ведь продолжал здесь гнуть спину. Я не прыгал с парашютом, не высаживался
ночью на прибрежные скалы и не закалывал людей под покровом темноты.
здесь прекрасную, спокойную жизнь - в глуши, на ферме. Счастливчик Роули?
Ты бы стыдилась такого мужа!
обозначились вены на лбу. А этот взгляд... Она однажды видела такой
взгляд, когда проходила мимо быка в поле. Бык закидывал голову, рыл землю
копытом, медленно наклонял лоб с огромными рогами... Доведенный до тупого
бешенства, слепой ярости...
испытать. Я упустил шанс сразиться за свою страну. Я видел, как мой лучший
друг ушел и не вернулся. Я видел, как моя любимая - моя любимая! - надела
военную форму и уехала за море. А я был просто человеком, которого она
оставила позади. Моя жизнь стала адом - разве ты не понимаешь, Лин? Сущим
адом. Затем ты вернулась - и с тех пор жизнь моя хуже ада. С того самого
вечера у тетушки Кэтти, когда я увидел, как ты смотришь на Дэвида Хантера.
Но он не получит тебя, ты слышишь? Если ты не для меня, то никому ты не
достанешься. Как ты думаешь, кто я?
уже не был человеком, он был жестоким животным.
третьим убийством?
чернота, звенящая чернота, и стало нечем дышать...
искусственное покашливание.
пол, как тряпичная кукла.
стучал. Но никто не ответил. Я полагаю, вы были заняты?
Казалось, сейчас он бросится на него, но через несколько мгновений Роули
отвернулся и сказал бесцветным и вялым голосом:
мгновение.
16
ощущение неторопливости и покоя.
холодной воде, выжал и подошел к Лин.
вот английская булавка. Увидите, это сразу облегчит боль...
хлопочущий вокруг нее, - все казалось ей кошмаром. Она чувствовала себя
совсем разбитой, горло мучительно болело. Шатаясь, она поднялась на ноги,
и Пуаро осторожно довел ее до кресла и усадил.
задушить Лин.
бестактность Роули.
бы не появились вы.
Эта тема неприятна мадемуазель Лин.
стало меньше болеть; кроме того, кофе подкрепил ее.
виду, что говорить буду я.
убил Чарлза Трентона?
Дэвиду. Снова Пуаро был господином положения.
вы все трое будете слушать лекцию о преступлении, которую прочтет вам
Эркюль Пуаро...
не может быть в действительности!"
большими усами. Все они послушно сидели здесь: Роули - убийца; она -
жертва; Дэвид - человек, который любит ее; и все держали в руках чашки с
кофе, и все слушали этого маленького человечка, который каким-то странным
образом взял власть над ними.
стимулы необходимы? Должно ли быть врожденное предрасположение? Всякий ли
способен на преступление? И что происходит - об этом я спрашиваю себя с
самого начала, - что происходит, когда люди, которые были защищены от
настоящей жизни, от ее трудностей и унижений, внезапно лишаются своей
защиты?
Клоуд, и поэтому я говорю очень свободно. С самого начала эта проблема
увлекла меня. Обстоятельства избавили целую семью от необходимости стоять
на собственных ногах. Хотя каждый член семьи жил собственной жизнью, имел
свою профессию, занятие, однако никто из них не выходил из-под сени
благодетельной защиты. Они все были избавлены от опасений. Они жили в
безопасности, в безопасности ненатуральной, искусственной. Гордон Клоуд
всегда оберегал их. Я хочу сказать вам следующее: никогда нельзя знать,
каков характер человека, пока не наступит проверка. Для большинства из нас
эта проверка наступает в начале жизни. Очень рано человек сталкивается с
необходимостью стоять на собственных ногах, самому встречать лицом к лицу
опасности и трудности и избирать собственный путь их преодоления. Это
может быть путь прямой и может быть извилистый, но, во всяком случае,
человек обычно рано узнает, из какого теста он сделан.
собственные слабости до тех пор, пока они не были внезапно лишены своей
опоры и не были вынуждены, совершенно неподготовленные, встретиться лицом
к лицу с трудностями. Одно, только одно стояло между ними и
восстановлением их спокойного существования - это жизнь Розалин Клоуд. Я
совершенно уверен, что каждый из Клоудов без исключения подумал в то или
иное время: "Если бы Розалин умерла!.."
сознание, а затем продолжал:
уверен. Но приходила ли затем следующая мысль - об убийстве? И не
претворилась ли эта мысль, в одном конкретном случае, из мысли в действие?
Больше здесь никого не было. Я тогда подумал, что мог бы очень легко убить
ее. Она казалась трогательной и очень хорошенькой... как телята, которых я
отослал на рынок. Видишь, какие они трогательные, но все равно посылаешь
их на убой. Я был даже удивлен, что она не боялась... Она бы боялась, если
бы знала, что у меня на уме... Да, это было у меня на уме, когда я взял у
нее зажигалку, чтобы зажечь ей сигарету...
думал об этом. Можно было бы выдать ее смерть за несчастный случай или
что-нибудь в этом роде.