Чтение 41–й страницы книги ~Риск~

- Чем быстрее, тем лучше.

- Ладно. Позвоню знакомым парням. Если найду что-то стоящее, завтра
дам тебе знать.

- Великолепно.

Он сунул снимки в конверт, взгляд его упал на Джосси.

- Скаковая кобылка, - сказал он. - Породистая.

- Нечего глазеть.

- Мне нравятся женщины в теле, дружище. С большой грудью и не слиш-
ком умные.

- Скукотища.

- Когда я прихожу домой, я хочу горячего чая и пообниматься, если
есть настроение, а не препираться по поводу женского равноправия.

Я бы не возражал против Джосси, когда возвращаюсь домой, подумал я.

Девушка поднялась по цементному скату, широко шагая своими длинными
ногами, и остановилась около нас.

- У меня есть одна подруга, чей приятель настойчиво приглашает ее
покататься на яхте, - сказала Джосси. - Она говорит, что не против про-
мокнуть, замерзнуть, проголодаться, натерпеться страха или помучиться мор-
ской болезнью. Но ей не хочется страдать от всего этого одновременно.

Джонни покосился в мою сторону.

- Ну, с таким приятелем ей бы ничего не угрожало. Его укачивает еще
на причале.

Джосси кивнула.

- Слабак.

- Спасибо, - сказал я. - Приезжайте в гости.

Мы вышли через контору и сели в такси. Джонни помахал нам на проща-
ние.

- Зайдем еще к каким-нибудь старым друзьям? - спросила Джосси.

- Не сегодня. Если я начну обходить тетушек, мы останемся тут нав-
сегда. Навещаешь одну, навещай всех, чтобы никого не обидеть.

Тем не менее по просьбе Джосси мы проехали мимо пансиона, где мы ког-
да-то жили с матерью. Вдоль всего фасада тянулась новая застекленная терра-
са, и на месте сада располагалась автостоянка. Кадки с цветами, маркизы от
солнца и колышущаяся вывеска, гласившая "Свободные места".

- Смело, - промолвила Джосси, явно растроганная. - Вы так не счи-
таете?

Я расплатился с таксистом, и мы пешком спустились к морю. Над головой
с пронзительными криками носились чайки, и маленький белый город сладко
спал после обеда на солнечном склоне холма.

- Прелестный городок, - сказала Джосси. - И я понимаю, почему вы
уехали. - Казалось, она была готова лениво бродить без особой цели до кон-
ца дня, как и я.

Мы снова пересекли пролив на пароме и не спеша продолжили путь на се-
вер, остановившись на закате около паба, чтобы выпить коктейль и съесть по
куску клеклого пирога со свининой. Наконец, проездив в общей сложности две-
надцать часов, мы подкатили к широко раскинувшемуся, внушительному Эк-
свуд-хаусу.

- Вон та машина, - сказала Джосси, с неприязнью указывая на непри-
метную "Вольво", припаркованную чуть дальше, - принадлежит мерзкой Лиде.

Свет фонаря над входной дверью осветил недовольное лицо девушки. Я
улыбнулся, и она обратила свое негодование на меня.

- Вам хорошо говорить. Вам нечего бояться, что Лида переедет в ваш
дом.

- А вы можете переехать оттуда, - мягко заметил я.

- И куда же?

- В мой коттедж, например.

- Черт возьми!

- Можете тщательно осмотреть его, - продолжал я, - на предмет чис-
тоты, сухой гнили и пауков.

Она наградила меня самым сердитым из своих взглядов.

- Дворецкий, повар и горничные?

- Шесть ливрейных лакеев и камеристка.

- Я заеду на чай и сандвичи с огурцом. Надеюсь, у вас есть сандвичи
с огурцом?

- Конечно.

- Тонкие, без корочек?

- Естественно.

Я видел, что по-настоящему удивил ее. Она не знала, что ответить. Хо-
тя было совершенно ясно, что она не собирается с восторгом падать в мои
объятия. Мне многое хотелось бы ей сказать, но я не представлял как: о при-
вязанности, утешении и о будущем.

- В следующее воскресенье, - сказала она. - В половине четвертого.
На чай.

- Я выстрою штат прислуги.

Она пожелала выйти из машины, и я обошел вокруг, чтобы открыть ей
дверь. Ее глаза казались огромными.

