Чтение 42–й страницы книги ~Герой!~

всех потенциальных преемников. Часто меняет любовников и кичится ими, как
доказательством своей неувядаемой жизненной силы; упивается скандалами.

Ваун не слишком хорошо видит Фрисд, глядя прямо поверх ее головы, но был
бы более чем согласен способствовать ей в учинении скандалов. Великолепно!
Эта мысль напоминает ему о Мэви и о ее прощальном поцелуе, когда ему было
предписано предстать перед сей комиссией.

Сейчас совет ждет комментариев адмиралиссимуса.

- Да, сходство потрясающее, - говорит она в конце концов. У нее низкий и
хриплый голос. - Скажите что-нибудь, лейтенант. Можно Клятву Верности.

Монотонно, словно автомат, Ваун повторяет древние слова.

- Акцент, конечно, не тот. Но это мы подправим. Вольно, лейтенант.

Это значит: "Посмотри на меня!", и Ваун подчиняется.

Фрисд еще некоторое время разглядывает его, а потом убирает руку с бедра
капитана.

- В чем ты отличаешься от настоящих людей мужского пола, лейтенант?

Кранц! На что она намекает?

- Только в некоторых биологических тонкостях, мэм, насколько мне
известно.

Я так понимаю, что у меня меньшее число хромосом... типа того.

- То есть, невооруженным глазом ничего невозможно заметить?

Некоторые из наблюдателей неуверенно улыбаются, а Ваун чувствует, как
краска ударяет ему в лицо.

- Это верно, мэм.

Фрисд загадочно улыбается и смотрит на Рокера.

- Он и впрямь так стоек, как это записано в доггоцевских бумагах? Высшие
достижения во всем на свете?

- Несомненно, мэм. Похоже, что он научился всему, не особо стараясь.

Первого стрилера он выловил со второй попытки.

"А еще я выловил твою любовницу, Рокер. И уложил твою девчонку в твою
собственную постель, Рокер. Попроси службу безопасности, чтобы она показала
тебе запись. Рокер".

Если не считать Вауна, Рокер - единственный, кто стоит на ногах. В
сидящих вокруг него людях Ваун узнает дружков и советчиков Рокера: Уэджери,
Малгрова, Шрина. Инструкции Мэви оказывались полезными при том, что в
комнате бушевали невидимые потоки раздражения. Фрисд давно уже пережила
обычные сроки самоустранения - злые языки шептали, что ей приходится
принимать бустер каждые два-три часа, и очень скоро начнется отторжение его
организмом. Падальщики дрались за первый кусок туши, и то, как Рокер
выступил в деле разоблачения Приора, выдвинуло его на передовую позицию. Его
противники от отчаяния объединились, и Фрисд собрала совещание, чтобы
вынести решение.

Если она поддержит Рокера, он победит. В прошлом Фрисд всегда
властвовала, разделяя, и разоружала банды, сражая главарей.

Очевидно, такая игра по-прежнему была ей по душе. Она загадочна.

- Как я поняла, лейтенант, вы согласились участвовать в переливании
сознания заключенного Приора.

- Мэм.

- Вы с ним не знакомы?

- Нет, мэм.

- Полагаю, что он намного старше вас, но биологически вы близнецы. Ты
обязан знать, что будет с ним. Как ты относишься к тому, чтобы уничтожить
своего брата-близнеца?

- Мэм, он изнасиловал мою мать. Он свел ее с ума.

Фрисд кривит губы и кивает. Ее задумчивый взгляд бродит по напыщенной
компании.

- Были ли прецеденты выкачки мозгов у коммодоров?

Молчание тянется бесконечно, пока один долговязый, до чудного краснолицый
мужчина не говорит:

- Очевидно, нет, мэм, иначе адмирал Рокер нам бы о них рассказал.

Фрисд смотрит на Рокера. Ее шея не толще руки Вауна.

Длинная губа Рокера лишь чуть-чуть кривится.

- Если вы помните историю бунта на "Молнии", мэм, вы согласитесь: то, что
сделали там с главарями, было гораздо хуже, чем выкачка мозгов.

Фрисд морщится. - Надеюсь, мы не докатимся до варварства древних времен,
адмирал. Давайте проголосуем... предварительное отношение собрания к
вопросу. Многие ли считают переливание сознания оправданным в данных
обстоятельствах?

Ваун не отваживается оглядеться и посмотреть на результат, но он видит
Рокера, и Рокер не рад. Итоги не обнародуются, а возможно, адмиралиссимус и
не потрудится провести точный подсчет голосов.

- Похоже, вы таки нас не убедили, адмирал, - нежно говорит Фрисд.

Очевидно, судьба Приора решена. Обсуждение закончено.

Румяный мужик поднимает руку, Фрисд взглядом предоставляет ему слово.

- Благодарю, мэм... - Должно быть, он один из лидеров антирокеровской
коалиции, ибо все замирают. - Я понял, что против коммодора Приора выдвинуты
некие странные обвинения в изнасиловании и что он пока откладывал свою
защиту.

