Чтение 41–й страницы книги ~Слепой против маньяка~

Конечно же, он не. знал, что произойдет далее, но понимал, что
оставаться здесь дальше нельзя. И еще он понимал, что если вздумает
делиться с кем-нибудь увиденным, то, скорее всего, тоже будет не жилец
на этом свете. Да и не нужно ему все это было, ведь сам-то он остался в
живых.

Когда Сиротка был уже далеко, взвизгнула пружина подъездных дверей,
они хлопнули, и на крыльцо шаркающей походкой вышла старуха. У нее на
плечи был накинут плащ, в одной руке она несла ведро, полное
картофельных очисток, арбузных корок и прочего мусора, а в другой -
старую обувную коробку.

Старуха, аккуратно обходя лужи, двинулась к мусорному контейнеру. Она
что-то негромко бубнила в адрес своих внуков-непосед, которых с трудом
уложила спать. Она только сейчас смогла прибраться в кухне и решила не
оставлять на ночь мусор - ведь и так хватало тараканов, они были
настоящим проклятием этого дома. Она подошла к мусорному контейнеру, и в
глаза ей бросился блестящий сверток целлофана.

- А это что такое? - заинтересовалась старуха и ногой в тапке
принялась разворачивать сверток.

То, что открылось ее взору, повергло старую женщину в дикий ужас. Она
выронила ведро и коробку из-под обуви. Мусор рассыпался.

- Господи, Господи, что же это такое? - сдавленно прошептала она.

Но потом старуха подумала: "Может, мне кажется? Насмотришься
телевизор, потом всякие гадости мерещатся.

Она наклонилась, отвела край целлофана.

Нет, ей не померещилось. Из ее рта вырвался странный звук, похожий на
свист, в этом звуке был такой леденящий душу ужас, что даже два кота,
пробавлявшихся У мусорных контейнеров, кинулись наутек, скользнув у
старухи прямо под ногами, чем еще больше напугали ее.

- Свят, Свят, Свят! Что же это творится на белом свете! Ручки, ручки,
маленькие ручки! - старуха, забыв о ведре, бросилась к дому.

Она почти бежала, нервно переставляя свои старые, опухшие ноги. Прямо
на первом этаже она принялась звонить в двери.

- Господи, Господи, - причитала она, - да открывайте же скорее! Марья
Ивановна, где ты? Где ты? Дверь открылась.

- Ты чего? Случилось что?

- Случилось, случилось! - кричала старуха. Соседка стояла в теплом
халате, в тапках на босу ногу.

- Ну что же ты? Говори быстрее.

Марья Ивановна была когда-то школьной учительницей, и слыла женщиной
грамотной и умудренной жизнью.

- Машенька, Маша, слушай, - затараторила старуха, - там такое,
такое!..

- Где - там? Что случилось? С внуками что-нибудь? Да говори же ты,
Анфиса Петровна!

Но у Анфисы Петровны словно язык отнялся, она шевелила губами,
размахивала руками, но ничего сказать не могла. Тогда соседка взяла
Анфису Петровну за локоть, втащила в квартиру и принесла чашку воды.
Поздняя гостья взяла чашку трясущимися руками и чуть не пролила воду, но
все-таки умудрилась сделать три судорожных глотка, и после этого ее
прорвало.

- Машенька, там такое возле мусорного контейнера! Я, понимаешь, как
всегда пошла выбросить мусор, ну, знаешь, чтобы не оставлять на ночь, и
так от тараканов спасу нет, так я подумала: "Вот сейчас вынесу, выброшу,
в кухне будет чисто". Я все прибрала, хлеб спрятала в пакеты, все
кастрюли закрыла, сковородки тоже, ну, думаю, еще и мусор выброшу.
Спустилась себе спокойненько.

На улице темно. Но я каждый день хожу к мусорному контейнеру, иду
себе смело - а чего мне бояться? Пришла - смотрю, что-то блестит...

- Так что там? Ты не тяни, - твердым голосом, по-учительски, вспомнив
молодость, строго-настрого приказала Марья Ивановна Анфисе Петровне.

- Так вот, погоди. Там блестит, блестит, значит. Погоди, забери свою
чашку, а то я обольюсь. - И старуха передала чашку Марье Ивановне
Сидоровой. Та взяла ее и поставила на полочку рядом с телефоном. - Так
вот, там блестит. Я этак ногой. Раз, раз развернула... И знаешь, что
там?

- Да говори же ты! - потеряв терпение, крикнула бывшая учительница.

- Там... там детские ручки. Четыре или пять рук...

- Да ты что?! Не может быть! - всплеснула руками Марья Ивановна. -
Сейчас пойдем посмотрим, я только обуюсь.

- Да нет, не ходи, не надо. Я боюсь. У меня внуки - наверху. Я пойду
домой.

- Нет, нет, подожди. Так нельзя. Мы должны сообщить.

- Куда?

