российских банков, настоящий монстр и по объему уставного капитала, и по
объему активов, и по весу в правительственных кругах, - давно недолюбливал
комбинат, а комбинат отвечал банку полной взаимностью. Банк перебил
комбинату пару удачных проектов, пытался опустить комбинат на ВЧК, а летом
едва не сломал комбинату шею - осторожно, действуя чужими руками, но в то
же время исключительно беспощадно и умело. Со стороны Извольского пакостей
насчитывалось меньше - после заседания ВЧК он набил президенту "Ивеко"
морду.
акций металлургического комбината, а вместе с ним - возможность прогонять
через свои оффшоры миллионы горячекатанных и холоднокатанных долларов.
кризиса - было как сопле до луны, а вот сдачи с набитой морды он дать
вполне мог. Во всяком случае, отныне следовало полагать, что вопрос о
подлинности кредитного договора будет решен в пользу банка "Ивеко". Если в
случае с крепеньким середнячком "Росторгбанком" можно было рассчитывать на
справедливое рассмотрение дела или, по крайней мере, на
конкурентоспособность ахтарских взяток, то в случае с "Ивеко" вопрос
решался однозначно. Звонок с самого верха - и арбитражный суд слона
признает мышью, а мышь - страусом.
мгновение, а Извольский подобрался и спросил:
форвардным контрактам.
Петр Александрович, не получите ничего. Я уже говорил - договор был
подписан без ведома "АМК-инвеста", подпись присутствующего здесь Неклясова
на гарантийном письме - подделка, а ваш начальник кредитного отдела -
полный ...удак, если не проверил факт гарантии.
очередь посоветовал выяснить. Так что единственное, что я могу вам
посоветовать - это возбудить уголовное дело и выбить восемнадцать
миллионов с долголаптевской преступной группировки.
помидор, вскочил и начал оправдываться.
Заславского и печать на договоре подлинные?
заключал договор, я признаю. Можете взять себе в погашение кредита все
имущество, которое принадлежит "Ахтарск-контракту".
"Ивеко", - пачка канцелярских скрепок и старый компьютер?
Извольский.
который ввалился пятнадцать минут назад в кабинет. Глаза Извольского
горели знакомым бешеным огоньком, мешки под глазами исчезли, и - всего
удивительней - даже костюм уже как-то не казался таким мятым, безвольно
сидящим на обвислом теле. Директор занимался любимым делом - он дрался.
Теперь для него было вопросом чести не заплатить банку ни копейки. А для
банка, соответственно, было вопросом чести вытрясти из АМК восемнадцать
миллионов.
Заславский, - ласково улыбаясь, сказал вице-президент "Ивеко".
использовали парня и выкинули. Между прочим, они имели еще наглость
просить с нас за него двести тысяч. Уже после того, как сломали ему шею.
взгляд на события. Они могут решить, что это странное похищение и
требование выкупа - инсценировка. Что вы решили не возвращать кредит,
поняли, что показания Заславского будут свидетельствовать против вас, и
убрали лишнего человека.
Извольский.
Аузиньш, - сначала противозаконный штурм дачи честного бизнесмена, потом
этот труп...
Извольский.
широко и много, и имя Вячеслава Извольского было навечно занесено в самую
первую строку корпоративного листа ненависти, поверх имен многих
нелюбезных банку политиков и предпринимателей.
шанс получить эти деньги. А именно - доказать факт сговора Заславского с
Шурой Лосем и наехать на долголаптевских. Через ментовку или как хотите.
у Виктора Ковалева. А вы, чтобы натравить на меня ментовку, величаете
долголаптевского отморозка "бизнесменом". Ради бога. Но только учтите -
если вы намерены получить некоторое сексуальное удовлетворение, отымев
комбинат во все дырки - то вам выйдет полный облом. Но если вы все-таки
банкиры, и думаете о деньгах, а не о кровной мести, - то давайте охотиться
на бандитов вместе.
тактику, которой будет придерживаться.
набрал номер кафедры. Там было занято так долго, что секретарша дважды
успела принести на подпись договоры переуступки прав. Пока он
дозванивался, здание, в котором он сидел, таким образом, перешло из
собственности ЗАО "АМК-инвест" в собственность ЗАО "Ахтарский феникс".
Наконец его соединили, и он опять спросил Ирину.
домой.
разыскать. Может быть, вы подскажете телефон какой-нибудь подруги?
мстительно заявил женский голос, - и всем велела не говорить. Ясно?
выдрючиваться!
Иру. Вряд ли двадцатипятилетняя преподавательница кафедры истории
спряталась так, чтобы профессиональная служба безопасности не разыскала ее
к концу дня. А что сказать Черяге? Нет, что он подумает, когда услышит,
что после ночи, проведенной в квартире дамы, дама сбежала от Извольского в
неизвестном направлении? Посмотрит своими васильковыми глазами и скажет
тихо, но твердо: "Слава, тебе не пора сходить к врачу?" Черт бы побрал
жизнь, в которой ты даже пончик не можешь съесть, чтобы об этом не
доложили двум банкам и пятерым конкурентам...
было страшно представить без нее сегодняшнюю ночь и все остальные ночи.
Вокруг комбината начиналось что-то непонятное. Извольский не соврал -
соединенной мощи банка и АМК хватило бы, чтобы додавить долголаптевских
бандитов. Но банку - точнее, его председателю Александру Арбатову, -
совершенно очевидно было плевать на собственно восемнадцать миллионов
долларов. Он хотел получить эти деньги именно с АМК. Любым способом. Хоть
горячим катаньем, хоть холодным. И совершенно не исключался, к примеру,
такой способ: банк увозит Ирину и ласково намекает, что не стоит
Извольскому опротестовывать иск. Разумеется, как все, что касается прямой
уголовщины, это делается не своими руками. А руками каких-нибудь
измайловских, солнцевских или тех же долголаптевских. И понятно, что в
таком случае Извольский покорно восемнадцать миллионов выкладывает, а люди
начинают шептаться, что директор АМК совсем раскис и его только ленивый не
имеет. А это плохо для деловой репутации, когда про тебя такое шепчут,
потому что у других тоже возникает соблазн пожрать на халяву.
не было сомнения, что за ним следили в принципе, и байка о том, как во
время кризиса с кредитом и покупкой в частную собственность ядерной
электростанции генеральный директор АМК отправился в Московский
государственный университет слушать лекцию по истории, наверняка уже стала
достоянием общественности.
квартиры, а история для Извольского была совершенно исключительная и
невероятная, и любое заинтересованное лицо могло решить, что к героине
этой истории следует присмотреться поближе.
глазами, того самого, который беседовал с Ковалем насчет Лося и кредита,