Чтение 41–й страницы книги ~Убийство в доме викария~

Я передал ему разговоры с мисс Хартнелл и мисс Уэзерби.

Выслушав меня, он надолго погрузился а молчание.

- Это правда, Клемент, - сказал он наконец. - Я старался оградить
миссис Лестрэндж от всяких огорчений, насколько это в моих силах. Ведь она
старый мой друг. Но это не единственная причина. Медицинская справка,
которую вы все считаете подделкой, - вовсе не подтасовка.

Он опять замолчал, потом торжественно произнес:

- Это должно остаться между нами, Клемент. Миссис Лестрэндж обречена.

- Что?

- Она умирает. Ей осталось жить, по моим соображениям, месяц, не
больше. Теперь вас не удивляет, что я хочу избавить ее от назойливых,
мучительных допросов?

Он продолжал:

- Когда она свернула на эту дорогу в тот вечер, она шла сюда - в мой
дом.

- Вы об этом никому не сказали.

- Не хотел пересудов. С шести до семи у меня приема нет, и это все
знают. Но я даю вам слово, что она была здесь.

- Но, когда я за вами пришел, ее здесь не было. Помните, когда мы нашли
убитого.

- Не было. - Он сильно смутился. - Она уже ушла - у нее была назначена
встреча.

- Где была назначена встреча? У нее в доме?

- Не знаю, Клемент. Слово чести, не знаю.

Я ему верил, но...

- А что если повесят невиновного? - сказал я.

- Нет, - возразил он. - Никого не повесят за убийство полковника
Протеро. Поверьте мне.

Как раз это мне и не удавалось. Но все же он говорил с такой
убежденностью...

- Никого не повесят, - повторил он.

- А тот малый, Арчер...

Он раздраженно отмахнулся.

- Да у него не хватит ума стереть отпечатки с рукоятки.

- Может статься, - сказал я неуверенно.

Тут я вдруг вспомнил о маленьком коричневом кристалле, который нашел в
лесу, вынул его из кармана и протянул Хэйдоку - не знает ли он, что это
такое?

- Гм-мм, - он немного замялся. - С виду похоже на пикриновую кислоту.
Где вы его подобрали?

- А это, - отвечал я, - секрет Шерлока Холмса.

Он улыбнулся.

- А что это такое - пикриновая кислота?

- Взрывчатое вещество.

- Это я знаю, но, мне кажется, у нее есть и другое применение?

Он кивнул.

- В медицине - применяется в примочках от ожогов. Прекрасно помогает.

Я протянул руку, и он как-то неохотно вернул мне кристалл.

- Может быть, этот кристаллик ничего не значит, - сказал я. - Но я
нашел его в довольно неожиданном месте.

- И не хотите сказать где?

Я уперся, совершенно по-детски.

У него свои тайны. Что ж, пусть и у меня будет тайна.

Я все-таки немного обиделся, что он от меня что-то скрывает.

26

В тот вечер я взошел на кафедру в странном настроении.

Церковь была полна народу. Вряд ли такое необычное стечение верующих
можно было объяснить желанием послушать проповедь Хоуза. Хоуз - нудный
догматик. А если они успели проведать, что я буду говорить вместо Хоуза,
это тоже не могло их привлечь. Мои ученые проповеди не менее нудны. Боюсь,
что приписать эту многолюдность религиозному рвению тоже нельзя.

Я решил, что все пришли поглядеть, кто еще будет в церкви, и, возможно,
немного посплетничать после службы, выходя из церкви.

Среди прихожан оказался Хэйдок, что было у него не в обычае, и Лоуренс
Реддинг. К своему удивлению, я увидел рядом с Лоуренсом Хоуза, лицо у него
было бледное, напряженное. Была здесь и Анна Протеро - она всегда посещает
вечернюю службу по воскресеньям, но на этот раз я не ожидал ее увидеть.
Гораздо более меня удивило присутствие Петиции. Воскресных утренних служб
она не пропускала, полковник Протеро вменял это в обязанность домашним, но
на вечерней службе я видел Петицию впервые.

Пришла и Глэдис Крэм, она выглядела вызывающе юной и пышущей здоровьем
рядом с высохшими старыми девами; и, как мне показалось, в темном углу,
куда она проскользнула перед самым началом, сидела миссис Лестрэндж.

Стоит ли упоминать, что миссис Прайс Ридли, мисс Хартнелл, мисс Уэзерби
и мисс Марпл присутствовали в полном составе. Вся деревня, как один
человек, явилась в церковь. Не припомню такого собрания в нашем приходе.