- Куда следует.

- Вот ты и сообщи, ты была учительницей, ты у нас грамотная.

- Да не стой ты, присядь, - Марья Ивановна подвинула маленький
стульчик, на котором она обычно сидела, когда обувалась.

Анфиса Петровна Смолянская, когда-то в молодости водившая трамвай,
тяжело опустилась на стульчик и вздохнула. Она вздохнула так, словно ей
не хватало воздуха и она задыхалась.

- Ой, я боюсь, ой, я боюсь, - выдыхала Анфиса Петровна, прижимая
трясущиеся руки к груди.

- Сиди у меня, я схожу, гляну.

Быстро переобувшись и набросив на плечи пальто, Марья Ивановна
отправилась к мусорным контейнерам. Уже через пять минут она вернулась.
Ее морщинистое лицо было бледным.

- Какой ужас, какой кошмар, я чуть не умерла от страха, - Марья
Ивановна, схватив телефонную трубку, собралась вызывать милицию.

Дверь квартиры все это время оставалась полуоткрытой.

Анфиса Петровна услышала, как хлопнула дверь. Раздались шаги,
звякнули ключи, и Анфиса Петровна Догадалась, что кто-то открывает
почтовый ящик.

- Посмотри, Маша, кто там?

Бывшая учительница выглянула. Внизу у почтовых ящиков рассматривал
корреспонденцию высокий мужчина в черной кожаной куртке. В его пальцах
дымилась сигарета, распространяя сладковатый запах.

- Олег Иванович! - закричала Марья Ивановна, - Олег Иванович, можно
Вас на минуточку?

- Конечно. Добрый вечер, Марья Ивановна.

Мужчина в кожаной куртке работал на телевидении. Марья Ивановна и
Анфиса Петровна как могли объяснили ему. Олег Иванович понимающе кивал,
не особенно веря в то, что рассказывают две старухи. Но он все же решил
сходить и посмотреть сам. Он вернулся через две минуты и бросился к
телефону.

- Вы звоните в милицию, Олег Иванович? - спросила бывшая учительница.

- Да, да, да, не отвлекайте, в милицию, в милицию.

Но он набрал номер не милиции, а телевидения.

- Говорит Соколов Олег Иванович. Да, срочно приезжайте! Тут у нас во
дворе такое! Немедленно приезжайте. С камерой, конечно же! И не забудьте
захватить свет. Скорее, пока не приехала милиция. Думаю, это можно будет
показать в ночных новостях да и в утренних... Скорее, скорее! Что? Да
нет же, скорее, я буду здесь и встречу вас во дворе. Зачем милицию и
"скорую"? К черту, лучше мы сначала снимем, а потом позвоним. Или даже
лучше вместе. Хорошо. Через пять минут я позвоню в милицию.

Олег Иванович положил трубку и вздохнул.

- Ну, спасибо вам, Марья Ивановна, и вам спасибо, Анфиса Петровна. Вы
меня выручили. Сейчас приедет группа, мы все снимем.

- Зачем? - спросила Марья Ивановна.

- Как это - зачем? Это будет новость номер один. Я думаю, это
здорово!

- Олег Иванович, как вы можете такое говорить?

- Я думаю, мы поможем найти преступника, - уже строгим голосом сказал
журналист.

Еще минут восемь он расспрашивал женщин, что да как, уговаривал их
сняться в сюжете.

Анфиса Петровна согласилась сразу, а вот Марья Ивановна - ни в какую.

Она отказывалась, отнекивалась, но на помощь Соколову пришла Анфиса
Петровна.

Они вдвоем уговаривали соседку, и та в конце концов дала согласие.
Затем они позвонили в милицию и сообщили о своей находке.

Но ни журналист, ни бывшая учительница, ни бывшая вагоновожатая не
знали о том, что во дворе, за кустами у беседки лежит труп.

Очередная жертва Григория Синеглазова.

Вскоре прибыли телевизионщики, следом милицейский "уазик" и машина
"скорой помощи". Услышав, что во дворе что-то происходит, сбежались
жильцы.

Окна в квартирах зажглись, во дворе началась возня.

Телевизионщики включили освещение, милиционеры размахивали руками,
отгоняли любопытных.

Лейтенант с капитаном расспрашивали обо всем двух старух, записывали
их фамилии, когда прибежал какой-; то пацан лет четырнадцати и закричал:

- Там возле телефона мертвый бомж!

Интерес сразу же переключился на труп бомжа.

Соколов Олег Иванович ликовал - вот так удача, в родном дворе поздней
ночью найти целых два сюжета! Да каких! Четыре детских руки, труп бомжа!
Для одной ночи это даже слишком много.

Он расхаживал, высоко подняв голову, дымил сигаретой и как хозяин
положения разговаривал и с милиционерами и с жильцами своего и окрестных
домов.

Этой же ночью был показан сюжет о том, что во дворе одного из домов