй, третий -
оказывается, это очень приятно; и сама не заметила, как пристрастилась
не на шутку - тут уж не до раскаяния. Теперь, когда Сюзи после первой
вечерней волны посетителей говорила Элле: "Ступай домой, отоспись!"Элла
воспринимала это уже как нечто вполне естественное. А Сюзи не только с
честью выдерживала натиск вечерних завсегдатаев, но и привлекала своей
веселой обходительностью все новых посетителей.
четыре кофеварочные машины заправлены свежим кофе; гамбургеры,
переложенные вощеной бумагой, лежат в холодильнике и ждут, когда их
закажут и разогреют; помидоры нарезаны ломтиками для бутербродов; в
ящике под электросковородой запасен нарезанный хлеб. В одиннадцать
тридцать с последнего сеанса повалит, как на приступ, народ.
трех тонких гренок - с цыпленком, салатом, ветчиной и майонезом;
простые-с плавленым сыром. Булочки с запеченным в середке сыром. И кофе,
кофе. кофе. Тарахтит касса, на поролоновую подушечку падает сдача.
девушка, с вас еще восемьдесят шесть центов за бутерброды с тунцом...
восьми - швыряет грязные тарелки в мыльную воду, мгновенно протирает
губкой.
монетку в банку с прорезью в крышке и с надписью "Для Джо Блейки".
появляется стопка монеток по двадцать пять центов - Джо расписывается за
их получение в бухгалтерской книге. С каждым днем долг Сюзи
уменьшается...
привалившись к стене, пока не освободился вертящийся стул у стойки.
осталось. Резвые руки Сюзи уже готовили "Золотой мак" ко сну: отскребали
гриль, мыли прилавок, вытирали обмазанные горлышки бутылок с кетчупом.
Сюзи увидела, что Элен взял веник и подметает пол.
магазинов, то в огнистый неон - у ночных баров. Достигнув залива,
немного постояли у чугунного парапета, посмотрели на рыбацкие лодки,
дремлющие в черной воде. Потом снова зашагали, пересекли узкоколейку,
миновали военный пакгауз и, наконец, вошли в Консервный Ряд. И тут
только Элен нарушил молчание:
добродетели.- Док любит со мной разговаривать. Потому что я все слышу, а
ничего не понимаю...
воодушевленно:
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий