во что бы то ни стало принять у себя в доме не только матушку Катрину и
Ванду, маастера Герсебома и Отто, но и доктора Швариенкрона, Кайсу,
Бредежора и Маляриуса.
норвежские гости, несомненно, должны были чувствовать себя менее оторванными
от родины, чем на улице Деварен в Париже. Они совершали далекие прогулки в
окрестные леса, сообщали друг другу то, что недавно стало известно от г-на
Дюрьена, обсуждали разрозненные факты, сопоставляли отрывочные сведения,
стараясь внести ясность во всю эту историю, во многом еще туманную и
загадочную. И постепенно, в длительных беседах и спорах, восстанавливалась
истина.
помощью Патрика О'Доногана препятствовать поискам семьи Эрика? Как много
значило одно слово, сказанное несчастным ирландцем! Он назвал Тюдора Броуна
Джонсом и знал его только под этим именем. А ведь не кто иной, как мистер
Ной Джонс был компаньоном отца Эрика по эксплуатации нефтяного источника,
открытого молодым инженером в Пенсильвании! Достаточно было установить этот
факт, чтобы события, казавшиеся до недавнего времени таинственными, вдруг
озарились зловещим светом.
смерть отца Эрика - все это - увы! - было результатом рокового контракта,
который г-н Дюрьен обнаружил в бумагах своего зятя. Он изложил содержание
этого договора, комментируя отдельные статьи.
мой зять открыл возле Гаррисберга нефтяной источник. Так как у него не было
средств, чтобы закрепить за собой участок, ему казалось уже, что он потеряет
все выгоды от этого открытия. Но тут подвернулся некто Ной Джонс, который
выдавал себя за скотопромышленника с Дальнего Запада, а на самом деле, как
позднее стало известно, был работорговцем из Южной Каролины. Этот субъект
охотно взялся вложить необходимую сумму для покупки источника "Вандалия" и
последующей его разработки. Но при этом, в виде возмещения издержек, он
заставил Жоржа подписать совершенно неравноправный контракт. По этому
соглашению Ною Джонсу причиталась львиная доля прибыли. Пока моя дочь была
замужем, я ничего не знал об условиях договора, и, судя по всему, сам Жорж о
нем больше не думал. Можно сказать, что он ничего не смыслил в подобных
вещах. Исключительно одаренный и разносторонний человек, математик, химик и
выдающийся механик, он был крайне неопытен в коммерческих делах и по своей
неосведомленности дважды терял состояние. Несомненно, что и в отношениях с
Ноем Джонсом он был верен себе. Весьма возможно, что он, не читая, подписал
двустороннее обязательство, которое тот ему подсунул. Вот главные статьи,
параграфы и выводы, представляющие типичный образец англо-саксонской
фразеологии:
Жоржа Дюрьена и вкладчика капитала Ноя Джонса.
всеми денежными средствами, сбывать продукцию, собирать доходы, оплачивать
издержки с обязательством ежегодно отчитываться перед своим компаньоном и
делить с вышеупомянутым компаньоном чистую прибыль. Жорж Дюрьен, со своей
стороны, обязуется руководить работами и технической эксплуатацией
источника.
он должен будет предпочесть в качестве приобретателя своего компаньона,
которому после официального уведомления будет предоставлен трехмесячный срок
для принятия соответствующего решения, после чего он станет единственным
владельцем, уплатив своему бывшему компаньону сумму в размере одной трети
чистого годового дохода, установленного последним переучетом.
один из компаньонов умрет бездетным или в случае смерти до достижения
двадцатилетнего возраста ребенка или детей покойного компаньона,
единственным собственником предприятия и капиталовложений становится
оставшийся в живых совладелец, минуя всех других наследников покойного.
и неизбежными процессуальными трудностями, которые возникли бы при любых
других условиях договора".
зятем в ту пору, когда он еще не помышлял о женитьбе и когда все окружающие,
за исключением разве одного только Ноя Джонса, даже не представляли себе,
какие огромные доходы сулит разработка источника "Вандалия". В ту пору еще
не были закончены изыскания и только собирались приступить к его освоению.
