Чтение 41–й страницы книги ~Снайпер~

изображение. Наведя бинокль на объект, Боб обнаружил, что
половина визирного окна представляет из себя черное пятно,
образовавшееся

в результате сбившейся наводки. Сердце забилось
еще чаще.

"Черт бы тебя побрал! - сказал он сам себе. - Возьми себя
в руки".

Злополучная арка колокольни снова оказалась

в поле
зрения. Он мог разглядеть мельчайшие детали ее конструкции на
фоне мрачного

уныния

собора. Он всматривался в нее, как бы
пытаясь проникнуть внутрь, чтобы увидеть то, что

по всем
расчетам и должно было там быть, - застывшего в ожидании
на расстоянии тысячи четырехсот ярдов

от цели первоклассного
снайпера Т. Соларатова.

Ну где же ты там, зараза? Где ты прячешься, сволочь? И
тут он его увидел. Он увидел снайпера.

Это было какое-то едва уловимое изменение в положении
створок, почти невидимая игра света и тени, по которой он
определил, что это началось. Его мозг усиленно сравнивал то,
что он видел сейчас, с тем, что видел мгновение назад. Наконец,
Боб понял, что где-то в пятнадцати футах

позади

створок
находится снайпер, он практически видел, как тот устраивается
на стрелковой

площадке и готовится

к выстрелу. В течение
следующих нескольких секунд все стало на свои места, и он четко
представил себе всю картину. Он чувствовал важную, церемонную
медлительность

других людей в той комнате под куполом, которые
делали

свою работу, практически не

передвигаясь; он видел
корректировщика с биноклем, который сидел рядом со снайпером, и
еще двух человек, которые стояли спиной к окну. Затем он
заметил, как бесшумно, будто в немом кино, отворились створки
ставен. Ширина образовавшейся щели составляла всего три дюйма.
Он увидел, как там

что-то

зашевелилось. Боб очень тихо
произнес:

- Пайн,

он здесь. Я его вижу. У него около минуты до
выстрела. Посылай людей, черт тебя побери, посылай их туда! Он
здесь, здесь!

- Красный Дракон, мы

засекли его, вперед,

вперед,
вперед... - передал по рации Пайн.

- Ты его увидел, - закричал Тиммонс. - Ты его увидел!

- Да быстрей же посылай туда людей, быстрей! - процедил
сквозь зубы Боб. - Он уже устанавливает винтовку.

Господи,

ну почему у него нет винтовки! Это был его
выстрел. Это был выстрел, который заставлял его жить все эти
годы, он надеялся благодаря этому выстрелу расквитаться с этим
ублюдком за Донни Фенна, за свое искалеченное бедро, за то, что
эта сволочь убила в

нем тогда что-то очень важное, что
заставляло его радоваться жизни. Он хотел выстрелить в него из
ремингтона прямо сейчас, он

знал, что попадет. Указательный
палец на правой руке начал

конвульсивно сжиматься, и Боб
представил себе отдачу винтовки после выстрела. Он бы медленно
выбрал

курок и послал свой

гостинец 308-го калибра прямо в
этого ублюдка, чтобы тот побыстрей отправился в ад, разбрызгав
спинной мозг и кровь сердца по всему Новому Орлеану...

- Черт,

ну где же они? Давай их туда побыстрей. Он
собирается...

- Всем подразделениям! Выдвижение к цели! Красный Дракон,
вперед, вперед, вперед, - не уставая передавал по рации Пайн.

Где же они, где? Там сверху должен быть вертолет, из него
должны

уже были высадиться одетые в черное группы СВИТ ФБР, да
вообще, черт побери, уже все группы захвата, находящиеся вокруг
собора должны были оказаться там и молниеносно обезвредить...

- Где они? - Боб увидел вспышку огня из ствола винтовки
Соларатова.

- Боб!

Он обернулся, и Пайн выстрелил ему в грудь прямо с шести
футов.

Ник зевнул и...

Он четко услышал звук выстрела.

У него

по спине пробежал холодок. Казалось, что
разорвалась целая Вселенная, его

сердце превратилось в
камень...

И тут взорвалась криком рация:

- О Господи, президент упал! У Ника перехватило дыхание.
Выстрел прозвучал где-то поблизости.

- Мы на подиуме. Находимся в зоне огня. Президент ранен и
лежит. О Господи!