Толпа обладает странным свойством. В тот вечер атмосфера явно была
насыщена магнетизмом, и первым это почувствовал я.

Как правило, я готовлюсь к проповеди заблаговременно. Я готовлю свои
проповеди с превеликой тщательностью и ответственностью, но, увы, никто
лучше меня не видит их недостатков.

В тот вечер мне по золе обстоятельств пришлось проповедовать extempore
[экспромтом (лат.)], и, когда я взглянул на море поднятых ко мне лиц, мой
мозг захлестнуло безумие. Во мне ничего не осталось от служителя божьего.
Я превратился в актера. Передо мной была публика, и я жаждал власти над
чувствами публики, более того - я чувствовал, что эта власть в моих руках.

Мне не пристало гордиться тем, что я сделал в тот вечер. Я всегда был
серьезным противником эмоций, всяких сектантских радений. Но в этот вечер
я сыграл роль неистового, красноречивого проповедника.

Я раздельно произнес евангельскую тему проповеди:

_"Я пришел не праведников, но грешников призвать к раскаянию"_.

Дважды повторил эти слова, и услышал собственный голос, сильный,
звучный, абсолютно не похожий на голос Леонарда Клемента.

Я увидел, как Гризельда в первом ряду подняла удивленный взгляд, и
Деннис последовал ее примеру.

На минуту я задержал дыхание, а потом дал себе волю.

Все собравшиеся в тот вечер в церкви были и без того взвинчены, готовы
к взрыву эмоций - было легко сыграть на их чувствах. И я играл. Я призвал
грешников к раскаянию. Я взвинтил себя до какого-то дикого экстаза. Я то и
дело выбрасывал вперед руку с указующим на грешника перстом и каждый раз
сопровождал обличающий жест словами:

- Я обращаюсь к _тебе_...

И каждый раз в ответ на эти слова с разных сторон до меня доносился
общий вздох, почти рыдание.

Чувства толпы - это нечто необъяснимое и ужасное.

Я закончил Проповедь прекрасными, грозными словами, быть может, самыми
грозными словами в Библии:

_"Если в эту ночь душу твою возьмут от тебя..."_

Это было недолговечное, странное вдохновение. Домой я вернулся прежним,
бесцветным и неприметным человеком. Гризельда меня ждала. Она была немного
бледна. Она взяла меня под руку.

- Лен, - сказала она, - ты сегодня был такой... беспощадный. Мне это не
понравилось. Я никогда раньше не слышала такой проповеди.

- Я думаю, что никогда больше и не услышишь, - сказал я, в изнеможении
добираясь до дивана. Я чувствовал себя совершенно измученным.

- Что с тобой стряслось?

- На меня накатило безумие.

- О! А ничего такого, особенного, не было?

- Что значит - "ничего особенного"?

- Просто спросила, и все. Ты человек непредсказуемый, Лен. Мне всегда
кажется, что я тебя совсем не знаю.

Мы сели за стол. Ужин был холодный ввиду отсутствия Мэри.

- Тебе письмо в холле лежит, - сказала Гризельда. - Деннис, принеси,
пожалуйста.

Деннис, не проронивший ни слова за весь вечер, молча пошел за письмом.

Я взглянул на письмо и невольно застонал. В левом верхнем углу было
написано _"С посыльным. Срочно"_.

- Это, несомненно, от мисс Марпл, - сказал я. - Больше никого не
осталось.

Мое предположение оправдалось.

_"Дорогой мистер Клемент, - мне очень хотелось бы поговорить с вами о
нескольких мелочах, которые пришли мне в голову. Мне кажется, все мы
должны по мере сил помочь в расследовании этой печальной тайны. Я подойду,
с Вашего разрешения, около половины десятого, и стукну в окошко кабинета.
Не будет ли милая Гризельда так добра - пусть забежит к нам и поможет
моему племяннику скоротать вечер. Разумеется, мы будем рады и мистеру
Деннису, если он захочет прийти. Если не будет другого ответа, я дождусь
их и приду к вам в назначенное время.

Искренне ваша, Джейн Марпл"_.

Я протянул письмо Гризельде.

- Ой, мы непременно пойдем, - весело воскликнула она. -
Стаканчик-другой домашней наливки - как раз то, что нужно человеку в
воскресный вечерок. По-моему, Мэри сегодня приготовила особенно удручающее
бланманже. От него у нас такое похоронное настроение.

Деннис встретил приглашение далеко не так восторженно.

- Вам-то хорошо, - проворчал он. - Рассуждаете обо всех этих высоких