носить твоего имени?
Это - ДВОЕ ФЕРМА! Понял? - И он весело рассмеялся.
звала их ужинать.
на его узком, красивом и аскетическом лице с тонкой полоской губ и всегда
опущенными, по-итальянски жгучими, но смиренными глазами.
Англии Оливера Кромвеля, надменно подчеркивающего, что он переписывается
лишь с кардиналом Мазарини, а не с французским монархом Людовиком XIV, с
прошлого года изволящим праздновать свое совершеннолетие в безудержном
веселии и беспутстве двора, олицетворяя тем всю полноту своей абсолютной
королевской власти (после достигнутой Мазарини победы над Фрондой). В
своем письме Кромвель не оставлял никаких надежд на совместные военные
действия Англии и Франции (чего так усердно добивался Мазарини), поскольку
во Франции находятся люди, ставящие своей целью унижение британской нации
и возвеличивание французской. И в качестве примера Кромвель
многозначительно сослался на прилагаемую им к письму книгу профессора
математики Оксфордского университета Джона Валлиса с полемической
перепиской, возникшей в результате дерзкого вызова Пьера Ферма всей
Англии, дабы доказать неспособность англичан подняться до его
"французского" уровня!
что англичане действительно не смогли найти регулярного метода решения
предложенного Пьером Ферма уравнения, - ни сам Джон Валлис, ни сэр Бигби,
ни другие математики.
разложить в непрерывную дробь и рассмотреть подходящие дроби к ней*. Но и
это оказалось далеким от требуемого Ферма общего решения.
требовалось лишь торжество его власти!
пальцами четки из драгоценных камней, задумался.
арифметикой, заслуживает пристального к себе внимания. Так бесцеремонно и
бездумно вторгаться в высокую политику и путать расчетливо разложенные
карты может или глупец, каким Ферма не признаешь, или дерзостный и опасный
враг королевской власти, олицетворяемой в Мазарини. И этот враг
заслуживает возмездия!
хотя бы тот и оставался, как всегда, в тени. Но из этой тени могли
протянуться нити зловещих паутин, способных опутать самых могучих
владетельных вассалов, а не то что какого-то судейского из Тулузы!
более открыто. Чтобы обезвредить и наказать (или уничтожить) врага,
требовалось все узнать о нем и его окружении, найти самые уязвимые места
противника, не дав ему ничего заподозрить, и только после этого нанести
решающий удар.
записи, расспрашивать пожилых людей, шныряя по Тулузе и ее округе. И вот
теперь их секретные донесения рядом с злополучным письмом Оливера Кромвеля
лежали на столе перед кардиналом в его скромном кабинете, где не
красовались, как у его предшественника Ришелье, ни шкафы с бесценными
книгами, ни былые боевые доспехи.
иной стиль жизни - не герцога в прошлом, а простого выходца из Италии,
сумевшего благодаря своим способностям (и беспринципности!) стать
незаменимым помощником Ришелье, а потом наследовать его власть, и у
Мазарини выработались иные методы правления, менее блестящие, но не менее
действенные.
метра Ферма на протяжении тридцати лет, с которым (Мазарини никогда не
изменяла память!) он встречался еще при жизни кардинала Ришелье и даже по
его поручению давал Ферма отеческое наставление.
предосудительных деяний магистра Прав и Чисел Пьера Ферма. Начинался он со
срыва вынесения смертного приговора убийце маркиза де Вуазье графу Раулю
де Лейе, сыну одного из вождей гугенотов, конечно, примыкавшего к Фронде.
Затем освобождение из Бастилии его отца графа Эдмона де Лейе, старого
гугенота, соратника короля Генриха IV. И тогда же содействие лжефилософу
Рене Декарту в бегстве того из Парижа, где его ждало справедливое
возмездие за богопротивные сочинения, осужденные самим папой римским!
Затем шел нанесенный ущерб земельным владениям герцога Анжуйского с
выигрышем судебного дела против него в пользу крестьянской черни. И позже
Ферма постоянно использовал свои возможности в суде, становясь на сторону
низших сословий, противопоставляя их интересы дворянству с его
привилегиями.
спутавший все планы первого министра Франции! Срыв не какого-то там
смертного приговора молодому графу, а военного союза с англичанами,
который был так нужен и так возможен! Срыв из-за арифметических задач, что
поистине надо рассматривать как злодеяние и государственное преступление
против Франции!
подвести под наказуемое законом деяние, придется искать кару, не менее
действенную, чем вынесение судом смертного приговора.
выдумщиком, и сам Ришелье мог бы склониться перед ним.
позицию, прежде чем начать атаку.
партию у кардинала Ришелье, теперь он может сам послужить объектом атаки.
протяжении трех десятилетий, а также всех, кто с ним так или иначе
общался, лежали еще две жалобы, адресованные королю.
поносил советника парламента в Тулузе Пьера Ферма, "убежденного защитника
бунтующих низших сословий, противника верного королю дворянства, который
нанес материальный ущерб его жене Генриэтте, дочери герцога Анжуйского,
отсудив в пользу грязных крестьян принадлежащие ей по праву земельные
угодья". И граф де Лейе просил об отмене этого решения, навязанного суду
советником парламента Ферма.
обретала для него особое значение.
Орлетты де Гранжери, умоляющей короля отторгнуть от владений графа Рауля
де Лейе земли, дарованные королем Генрихом IV отцу Рауля, графу Эдмону де
Лейе, за заслуги в борьбе гугенотов с католиками. Эти земли, как
утверждала Орлетта де Гранжери, по праву должны принадлежать не потомку
безбожных гугенотов, в свое время едва не попавшему на эшафот, а древнему
католическому роду де Гранжери, представляемому ныне ее сыном Симоном.
семействе де Гранжери, и в особенности в части отношений этого семейства с
графами де Лейе.
незримые козыри, и он пригласил к себе на аудиенцию госпожу Орлетту де
Гранжери, которая и ожидала сейчас приема, находясь в соседнем зале.
Сертаков Виталий
Маркелов Олег
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Лукин Евгений