- Альфа-Действие, Альфа-Действие, всем подразделениям,
Альфа-Действие!

"Действие" было специальным кодовым словом. Оно означало,
что кто-то стреляет или уже выстрелил в президента.

- Врачей, срочно пошлите за врачами и уберите к черту
оттуда всех людей!

- Медэвак, это

Альфа-Четыре. Нам срочно нужна ваша
помощь. Президент ранен. Лежит на подиуме. О Господи!
Быстрее! Немедленно схватить стрелявшего, он может выстрелить
еще раз! О Господи!

- Альфа-Четыре, ответьте. Группа Медэвак выслана. Вы все
еще находитесь под огнем?

- Альфа-Шесть, стрельбы нет. Думаю, было два или три
выстрела. Я не... о Господи, здесь повсюду столько крови!

- На связи Бэйс-Шесть. Всем подразделениям разрешено
открывать огонь по любой подозрительной цели. Это касается
вас, контрснайперская группа.

- Где эта группа полудурков Медэвака? У нас тут море
крови,

и есть пострадавшие! Ник с ужасом слушал эти
переговоры.

- Можете вы определить место, откуда был произведен
выстрел?

- Это был очень длинный выстрел. Фил. Стрелял снайпер. Я
думаю,

он стрелял откуда-то из района Северного Вала, из тех
старомодных развалюх. Может, из того высокого...

- Группы СВИТ, приступайте к поиску.

- У вас ничего не получается. Это Бэйс. Черт побери, вам
придется посадить вертолет и вывезти им президента.

"А как же я? - подумал Ник. - Я, наверное, должен идти. Я
должен что-то делать". Он вышел из машины, проклиная себя за те
пять секунд, которые

уже потерял. Как-то сам по себе "смит"
оказался у него в руке. Большой палец соскользнул вниз и
опустил предохранитель. Ник пошел в том направлении, откуда
прозвучал выстрел. Это был большой дом на улице Святой Анны, э
415.

Пайн затащил его в другую комнату. Боб чувствовал, как по
груди течет теплая кровь. Слишком много крови. Казалось, что
наступил его последний час.

Руки и ноги обмякли, голова сильно кружилась... Почти
теряя сознание, Боб вдруг заметил в лучах солнца стрелковую
площадку, собранную из кирпичных блоков и

растрескавшихся
деревянных брусков. Наибольшую же важность представляло то, что
лежало

сверху. Отливая темным светом стали, на мешках с песком
лежала

длинноствольная винтовка, "Ремингтон 700" с 10-кратным
прицелом "Леопольд Ультра".

Полицейские Нового Орлеана наперебой что-то трещали по
рации. Тиммонс кричал:

- Бэйс-Шесть, на связи Виктор-Семьдесят Два. Выстрел был
совершен каким-то белым из дома пять-один-четыре по улице
Святой

Анны.

Вышлите поддержку. Повторяю:

подозреваемый в
совершении выстрела

находится на

последнем этаже дома
пять-один-четыре по улице Святой Анны. Вышлите, пожалуйста,
поддержку...

Боб смотрел на винтовку. Это была его винтовка. - Я ранил
того, кто отсюда стрелял, - продолжал Тиммонс. - Быстрее
вышлите людей. Здесь нужна "скорая помощь" и врачи.

- 0'кей, добей его, - сказал полковник, выходя из тени.
Боб медленно сполз на пол.

- И давай побыстрей убираться
отсюда.

Боб приподнялся и сел, чувствуя то же самое, что и тогда,
на земляном валу, когда прилетевшая издалека пуля превратила
его бедро в

тысячи

мелких

осколков. Он чувствовал шок,
ненависть, боль, но больше всего в этот момент он ненавидел
себя за свою собственную глупость. Его тело наливалось
невыносимой тяжестью. Дыхание становилось прерывистым и
хриплым, как стук колес сошедшего с рельсов поезда, который
катился теперь по насыпи. Все системы организма постепенно
прекращали функционировать, и волны шока, нахлынувшие на него
после выстрела, стали стихать. Ему

казалось, что в легкие
поступает кровь. Боли не было, было только какое-то щемящее
чувство утраты, безразличной слабости и постепенного угасания
жизни.

Потом в

нем вдруг что-то щелкнуло: Нет, ты не позволишь