словно жизнь уже покидала его, пробормотал Сиаран.
стемнеет.
выдавали своих намерений, а просто ждали спокойно и терпеливо,
как умеет ждать кот возле мышиной норы. Они растянулись цепью,
на равном расстоянии один от другого, держась в тени, на самом
краю поляны, так чтобы те, кого они наметили в жертвы, видели
их смутные очертания и знали, что нападение может последовать в
любой миг. Разбойники надеялись, что страх заставит путников
потерять голову, и не без основания полагали, что время
работает на них.
Сиаран, -- лучше уж умереть сразу.
Сними с шеи крест, и ты мигом избавишься ото всех тревог.
Мэтью до боли в глазах всматривались в сумрак, нервы их были
напряжены до предела. Грабители не сомневались, что кто-нибудь
из двоих, скорее всего, конечно, Сиаран, ибо он и так уже
наполовину сломлен, очень скоро окончательно впадет в панику и
его можно будет взять голыми руками. Близилась развязка.
полумиле от того места, где Сиаран подвергся нападению, когда
где-то впереди раздался громкий, душераздирающий крик. Несмотря
на то что в тишине леса, при полном безветрии, когда даже
листья не шелестят, звуки разносились далеко, слов на таком
расстоянии было не разобрать. Однако монах безошибочно
определил, что кричит человек, охваченный смертельным ужасом,
и, пришпорив коня, помчался на звук. Больше всего он боялся,
что уже опоздал, и в его ушах прозвучал предсмертный вопль.
Вполне возможно, именно сейчас долгое, терпеливое, неустанное
преследование пришло к завершению, а он, Кадфаэль, так и не
успел помешать Мэтью сделать то, ради чего он прошагал половину
Англии. Ведь Мэтью наверняка догнал Сиарана, и настиг его не
где-нибудь, а в лесной глуши, где тот, уставший от тяжкого
покаяния и уверенный в том, что никто его не увидит, мог дать
себе поблажку. Недаром ведь Сиаран как-то признался, что не
если он по малодушию позволил себе снять крест или надеть
башмаки, и это увидел Мэтью... Не приведи Господи! Из лесу
вновь донесся какой-то шум. Он был заглушен стуком копыт
Кадфаэлева коня, но все же монах почувствовал, что в чаще,
справа от тропы, что-то происходит. Он придержал коня и
прислушался. Кто-то стремительно, так что трещали ломавшиеся
ветки, продирался сквозь кусты. Затем послышалось несколько
злобных восклицаний, которые перекрыл решительный, властный
голос. В нем звучал вызов. Похоже, поблизости намечалась
схватка, причем противников, судя по голосам, было больше чем
двое. Кадфаэль спешился, и, ведя под уздцы коня, торопливо
зашагал вперед, в том направлении, откуда донесся шум.
послание, -- размышлял монах, -- уж кто-кто, а он мешкать не
станет, ежели видит, что дело нешуточное. Должно быть, он
поскакал кратчайшим путем: через западный мост и по
юго-западной дороге, а коли так, то уже выехал на эту тропу
примерно в двух милях отсюда. Значит, сейчас Хью осталось
проехать немногим более мили, и скоро он будет здесь. Надо
оставить ему знак".
на то, что Хью сразу поймет -- монах где-то здесь, и ежели
полез в самую глухомань, то явно неспроста.
тропы и, стараясь производить как можно меньше шума, стал
пробираться через густой подлесок туда, где недавно раздавались
крики, а теперь воцарилась подозрительная тишина. Чутье
подсказывало ему направление. Вскоре он приметил впереди
пробивавшийся между ветвями слабый закатный свет, и перед ним
показалась прогалина. И тут, между монахом и поляной, заслонив
на мгновение свет, бесшумно промелькнул силуэт высокого,
худощавого человека. Кадфаэль выждал несколько мгновений, а
затем осторожно прокрался вперед и, напряженно всматриваясь,
затаился на самом краю поляны.
