зеркальце я видел лицо Шиппера, оно было подавленным и без лоска.
Побежденный человек. Корнелия, наобо- рот, притворялась спокойной и
равнодушной. Любой ценой стремилась замаскировать свою победу.
мраморный мавзолей. Повернув голову, Корнелия еще раз, через плечо,
посмотрела на нее. Прощайте, фамильные древности!
твердо. И это было все.
стоял на террасе.
вздохнула и вытерла лоб. Бегство! Она убегала.
возвращались в Чому, значит, она ему не лгала.
угол кабины и закрыла глаза. У меня это не укладывалось в голове. - Быстрее!
Почему ты так тащишься?
дороге к югу. В Родезию она меня вернуться не заставит, даже если мне
придется идти пешком через всю Африку.
протянула руку к карте.
лусакской автострады, может быть, по нему можно проехать. - Я вопросительно
посмотрел на нее. - Ночью сможем доехать до Лусаки, у меня там есть еще
работа.
знаю, что может ему прийти в голову. Если он тебя выдаст, сообщив, что ты
служил у Гофмана, нас обоих поставят к стенке. Он может это сделать или
посадить в свою машину двух-трех приятелей и где-нибудь с нами свести счеты.
сосредоточенно наблюдала в зеркальце заднего обзора, но дорога за нами была
безлюдной. Я не решался спросить ее, получила ли она обратно свои деньги.
Видимо, да, скорее всего - да, отсюда и страх. Она его разорила.
Это было то, что я искал.
смешанных лесов. Едва заметной дорогой по компасу я направился к востоку.
Если все пойдет хорошо, если ничего не развалится, то до полуночи мы можем
быть в Лусаке.
всякой связи.
осаждалась на нашей одежде. Я жаждал, чтобы солнце скорее закатилось и нас
обдало холодом. Колеблющиеся волны горячего воздуха изгибали горизонт. Веки
у меня тяжело закрывались.
бредут, если их не поглотил круговорот жизни и смерти. Впрочем, та ночь была
невероятно далекой - как "Гильдеборг". Старый сон. И Корнелия была далекой.
Я одиноко сидел за рулем и ехал по незнакомой стране. Дикий край с круто
выпирающими холмами и плавными изгибами дороги между ними. Растительность
здесь была более пышной. Спокойно паслись стада зебр и антилоп.
Незнакомое существо с другой планеты. Какие отношения там, у них вдалеке?
тянулась тонкая темная полоска и исчезала в выемке на груди. Я снял ногу с
педали газа и наклонился к ней. Кожаная тесемка удерживала продолговатый
туго набитый мешочек.
жители обеспечивали себя на будущее покупкой алмазов, в них они вкладывали
весь капитал. Алмазы вернее, чем банки, ценные бумаги или земельные участки.
Их можно повесить на шею, выскользнуть из горящей фермы и исчезнуть.
когда планировал нападение. А теперь они были у нее! Я проглотил слюну и
рукой смахнул капли пота.
отправился за нами, посадив двух-трех приятелей... Это реально, она прижала
его к стене и считала, что он сделает то же. Если в этой стране исчезнут два
человека, никто этого не обнаружит. А у меня этот мешочек под рукой, только
достать его.
как охотно вечером разденется. Перед холодным блеском камней человеческие
отношения гаснут. В каждом пробуждается хищник. Сдавить горло и минуту
держать...
железные прутья и извивался. Как это было бы просто... Я устремил глаза
вдаль и прибавил скорость. Прочь из этой трясины! Меня ослепляло не солнце,
а алмазы. Змий - искуситель тихо настаивал, терся холодной нежной кожей:
какое у нее красивое тело, еще раз посмотри - и больше ничего.
этаже лусакского отеля "Африканское единство". Корнелия тихо расхаживала по
комнате. За стеклянной стеной, заменяющей окно, взрывалось вспышками
неоновое сияние. Зарождающаяся африканская столица. Чудо в центре
континента.
жару и дикие запахи саванны, а здесь бесшумно работали кондиционеры, и я
чувствовал запах соли для ванны. Sali per Bagno! Корнелия начала тщательно
расчесывать волосы перед зеркалом. Вокруг шеи уже не было роковой тесемки,
ничто не искажало очертания ее груди. Бог знает куда она спрятала эту
тяжесть. Я заметил, как она про себя удовлетворенно улыбается. Она поймала
мой взгляд.
выжженной травы. Едва заметная дорога бежала перед моими глазами, я огибал
ухабы и снова возвращался на нее. Ладони жгли мозоли от рулевого колеса.
Который, собственно, день мы в пути?
зеркалом. Однако уже одетая. Мгновение я смотрел на нее непонимающе. Ради
бога, ведь не утро еще? Неужели я спал? Солнце сквозь зеленые занавеси на
стеклянной стене лезло в комнату.
пока забегу к парикмахеру и куплю что-нибудь из одежды. - Она встала,
тщательно поправила на себе простое полотняное платье и подошла поцеловать
меня в щеку. - К обеду меня не жди, не знаю, когда вернусь...
страшно болело; ее ладони благоухали свежестью и чистотой.
бы на минутку. Снаружи по стальной стене резервуара железным прутом
настойчиво стучал Гут. Сигнализировал. Что-то должно случиться, но в той
темноте я не мог найти лестницу, чтобы выбраться из омута наружу. Я слепо
блуждал с расставленными руками около стен, обтянутых нейтральным
материалом. Меня охватила тревога и страх: лестница исчезла, я никогда
отсюда не выберусь. "Гут! - закричал я громко. - Гут!"
только что вышел из бани. Облегченно вздохнул. Этого больше нет, все позади.
перед ним... Нет, я знаю, она ведь ушла к парикмахеру. Я опомнился. Слишком
долго спал.
улыбаясь, вошла в номер.
вы должны освободить номер.
Полностью открыл душ и, затаив дыхание, погрузился в водопад холодной воды.
Мосиатунга!
толком не понял. До обеда вы должны освободить номер... Почему я его должен
освобождать?
закрыл воду и приоткрыл двери.
Афанасьев Роман
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Куликов Роман
Володихин Дмитрий
Акунин Борис