этом доме нельзя, да и я этого не желаю. Снять дом напротив? Сомневаюсь, что
получится, а если получится - привлечет излишнее внимание ко мне.
распорядился, чтобы местонахождение его по телефону не открывалось.
Металлические гульдены, оставшиеся от звонка Бассу, пошли в дело, Амалия
прошмыгнула к телефонной будке - мгновенно замерзнув по дороге: холод еще не
вышел из тела, - и Мабен, едва отпустивший Бернаноса, принял ее короткий
доклад и отдал короткие распоряжения. Она стрелой пронеслась обратно в
теплый дом. Умник прогудел:
сказал, что подумает об усилении группы, а пока передает просьбу "известного
лица" - немедленно, любым надежным способом перегнать ему возможно более
полный комплект технологической информации.
сообщение Умника, спросил:
Безумный парень, - добавил он, имея в виду Си-Джи.
парень.
помнишь?
несколько устаревшая машина, поскольку была приобретена год назад.
Вс". Я буду с вами... Джо.
- вот была дурость-то - поиметь с ним нежность... Красивый парень, но, что
называется, "с ничем пирог".
а нас и без вас трое. Это моя спальня... Ну, поднапрягшись, я могу поместить
здесь Рона, но в его чулане вы вдвоем не поместитесь, разве что...
развивать тему не стал.
занавески тут не приняты. Спать а кухне?..
вставать в темноте - зима на дворе. Там есть диван, я видел.
румянец на ее белой коже был нежно-алый и чуть пятнистый. Она сказала:
опять заговорила:
нельзя. Понимаю, сэр. Но я не могу, не зная языка и местных обычаев,
обустроить позиции в окрестных домах. Как надлежало бы. Как мы делали в
Хоуэлле. Возможно, когда шеф организует охранную группу, она сумеет засесть
на этих позициях - если в нее войдут местные люди. Но пока это не сделано,
господин... Джо, мы будем здесь. Я беру на себя ночную смену, а днем буду
отсыпаться, где позволит хозяйка.
Оч-чень остроумно. Бот уж конспирация так конспирация!
как сливы, глаза. "Ну нет, никуда я от тебя не уйду, - подумала Амалия. - И
соблазню тебя, старого черта, пока рядом нет твоей толстомясой".
гостиницу, в Зандам.
разъярится. Отослать Джека и сказать все прямо? Опять неизвестно, как
отреагирует... старомодный он все-таки... Но тут за ее спиной прозвенел
голосок Марты:
никуда, никуда их не пушу!
дети, это живоглоты...
***
господину Мабену, не только удовлетворение, но и очередные хлопоты. Пришлось
немедленно отыскивать Бернаноса и отменять задание насчет лондонского
"парнишки", а также связываться с немецким коллегой Ренном и просить его об
охранниках для Эйвона - опять-таки из местных специалистов. Ренн пообещал,
хотя и без особой уверенности в успехе.
мисс Бонфельд и оставил ее при Эйвоне? Может быть, из-за старого принципа:
если работнику нравится его задание, то оно будет выполнена, скорее всего,
хорошо. Хотя, конечно, бывали и исключения, да какие... Он еще говорил с
Ренном, когда его вызвал к себе Си-Джи.
компании. - Документация у меня в компьютере - как вам это удалось?
образом не понравилось Мабену, было в нем что-то лихорадочное, И, докладывая
о последних событиях, он потихоньку всматривался в лицо босса - побледневшее
за последние дни и по-прежнему словно опаленное неведомым жаром.
там, это наш долг, - приказал Си-Джи, выслушав доклад. - К вашему сведению,
технологическая информация на электромобиль теперь не секретна. Исключите ее
из своих забот, Жак. Исключите... - Он замолчал - задумался о чем-то,
опустив голову, безупречно причесанную, как всегда.
вообще не секретной, хотя это было абсолютно непонятно: во все годы его
работы любую новую модель приходилось охранять от посторонних взоров пуще,
чем жену турецкого султана в гареме. Мабен сидел и молчал, Наконец Си-Джи
поднял голову и проговорил;
разумеется, ничего еще не успел раскопать - только что принял дела. От
Бернаноса тоже ничего не было слышно. А человек без лица просто исчез, как
ему и полагалось, и объявиться должен был, только чтобы получить гонорар.
принципал опять нырнул в пучину повседневных забот, глубокую, как Марианская
впадина, и - для постороннего глаза - такую же темную. Нырнул, надо
заметить, с удовольствием, ибо только за работой, внутри ее часового
механизма, отбивающего ритм невидимым маятником, Клеи Гилберт не чувствовал
себя униженным и бесконечно одиноким в этом унижении. В университете среди
прочих наук он изучал и психологию, так что мог анализировать свое состояние
достаточно компетентно. Скверное было состояние: сильные стороны Клема
обернулись слабостью. Целеустремленность - главнейшее, по внешности, его
качество - не позволяла останавливаться, когда он налетал на препятствия, а
если все-таки останавливаться приходилось, Клем приходил в неадекватную
ярость, Взрывался, поскольку чувствовал себя униженным. Видимо, это - боязнь
унижения - и гнало его всю жизнь вперед,
своих побуждений, знал, что именно толкает его на неразумные поступки, и
потому страдал еще сильнее. Затея со взрывом на нефтепромыслах была,
несомненно, идиотской, но он ничего не мог с собой поделать, Ведь уже
воздуха набрал в грудь, чтобы сказать Мабену: забудьте, пожалуйста, о той
моей просьбе, - однако не смог эти слова произнести. Черт побери, он же
теперь до конца своих дней в руках у собственного начальника охраны, -
впрочем, Си-Джи знал, на что идет.
автомобильных магнатов, рассказать им об ЭИ, передать документацию в общее
пользование. Да какое там - "с непредсказуемым": отлично все
прогнозируется... Ну, соберутся в гостинице "Плаза" или другом подобающем
месте, выслушают его, и что? Откажутся, вот что. И не в том даже дело, не в
неизбежной и лютой войне с нефтяниками - в конце концов, ассоциация
автомобилестроителей тоже сила немалая. Не диверсий они испугаются, совсем
другого, Страшно уходить от устоявшихся стереотипов производства, менять
устоявшиеся за долгие годы коллективы специалистов .. правда, корпусников,
скажем, и специалистов по шасси менять не придется... освоят... И вот еще
что им будет страшно - что сами окажутся вроде бы как в стороне, хотя
организаторам производства такого уровня и не обязательно разбираться в
технологии. Они же американцы, автомобильное дело у них в крови - пусть
кто-то и ее сможет отличить карбюратор от блока зажигания, но все тем не