Чтение 41–й страницы книги ~Проигравший получает все~

Евгения Станиславовна решительно ответила:

"Нет!"

Кроме того, я выяснил, что новую квартиру на
Новороссийской улице Дима получил от редакции полгода назад.
До этого они с мамой жили вдвоем в этой однокомнатной
квартирке на проезде Шокальского:

- Что, согласитесь, молодой человек, не вполне удобно -
ведь Дима уже юноша!

Свои журналистские архивы Дима, оказывается, на новую
квартиру не потащил:

- Ими здесь забиты все полати. Надеюсь, эти архивы
помогут Диме в работе над романом.

- А что, он пишет роман? - поинтересовался я.

- Вы меня удивляете! - с непоколебимой твердостью
заявила Евгения Станиславовна. - Пока нет, но когда-то ведь
непременно напишет!

- Много ли у него бывает черновиков, блокнотов? -
поинтересовался я.

- Дима работает очень вдумчиво. Он тщательно оттачивает
каждое слово.

- Но он свои блокноты не выкидывает?

- Да как же можно!

- Вы видели его архив в новой квартире?

- Ну, я в нем, конечно, не рылась...

- Где он лежал?

- На верхней полке в стенке. И в его столе.

- А когда вы приехали к нему в то утро - архив был на
месте?

Евгения Станиславовна на секунду замолчала. Мучительная
мысль промелькнула на ее лице. Потом она заплакала.

- Нет... Нет... Кажется, его не было... Павлик!
Пашенька! - вдруг вскрикнула она. - Пожалуйста, найдите его!
Найдите его блокноты! Как же Димочка будет без своих бумаг!
Ведь вы же понимаете, как они важны для него! Пашенька!

Умоляю вас - вы хороший мальчик - найдите Димочкины
бумаги!

Слава богу, что в этот момент раздался звонок в дверь -
не то сердце мое при виде горя матери разорвалось бы от
сострадания.

Приехала сестра. Нечеловеческим усилием воли Евгения
Станиславовна собралась и, попытавшись изобразить улыбку,
пошла ее встречать.

В тот момент, когда женщины расцеловывались, я улизнул
из квартиры.

Самое главное у Евгении Станиславовны я выспросил.

И теперь она была уже не одинока...

***

К вечеру в редакции "Молодежных вестей" оставались
только дежурная бригада, ведущая номер, и любители выпить.

Последних было явно больше, чем первых. Таня примкнула
к той компании, которая, как ей показалось, лучше других
была осведомлена о работе Димы.

- Когда у Полуянова вышел последний материал? -
осторожно поинтересовалась она в тот момент, когда, как ей
показалось, алкоголь развязал самые косноязычные уста.

- Вы посмотрите на нее! - вскричал корреспондент Сашка,
друг-недруг Димочки. - Шпионы среди нас! Милиция не дремлет!

- Я не из милиции, а из прокуратуры, - поправила Таня.

- Все равно - ваша преданность работе достойна
восхищения. Даже воспевания. Хотите, я вас воспою?
Немедленно, сейчас?

Саша встал в позу, будто бы готовый затянуть серенаду.

- Лучше вспомните, когда у Димы вышла последняя статья.

- И что я буду с этого иметь?

- Нежный поцелуй.

- О, Мата Хари! - восхитился Сашка. Другой собутыльник,
до того мрачно угасавший в кресле у окна, вдруг пробудился и
прервал его:

- Последний материал Полуянова вышел десять дней назад.
Был отмечен на летучке. Триста строк с выносом на первую
полосу. Репортаж из Петрозаводска.

Самоубийство влюбленной пары. "Они шагнули из окна,
взявшись за руки".

Таня подошла к памятливому корреспонденту и поцеловала
его в губы.

Остальные журналисты огорченно завыли.

- А куда он ездил потом? - спросила Таня. Она понимала,
что ковать железо надо, пока горячо.

- Ездил он во Владик. Ну, во Владивосток, - мрачно
изрек Сашка.

- Какая тема?

- Что-то там о машинах, которые моряки привозят из
Японии.

- Он уже сдал статью?

- Нет.

- Но писал ее?

- Кажется, да.

- А могли его похитить, чтобы не допустить появления
этого материала?

- Нас, деточка, - столь же мрачно проговорил Сашка, -
похитить могут за что угодно.

"Вас-то похитить могут, а Диму - похитили", - подумала
Таня, однако ничего не сказала, а нежно, по-матерински
утешающе, поцеловала Сашку в лоб.

"Это плохо, что он был во Владивостоке, - подумала
Таня. - Город портовый - значит, наверняка бандитский, как
Южнороссийск. Портовым бандитам человека похитить - легче,
чем... мне машину помыть".

- А Диму не пытались подкупить? Или, может, угрожали? -
продолжала выспрашивать Таня, нежно поглаживая кудрявые
волосы Сашки.

- Я не знаю, - печально ответил Саня. - И никто не
знает.

- Теперь уж, наверное, и не узнаем... - горько
проговорил парень, угасавший у окна.

- А ну заткнись! - прикрикнул на него Сашка. - Типун
тебе на язык!

Димка найдется! Слышишь ты, придурок!..

- Конечно, найдется. Мы найдем его, - почти беспечным
тоном проговорила Татьяна.

В этом она, однако, вовсе не была уверена. На душе у
нее скребли кошки.

Тот же день 23.30

ПАВЕЛ

Клиентка опаздывала на срок, неприличный даже для
обещанного ею гонорара.

Я откинулся в любимом кожаном кресле и положил
натруженные ноги на стол. Я, правда, не пешком прошел
сегодня двести километров, а проехал - но все равно ноги
горели. Может, это от вечерней прогулки во дворе Диминого
дома.

Из окна веяло ночной московской прохладой. Верхний свет
я не зажигал.

Довольно и лампы на столе.

Римка оставила после себя банановую кожуру в корзине
для бумаг и сильнейший запах духов "Органза".

Наконец в дверь офиса постучали. Я спешно убрал ноги со
стола.

Вошла клиентша. Выглядела она совсем не так, как
сегодня утром. 12 часов назад она гораздо больше походила на
особу, обвиняемую в убийстве и похищении.

Теперь же глазки ее лучились. Роскошная грива белокурых
волос струилась по плечам. От нее слегка попахивало
коньяком.

- Привет частному сыску! - весело воскликнула она. -
Доктора Ватсона вызывали?

- Вызывал - на срок, который истек полчаса назад.

- О, извините! Но у меня железное алиби. То есть
уважительная причина.

Я занималась расследованием нашего дела.

- Я уже уволен?

- Ну что вы! Ну, не сердитесь же! Я опоздала виновата.
Зато я не только выслушаю ваш отчет, но и сама могу кое-что
доложить.

- Толпа обратилась в слух. Выкладывайте! Результаты