Чтение 42–й страницы книги ~Волшебный локон Ампары~

Настороженно глядя на Ледогорова, экзарх Приземелья делал вид, будто не
слышит дотошных коллег.

- Мне кажется, отказ грагала вступать в состязание с нашими средствами
массовой информации - не столько вина его, сколько достоинство, - ответил
на реплику коммуникатора региарх.

- Давайте не будем здесь возводить баррикады, - призвал Борислев
Божчковски. - Грагал должен был поделиться с Максимилианом своими
впечатлениями об экзотических особенностях Планара. Обязан был.

- Вчера нас с тобой, Борислев, угощали в трапезной экзархата каким-то
экзотическим блюдом из неизвестного нам морского моллюска, - глядя куда-то
вверх, напомнил глава курии фармакопеев.

- Да... ну и что?

- А то, что в иных географических регионах мы не обязаны
распространяться о своем опыте дегустации на Камчатке.

- Но по меньшей мере невежливо будет умолчать об этом, если нас
спросят, - парировал глава курии Отчего милосердия.

- Невежливо. - Региарх согласно кивнул. - Если спросят.

- На территории Лунного экзархата кто-нибудь расспрашивал тебя о
Планаре, грагал? - осведомился Барба Сибросса.

- Конечно. Любители естествознания есть везде.

- И самым активным любителем естествознания оказался, естественно,
лунный экзарх?

Кир-Кор ограничился неопределенным жестом.

- Грагал не может лгать нам, коллеги, - сделал вывод коммуникатор. -
Среди любителей естествознания кое-кого, как видите, не было.

Наступила длинная пауза.

- У меня такое ощущение, - произнес Ледогоров, - будто Максимилиан
чего-то недоговорил. Должно быть, сейчас он нам все объяснит.

Казначей Приземелья зачем-то ощупал мешок (словно только теперь
обнаружил его на себе), опустил руки. Объясняться он, видимо, не
собирался.

- Меня изумляет твоя деликатность, фундатор, - проворчал Алехандро
Эроховерро.

- Не беспокойся, коллега, это в противовес твоей радикальной
напористости.

И вот тогда выступил из полукруга философов тот, кого Кир-Кор
заприметил в первые же секунды визуального ознакомления с персональным
составом ареопага и за кем все это время исподтишка наблюдал, - человек
невысокого роста с признаками акрокефалии и очень асимметричным лицом:
левая скула превосходила свою родную сестру размерами вдвое - над ней
поблескивал узкий монголоидный глаз, странно контрастирующий с другим
глазом - начисто лишенным эпикантуса, овальным, цвета зрелого плода темной
сливы. Живописный портрет разноглазого субъекта весьма убедительно
дополняли все остальные детали его неординарной внешности: резкий излом
насупленных темных бровей, рыжеватые усы, брезгливо сжатый тонкогубый рот,
глубокие складки вокруг мясистого носа, ниспадающие на плечи
глянцево-черные волосы, спереди выбритые от линии лба до теменного
экватора.

- Джугаш-Улья Каганберья, - представился брезгливоротый субъект. -
Гроссмейстер великого ордена пейсмейкеров. Считаю полезным напомнить
присутствующим здесь, что название ордена восходит к эпохальному открытию
наших ученых. Я имею в виду открытие эффекта проявления Локона в агрегации
вакуумсвернутых завитков возвратного времени. Многие из вас понимают, что
именно это открытие - открытие солитона возвратного времени - легло в
основу всей философской системы Ампары! Мы, рыцари великого ордена,
изначально были ее пестователями.

- Были, - прогудел в бороду Алехандро.

Ледогоров сказал:

- Если это одобрит экседра, я делаю последнее предупреждение
коммуникатору славных, но не всегда достаточно сдержанных эксальтадос.

- Аой! - одобрительно откликнулся нестройный хор голосов.

- Я выразил солидарность с мнением пейсмейкеров, только и всего, - не
скрывая иронии, объяснился коммуникатор.

- Продолжай, гроссмейстер, экседра слушает тебя. - Ледогоров кивнул.

- Это хорошо, что она меня слушает, - одобрил верховный пейсмейкер с
едва заметной усмешкой. - Мне легче будет давать экседре свои
рекомендации. Экзарха Приземелья рекомендую оставить в покое, он тут ни
при чем. Во время нашего с ним дистанционного разговора я убедил его не
проводить дознание о Планаре на территории Лунного экзархата в том случае,
если грагал сам не изъявит желания исповедаться до перелета на Землю.
Очевидно, Максимилиан Экспромтов нашел мои аргументы разумными. Никакой
другой вины - если это, по-вашему, его вина - за ним нет. Дальше
начинается вина грагала, и я рекомендую сосредоточить внимание именно на
ней.