Это вполне понятно. Но мы можем спросить, почему дело так долго лежало
под сукном - пять лет, не так ли? Признаю, что имеется достаточно
свидетельств, чтобы передать дело в трибунал. Все прочее - беспорядок, мэм.

Фрисд ждет, мужик пожимает плечами и продолжает:

- Нам не было дано никаких доказательств этой сомнительной войны на
Авалоне. Нам просто показали пару непонятных перехватов - фрагментарных и
неразборчивых. Таких улик не примут ни в каком суде, ни в гражданском, ни в
военном. Свидетельские показания последних эмигрантов спорны и основаны на
слухах. Считается, что некий анклав, средоточие запрещенных технологий, был
разрушен в каком-то поселении в глухом углу планеты... когда это было?

- По нашему летосчислению - в 29364-м, - холодно сказал Рокер.

Остальные гадко улыбаются.

- И сколько прошло времени после этого до того момента, когда "Зеленые
пастбища" покинули Авалон?

- Семь лет, семь ультийских лет.

- Приор был тогда курсантом, так? Ваши свидетели согласны в одном - в
том, что к началу полета Приор был подростком. Во времена тех печальных
событий, когда бы это ни было, он был всего лишь ребенком и никем иным.
Сейчас с Авалона прибывает очередной корабль. Не было выдвинуто никаких
доказательств, что это не самый обычный межзвездный...

- Приор сам назначил себя командиром вылетающего навстречу корабля,
перебил его Рокер.

Долговязый мужчина, похоже, еще уютнее угнездился в своем мягком кресле.

- Необычно, но навряд ли это бунт! И в высшей степени естественно. Он
родился на Авалоне. Ему интересно было бы услышать новости с родной планеты.

Он одаривает Рокера сияющей улыбкой, будто бы прося его подтвердить
сказанное. Потом вновь обращается к Фрисд.

- Абсолютно никаких доказательств того, что стандартных мер
предосторожности будет недостаточно, представлено не было, мэм. Их,
наверное, можно усилить. Мы можем и на это пойти. Но нарушить
конституционные права одного из старших членов Патруля и подвергнуть его
варварству переливания сознания... для этого нужны доказательства, мэм!
Настоящие доказательства!

Все взгляды обращаются к Рокеру, чья голова глубоко вжата в бычьи плечи.

Он смотрит на оппонента.

- Мы говорим здесь не о пиратском набеге, не о каноэ с людоедами! Наши
стандартные меры предосторожности способны обнаруживать обычные подрывные
действия, да, и я не утверждаю, что вторжение силами обычных вооруженных
формирований на межзвездных расстояниях может быть чем-то иным, нежели
фантазиями на общественном коме. Нет, здесь мы боремся с болезнью! Дайте
инфекции зацепиться, и нам уже от нее не избавиться! Одного корабля с
инженерами и оборудованием за глаза хватит.

Как кажется Вауну, Рокер не очень убедителен. Будто неуловимый туман
недоверия поднимается над знатной аудиторией. Заскорузлые аристократы
никогда не проявляют сердечности по отношению к революционным идеям.

- Вы рискуете судьбой целой планеты из-за одного человека! - рявкает
Рокер.

Только хуже сделал - теперь ему придется придумывать что-то еще.

Ваун размышляет о том, что ждет его, если они откажутся от выкачки
мозгов. Тогда он станет не более чем лишним свидетелем, и его бросят в
тюрьму и продержат там до тех пор, пока Q-корабль не подвергнется проверке и
не будет установлена истина. Прежде, чем это случится, большая часть
свидетельств канет в туманных лабиринтах патрульной политики, тем более что
ставки столь высоки. А если Рокер не прав, если экипаж и пассажиры - обычные
люди... что тогда?

Он провел две упоительные недели с Мэви в раю Вэлхэла, но слизень с Путры
не имеет отношения к возвышенному и блестящему миру власти. Вечно терпеть в
Патруле его, естественно, не будут, и лучшее, на что ему можно надеяться, -
что его вышвырнут назад в его болото. Собрание озабочено Приором. О
благополучии Вауна никто ни здесь, ни где-либо еще не беспокоится... кроме
Мэви, но, при всем благородстве своего происхождения, она для спейсеров не
более чем девочка для развлечений. Краснорожий вдыхает аромат победы.

- В конце концов, - весело говорит он, - если людям на Авалоне пришлось
боротьcя с этаким злом, то авалонское командование наверняка выслало бы нам
предостережение. Радиоволны, наверное, побыстрее доходят, чем Q-корабли?

Рокер улыбается.

Прежде чем он успевает воспользоваться предоставившейся возможностью,
Фрисд показывает, что она по-прежнему способна быть обоюдоострой.

- Лейтенант?

Ваун уже настолько заиндевел, что еле шевелит губами.

- Мэм?

- Отвечайте на возражение адмирала Хагара.

- Q-корабли движутся по кратчайшей линии, вдоль светового луча, мэм. Их