без заботы, одна на краю света.
не хватает заботы и тепла. Я с удовольствием провела бы зиму в нашей
комнате, среди вышитых подушек, с хорошей книжкой в руках. Но когда я
подумаю, что в той же комнате будешь и ты... Ты прав, иногда бывает очень
трудно. Когда я была в подводной камере совершенно одна, висела под судном
на канате и канат перетирался, я трусила страшно. Я чуть не плакала от
жалости к себе, но я повторила съемку три раза, потому что боялась сбиться
с перепугу. Мне так хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом, кто угодно, лишь
бы живой человек. Но о тебе я не подумала ни разу. Есть люди, которые
помогают мне стать лучше, хотят, чтобы я стала сильнее, а ты держался
только за мои слабости и раздувал их. Ты неустанно доказывал мне, что я
нежная, тепличная, второсортная, пригодная только для комнатной жизни...
Конечно, заманчиво, чтобы тебя носили на руках, но я знаю, что такое
"носить на руках" по-тартаковски. Это означает дарить жене платья и
избавить ее от службы, чтобы она жарила оладьи и вытирала пыль со стильных
кресел. А я, между прочим, геолог, и мне не хочется стать уборщицей!
жена? Купи пылесос, это обойдется дешевле.
рассуждения. А где чувство, где любовь, где семья? Ведь у нас может быть
сын, продолжатель рода!
ты научишь его? Набивать комнату ценными вещами, подлаживаться к деканам,
губить чужие открытия ради своего покоя, говорить девушкам красивые слова
и унижать их? Нет, мой сын никогда не будет Тартаковым! Пускай твоя
фамилия вымирает. Я думаю, что при коммунизме тартаковых не будет вообще.
Тартаков и Елена загораживали ей выход, и она не решалась прервать их
бурный разговор.
Когда вы пойдете делать снимки?
Снимки - тлен. Все тлен, Эвридика. И я сам тоже. Тартаковы вымирают, при
коммунизме их не будет вообще. Это установлено наукой.
ходил по площадке, прикладывая руку к сердцу, потому что был уже немолод и
неважно чувствовал себя после резкого подъема на высоту. Бурильщики
доложили, что до проектной глубины осталось пятнадцать метров. Бур работал
на дне глубокой скважины, но трубы хорошо проводили звук, и на поверхности
слышен был гул и рев запертых в подземелье горячих газов. Кашин наклонился
над скважиной, резкий запах сернистого газа ударил в ноздри. Инженер
закашлялся и сказал:
опасностью. Взрывать надо!
разобрали, бур извлекли на поверхность, вышки положили наземь, развинтили
и погрузили на прицепы. На место вышек лебедки подтянули целые пакеты
широкогорлых труб, которые должны были подводить пар к турбинам.
снабдили взрывателями и осторожно спустили в скважины. Им помогали те
бурильщики, которым приходилось иметь дело со взрывчатыми веществами.
Конечно, среди них был Мовчан.
завершающая труд нескольких тысяч строителей, инженеров, ученых, начиная с
Грибова, Шатрова... или даже с Крашенинникова.
инженеры и бригадиры. Были здесь и Мовчан, и Грибов, и, конечно, Яковлев,
как представитель заказчиков - жителей Камчатки. Была и Спицына в числе
почетных гостей. В последние годы супруги уже не работали - вышли на
пенсию и поселились в Петропавловске. Даже Дмитриевский приехал, несмотря
на запрещение врачей. "Посмотрим, будете ли вы совершать восхождения в
моем возрасте", - сказал он.
о правилах безопасности, первый выбежал из землянки.
было различить. Как это обычно бывает, первые секунды показались
томительно длинными, и Кашин успел удивиться: "Почему нет взрыва? Не
оборвались ли шнуры?" А взрыв уже произошел, но газы и пепел еще неслись
вверх по скважине.
ближайшей трубой. Вдали сверкнул второй язычок, третий... Густой черный
пепел заклубился, набирая высоту. Это летели из пробитого вулкана кусочки
остывшей лавы, захваченные газами.
Дмитриевский.
Разбуженный вулкан рычал свирепым, гневным басом.
Грибов.
в землю. При его меркнущем свете клубы пепла казались ржавыми. Только они
и светились над темно-голубой горой.
приводила в движение заслонки турбин. Ржавый свет исчез, словно его
отрезали ножом. Горячие газы ринулись на лопатки турбин. Зрители ждали
минуту, другую, задерживая дыхание, затем кто-то тихонько ахнул. Гора
внезапно осветилась.
светящиеся схемы, идущие по склонам к кратеру. Близкие фонари сияли
спокойным желтым светом, дальние рассыпались мерцающим бисером, мелкой
звездной пылью. Укрощенный вулкан прилежно работал, разогревая нити в
сотнях фонарей.
взял трубку телефона:
готовы? Ка-ак? Почему не работает комбайн? - В голосе начальника
послышались угрожающие нотки. - Примите все меры! Не только Ковалев - сами
идите в забой! Сейчас прилечу и посмотрю, в чем дело!
через два часа.
Передавались разные слухи, каждое слово мгновенно распространялось среди
взволнованных рабочих. На крыльце конторы пожилой крепильщик, только что
выбравшийся из несгораемого костюма, рассказывал окружающим последние
новости. Рядом у стенки стоял его асбестовый костюм. Издали одежду можно
было принять за человека. Низкорослый рассказчик выглядел подростком рядом
со своим собственным костюмом.
соперников.
стал - и ни туда ни сюда.
капиталист какой-нибудь, чтобы ликовать при ваших неудачах?
Мовчану. - Мы вас ждали, а лава ждать не хотела, пробилась в туннель, и
баста.
был молчалив и бледен - он недавно вышел из больницы. Геолог растерянно
щурился и заикался. Неприятно было смотреть на беспомощную суетливость
этого крупного, самоуверенного человека.
снизу вверх. - Вот ему объясняйте, изобретателю. Его машину вы загубили.
Меня интересует другое... Что вы предлагаете сейчас?
и продолжал оправдываться:
бы комбайн работал, Михаил Прокофьевич, и подавалась вода для охлаждения,
все было бы как следует. Если бы с самого начала...
разрешения.
бы...
Орловский Гай Юлий
Шекли Роберт
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Шилова Юлия