- Вы серьезно? - спросила она.

- О, да. От вас будет зависеть... решение.

- После чая?

Я покачал головой.

- В любое время.

Выражение ее лица постепенно смягчилось, сделавшись непривычно неж-
ным. Я поцеловал ее, потом поцеловал снова, уже увереннее.

- Думаю, мне лучше пойти домой, - растерянно пробормотала она, от-
ворачиваясь.

- Джосси...

- Что?

Я проглотил комок в горле и покачал головой.

- Приходите на чай, - беспомощно сказал я. - Приходите на чай.

ГЛАВА 16

Еще одна ночь обошлась без тревоги незапланированных экскурсий. В по-
недельник утром я прибыл в контору, исполненный благих намерений хорошо по-
работать. Угрюмый Питер, как всегда по понедельникам, страдал от меланхо-
лии, у Бесс были месячные, а Дебби переживала из-за ссоры со своим женихом,
продавцом болтов и гаек: по моим понятиям, жизнь нашей конторы шла своим
чередом.

Тревор явился в мой кабинет с отеческой заботой на лице и как будто
успокоился, увидев, что сегодня я меньше похож на привидение, чем в пятни-
цу.

- Вы все-таки отдохнул, Ро, - заметил он с облегчением.

- Я выступал на скачках и возил девушку к морю.

- Господи! Во всяком случае, это вам, кажется, пошло на пользу. Куда
лучше, чем просиживать время за работой.

- Да... - сказал я. - Тревор, я заходил в контору утром в субботу,
на пару часов.

Его чело вновь слегка омрачилось. Он ждал продолжения с таким видом,
с каким пациент обычно ожидает услышать плохие новости от своего врача, и я
почувствовал огромное сожаление, что должен сообщить их ему.

- Денби Крест, - сказал я.

- Ро...- Он развел руками, повернув ладони вниз, - красноречивый
жест искреннего родительского огорчения из-за непокорного сына, который не
верит старшим на слово.

- Ничего не могу поделать, - сказал я. - Знаю, что он ваш клиент и
друг, но, если он незаконно присвоил пятьдесят тысяч фунтов, а вы посмотре-
ли сквозь пальцы на воровство, это касается нас обоих. Касается этой конто-
ры, партнерских отношений и нашего будущего. Вы обязаны это понимать. Мы не
можем просто не заметить такую вещь и притвориться, что ничего не произош-
ло.

- Ро, поверьте мне, все будет в порядке. Я покачал головой.

- Тревор, вы должны позвонить Денби Кресту и попросить прийти сюда
сегодня, чтобы обсудить дальнейшие действия.

- Нет.

- Да, - безапелляционно сказал я. - Я не играю в такие игры. Я -
половина фирмы, и ничем незаконным она заниматься не будет.

- Вы слишком непреклонны, - в нем боролись грусть и гнев. У меня
мелькнула шальная мысль, что именно эти два чувства пробуждают в вашей душе
сожаление, когда вы стреляете в кролика.

- Пусть приходит к четырем часам, - сказал я.

- Вы не можете так грубо обращаться с ним.

- Последствия могут быть еще хуже, - проронил я. И хотя я говорил
без всякого выражения, он прекрасно понял, что это угроза. Гнев одержал
верх над грустью.

- Хорошо, Ро, - сердито сказал он. - Очень хорошо.

Он покинул мой кабинет без тени дружеского участия, с каким вошел, и
меня охватило чувство одиночества и потери. Я подумал подавленно, что сам
лично мог бы простить Тревору любой проступок, но закон не простит. Я жил
ради закона, как по внутреннему убеждению, так и по собственному выбору.
Если мой друг нарушил закон, должен ли я ради него попрать справедливость;
или я должен предать друга во имя законности? В теории я не испытывал ника-
ких сомнений и затруднений. На деле я колебался. Решительно нет ничего ве-
селого в том, чтобы навлечь на кого-то несчастье, крах и судебное преследо-
вание. Насколько упростилось бы дело, если бы нечестивец по своей воле чис-
тосердечно исповедовался в прегрешениях, а не вынуждал друга доносить на
него: сентиментальное разрешение проблемы, саркастически подумал я, какое
случается только в слезливых фильмах. Я опасался, что мне не удастся отде-
латься так легко.

Пессимистические размышления прервал телефонный звонок Хилари. Когда