раскидистой кроной. Два человека -- два, а не один -- стояли,
прижавшись спинами к его могучему стволу. И один из них держал
наготове холодно поблескивавший обнаженный кинжал.
смертельная угроза для них не могла исходить от одного
человека. Вглядевшись в полумрак, Кадфаэль, как и ожидал,
заметил за кромкой окружавших поляну кустов тень, затем вторую,
третью...
задумали недоброе дело и скорее всего вооружены. Трое. А ведь
как раз троим ловкачам удалось скрыться от облавы и удрать в
сторону Долгого Леса. Неужто это они никак не уймутся? Мало им
мошенничества, так уже и за разбой принялись.
поступить: то ли потихоньку вернуться на тропу и подождать Хью
-- авось тот скоро придет, -- то ли попробовать предпринять
тетушка Элис может тараторить за двоих, -- простодушно заключил
отвлечь разбойников, а там, глядишь, и подмога поспеет.
Поразмыслив, монах решил было вернуться к тропе, сесть на коня
и верхом с шумом и криками проломиться сквозь кусты на
прогалину, чтобы разбойникам показалось, будто по лесу скачет
целый отряд. Но неожиданный поворот событий не позволил ему
осуществить задуманное.
устрашающим криком бросился к дереву. Снова сверкнула сталь:
тот, кого этот негодяй наметил в жертвы, не собирался сдаваться
без боя. Он слегка подался вперед, чтобы отразить нападение, и
тут Кадфаэль узнал его. Это был Мэтью.
отскочил в сторону. Скорее всего атака была ложной,
рассчитанной на то, чтобы отвлечь внимание вооруженного, а
потому более опасного противника. Стоило Мэтью рвануться
навстречу врагу, как двое других грабителей, стремглав вылетев
на поляну, накинулись на Сиарана. Тот истошно завопил. Мэтью
бросился ему на выручку, вслепую полосуя клинком темноту.
Схватив Сиарана за ворот, он отбросил его назад, к дереву, и
прикрыл своим телом. Казалось, что от ужаса Сиаран лишился
чувств. Обмякнув, он сполз к подножию могучего бука, тогда как
Мэтью, размахивая кинжалом, бесстрашно преграждал дорогу
врагам.
что Мэтью будет так ожесточенно сражаться за жизнь Сиарана. Но
времени удивляться и недоумевать не было, ибо дело принимало
дурной оборот. Поняв, что их уловки ни к чему не приводят,
разбойники бросились в открытую атаку.
те, кого мы ищем!
ответные возгласы, принял их за эхо, не обратив внимания на то,
откуда они доносятся. Между тем громкие восклицания слышались
как со стороны тропы, так и с противоположного направления -- с
севера. У монаха промелькнула потаенная мысль, что он услышан и
скоро поспеет помощь, но в этот миг рядом с ним никого не было,
и он очертя голову, на свой страх и риск ринулся в бой.
Кадфаэль давным-давно отрекся от оружия -- но что с того? Если
поясница у него порой и поскрипывала, то кулаки оставались
увесистыми и крепкими.
одного из разбойников за шиворот и рывком закрутил болтавшийся
на спине капюшон. Грабитель, только что исторгавший площадную
брань, захрипел и, задыхаясь, схватился за горло.
нападением Кадфаэля, сколько поднятым им шумом. Двое вскочили
на ноги и принялись растерянно озираться по сторонам, пытаясь
сообразить, откуда им угрожает опасность. Грабитель, схваченный
Кадфаэлем за шиворот, извернулся, словно угорь, и, ударив
вслепую кинжалом, располосовал рукав выцветшей черной рясы.
Кадфаэль схватил противника за волосы и, навалившись всем
весом, сбил его с ног и вдавил лицом в землю. В этот миг он
ликовал. Пусть такое и не пристало смиренному бенедиктинскому
брату, но сейчас в его жилах бурлила кровь крестоносца. Время
для покаяния наступит потом.
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Белогорский Евгений
Березин Федор
Соломатина Татьяна