По-видимому, янки рассчитывал охладить пыл своего компаньона и отстранить
его от дел, всячески преувеличивая трудности эксплуатации нефтяного
месторождения, чтобы взять его в ближайшем будущем в свою полную
собственность. Женитьба Жоржа на моей дочери, рождение нашего дорогого
мальчика и неожиданное установление громадной ценности источника - все это,
разумеется, коренным образом изменило положение. Теперь уже не могло быть и
речи о покупке Ноем Джонсом за бесценок этого прибыльного участка. Такую
возможность дало бы ему только исчезновение с лица земли сначала Жоржа, а
потом и его единственного наследника. И вот, через два года после женитьбы и
шесть месяцев спустя после рождения моего внука, Жорж был найден мертвым
возле буровой скважины, задохнувшимся, как говорили врачи, от ядовитых
газов. В то время меня уже не было в Соединенных Штатах, так как мое
назначение консулом в Ригу предшествовало этим событиям. Вопрос о
наследовании был урегулирован судебным исполнителем. Ной Джонс показал себя
с хорошей стороны и подписался под всеми обязательствами в отношении моей
дочери. Было решено, что он будет по-прежнему распоряжаться общими
средствами и вносить каждое полугодие в Центральный банк в Нью-Йорке часть
чистого дохода, принадлежащего ребенку. Однако ему не пришлось уплатить даже
за первое полугодие. Моя дочь, чтобы поскорее встретиться со мною, оказалась
в числе пассажиров "Цинтии", которая потерпела крушение при таких
подозрительных обстоятельствах, что страховой компании удалось освободиться
от всяких обязательств, а единственный наследник Жоржа бесследно пропал во
время катастрофы... С тех пор Ной Джонс стал полновластным владельцем
источника "Вандалия", ежегодно приносившего ему в среднем сто восемьдесят
тысяч долларов чистого дохода.
одно за другим, несчастьях? - спросил Бредежор.
нагромождение трагических случайностей, ведущих к одной цели. к величайшему
сожалению, было более чем очевидно. Но как я мог обосновать свои подозрения
и, главное, сформулировать их перед правосудием? В моем распоряжении были не
факты, а только смутные догадки. Я знал по опыту, как мало можно полагаться
на суд, когда вопрос идет о тяжбе между подданными разных государств. И к
тому же еще мне нужно было утешить или хотя бы отвлечь мою дочь от ее
навязчивых дум, а судебный процесс только увеличил бы ее страдания, не
говоря уже о том, что его могли приписать моей алчности. Стоит ли об этом
сожалеть? Но думаю, и остаюсь при своем убеждении, что я все равно не
добился бы никакого результата. Вы сами видите, как нелегко нам даже
сегодня, собрав воедино все наши впечатления и все известные нам факты,
прийти к какому-то определенному и окончательному выводу!
доктор Швариенкрона.
Дюрьен, - нам придется ограничиться одними только предположениями. Но вот
какой довод мне кажется наиболее убедительным. Этот самый О'Доноган, младший
матрос на борту "Цинтии", приставленный в услужение капитану, постоянно
общался с пассажирами первого класса, которые обедают в кают-компании. Он
знал, конечно, имя моей дочери, ее французское происхождение и мог без труда
отличить ее в толпе пассажиров. Не дал ли ему Ной Джонс какого-нибудь
преступного поручения? Не приложил ли этот матрос руку к подозрительному
крушению "Цинтии", или, куда проще, к падению ребенка в море? Поскольку его
уже нет в живых, мы никогда об этом не узнаем, но, так или иначе, Патрик
О'Доноган хорошо понимал, какое значение для компаньона покойного Жоржа
Дюрьена имел "ребенок на спасательном круге". А такому человеку, как
О'Доноган, этому лодырю и пропойце, вполне могло прийти в голову
использовать сведения о ребенке в корыстных целях. Знал ли О'Доноган, что
"ребенок на спасательном круге" остался в живых? А не помог ли он сам его
спасти, то ли подобрав в море, чтобы затем оставить близ Нороэ, то ли
каким-нибудь иным способом? Это тоже загадочно. Но несомненно одно: он
сообщил Ною Джонсу о том, что ребенок уцелел после кораблекрушения и что
ему, Патрику, известно, в каком месте младенца подобрали. И само собой
разумеется, он не забыл предупредить Ноя Джонса, что "ребенок на
спасательном круге" узнает обо всем, если бы с ним, Патриком О'Доноганом,
случилось какое-нибудь несчастье. Ной Джонс вынужден был платить ему за
молчание. Таков, без сомнения, источник нерегулярных доходов, которыми
пользовался ирландец в Нью-Йорке каждый раз, когда туда попадал.
от себя, что последующие события полностью согласуются с вашей гипотезой.
Газетные объявления доктора Швариенкрона встревожили Ноя Джонса. Он сделал
все возможное, чтобы избавиться от Патрика О'Доногана, но вынужден был
действовать крайне осмотрительно. Ведь ирландец поставил его в известность о
принятых им мерах предосторожности. Ной Джонс, по-видимому, запугал его
этими объявлениями, заставив опасаться немедленного вмешательства полиции. К
такому выводу приводит рассказ Боула, содержателя таверны "Красный якорь" в
Нью-Йорке, и та поспешность, с какой скрылся Патрик О'Доноган. Считая,
должно быть, что его как преступника могут выдать иностранному государству,
он забрался в самую глушь, - к самоедам84, да к тому же еще и под чужим
именем. Ной Джонс, который, как видно, и подал ему эту мысль, отныне мог
считать себя гарантированным от всяких неожиданностей. Но объявления,
настойчиво разыскивающие Патрика О'Доногана, как говорится, сверлили ему
мозг. Он предпринял даже специальное путешествие в Стокгольм, чтобы
Андреев Николай
Березин Федор
Перумов Ник
Орлов Алекс
Лондон Джек
Контровский Владимир