Экзарх Приземелья потерянно развел руками и вернулся в шеренгу. А
Кир-Кор почувствовал себя под прицелом зрачка сливоцветного ока: зрачок
буравил ему переносицу.

- Итак, гроссмейстер, - произнес Ледогоров, - по-твоему, вина грагала
начинается с момента... - Он сделал вопросительную паузу.

- ...когда грагал, вопреки путевым указаниям вадемекума, сошел с
полетной трассы маршрута на Лавонгай, - определил Джугаш-Улья Каганберья
момент криминала. - А в это время нуклеус Лавонгайского экзархата
готовился оказать ему радушное гостеприимство.

Агафон понимающе покивал:

- По законам гостеприимства мы обычно не препятствуем грагалам выбирать
экзархат контрольной приписки согласно их желаниям и вкусам. На этот раз
грагал выбрал тропический Лавонгай...

- Здесь явное недоразумение, фундатор, - возразил Кир-Кор. - Маршрут на
Лавонгай стал для меня неожиданностью. Принимая жетон-вадемекум из рук
лунного экзарха, я был в полной уверенности, что мой путь пролегает
традиционным для меня маршрутом - к Белобережью Камчатского экзархата.

Казначей Приземелья выскочил из шеренги, словно выброшенный оттуда
пружиной, воскликнул:

- Действительно, здесь явное недоразумение! Грагал получил от меня
вадемекум именно с маршрутом на Камчатку!..

- Вот тут-то и начинается самое интересное, - сказал Ледогоров. - Ведь
вручил ты грагалу жетон-вадемекум все-таки на Лавонгай - это есть в памяти
информатория "Восточного экспресса". По крайней мере, так сообщили мне
функционеры МАКОДа.

- Но я не мог этого сделать, фундатор!

- Не мог сделать сознательно, - мягко поправил его Ледогоров. - Конечно
же, сознательно ты не стал бы посылать грагала в Лавонгайский экзархат,
зная, что ради встречи с Кириллом философская школа Ампары созывает
Большую Экседру в экзархате Камчатском.

"Ого! - изумился Кир-Кор. - Ради меня даже Большая Экседра!.."

- В таком случае я должен публично извиниться перед Максимилианом, -
произнес Алехандро. - Хвала Ампаре! А я уж, грешным делом, подумал, что
здесь имеет место прозаический адюльтер.

- Что же это получается? - спросил, ни к кому персонально не обращаясь,
Олег Владимирский-Люпусов. - Выходит, Максимилиана элементарно
подставили?..

Участники Экседры Зыбкой Безупречности Ума обратили свои взгляды на
гроссмейстера.

- Разумеется, вы можете разглядывать меня сколько угодно, - проговорил
верховный пейсмейкер без тени смущения. - Была бы польза. - Его рот
покривился в улыбке.

- Кроме этой сентенции мы вправе услышать хоть какие-нибудь объяснения,
- заметил фундатор.

- Нечего мне объяснять и не в чем оправдываться. - Гроссмейстер
передернул плечами, и на мгновение из-под ворота мешковины золотом
блеснули звенья шейной цепочки. - После уже упомянутого мною разговора с
экзархом Приземелья мы получили из Лунного экзархата официальное
уведомление о том, что грагал вылетает на Лавонгай. Эвархи Лавонгайского
экзархата были приятно удивлены и приготовились к встрече. Это все.

Было заметно, как Максимилиан Экспромтов пытается овладеть мимикой
своего лица.

- Эвархи Лавонгайского экзархата могут документально подтвердить такое
"наше" уведомление? - спросил он нахмурясь.

- Естественно. Почему бы нет? В любое время.

Ледогоров сделал умиротворяющий жест. Подытожил:

- История сия уходит явно в детективную плоскость, и заниматься ею не
нам. Теперь, мне представляется, мы должны извиниться перед грагалом за
подозрительную неразбериху в собственных экзархатах.

- Нет! - тихо, но решительно сказал гроссмейстер. - С капитулянтской
рекомендацией я не согласен.

- Предложи, будь любезен, свою.

- Во мне вызрело твердое убеждение, что прежде всего мы должны
извиниться перед общиной Лавонгайского экзархата. Какая бы ни случилась
досадная неразбериха там, в небесах, община на Лавонгае в том не виновна.
Не так ли, фундатор?

- Это достаточно очевидно. Хорошо, продолжай.

- Кроме того, обязан извиниться перед общиной грагал.

- Он, я уверен, не заставит просить себя об этом дважды.

- Однако он должен принести свои извинения очно.

- То есть?..

- То есть он должен не мешкая вылететь на Лавонгай, объяснить эвархам
ситуацию, принести свои извинения, а уж затем, если ему будет угодно,
вернуться в экзархат на Белый Берег Камчатки.

"Лихо!" - мысленно восхитился Кир-Кор.

- Супернерационально, - произнес Агафон с олимпийским спокойствием.