остановить его. Она знала, что нельзя Киту останавливаться, он должен, он
обязан, несмотря ни на что, продолжать читать Лунную Книгу, продолжать
вызывать к жизни мертвеющий Нью-Йорк. Но она знала и другое - тьма не
исчезнет, пока не исчез, не побежден, не изгнан ОН.
угрожающая тишина. Ни единого звука. Ни скрежета такси. Ни воя перитонов. В
следующее мгновение разнесся гром и визг. Металл крошил камень. Железные
копыта грохотали в бешеном галопе. И с диким ржанием железный конь врезался
в круг деревьев, круша и сгибая их.
их умирающие, раздробленные тела, сломанные, бессильно повисшие ветви.
Деревья с усилием вгрызались корнями в землю, пытаясь устоять,
сопротивлялись яростному напору беспощадного металла. Но надежды не было. И
они это понимали. В сомкнутом ряду деревьев уже появились проломы, щели, и
Нита сквозь них видела черного коня с поднятым копытом, холодно улыбающегося
всадника с занесенным над головой мечом. Нита задрожала. Еще один натиск, и
стена деревьев рухнет. Потом в парке начнется всепожирающий пожар.
встала на дыбы. - Фред, - крикнула Нита, - тебе пора.
несся со всех сторон - спереди, сзади, сверху. "Он не один, их много,
близнецов черного всадника, - подумала Нита. - Спасения нет".
деревьев. Но тут появились... Всадники и кони, то черно-блестящие, то
мраморно-бледные, то бронзово сверкающие, - все конные статуи Центрального
парка или ближайшие к нему - грозной кавалькадой неслись мимо Кита, Ниты и
Фреда на улицу, чтобы дать бой темным силам. Их встречал кровожадный вой
перитонов.
Жанны д'Арк в блестящих доспехах. Симон Боливар и Сан-Мартин. Эта
невероятная компания статуй с треском врезалась в разомкнувшийся круг
деревьев. Здесь был и король Владислав в своей тускло мерцающей броне,
галопирующий на боевом рыцарском коне. И Дон Кихот на тощем Россинанте. Он
понукал своего спотыкающегося коня и выкрикивал угрозы всем злобным колдунам
тьмы. Статуя президента Тедди Рузвельта выделялась среди себе подобных.
Выстрел за выстрелом грозный президент выводил из строя одно такси за
другим. Его огромная лошадь втаптывала их в мостовую. Эль Сид Кампеадор
разил длинным копьем перитонов, нанизывая их на острие.
изготовившийся к прыжку кот, парящие в небе орлы. И тут же - строй
американских пехотинцев первой мировой войны с винтовками наперевес. Среди
них затесались и вовсе не воинственные статуи, и даже добродушный олень с
Гадким Утенком. Со стороны Пятой улицы спешил золотой Прометей, сошедший с
пьедестала Рокфеллеровского центра. В руке его пылал огонь, который когда-то
он подарил людям. Его неугасимое пламя молнией разило такси, и их тела
плавились, текли бесформенным металлом. Следом за Прометеем, сотрясая землю,
огромными прыжками неслись белые львы со ступеней Публичной библиотеки. Они
с оглушающим ревом кидались на железного коня и его черного всадника. И этот
страшный конь вдруг жалобно заржал и попятился, пытаясь стряхнуть с себя
хищников, рвущих его железное тело своими крепкими мраморными когтями.
самом центре битвы Киту и схватила его за руку, пытаясь оттащить в сторону.
Она боялась, что рука ее нащупает пустоту, пройдет сквозь него, как сквозь
бестелесное воздушное пространство. Но прозрачный Кит твердо сжал ее ладонь
и последовал за ней, продолжая, однако, держать Книгу открытой и не прерывая
чтение. Он не мог остановиться, пылая страстным огнем Книги и отвечая ей
своим яростным внутренним светом.
земле. Он был как завороженный.
ты поможешь?
осторожна.
произошло с Китом, во что он медленно превращался.
деликатный и невесомый, как светлячок. Прикосновение космической энергии к
земному существу, соединение двух различных форм существования. Лишь одно
мгновенное касание, и Фред снова взмыл в воздух, устремив все свое внимание
на грохочущую улицу, арену неслыханной битвы металла и камня.
глазами, продолжая читать с той строки, на которой умолк он.
совершенно. Она утонула в этом потоке. Она не могла ему противостоять. Она
не желала бороться с ним. Она теперь ощущала то же, что и Кит несколько
мгновений назад. Не Волшебник читал Книгу, а она проникала в него. Все
вокруг изменилось. Сила, когда-то создавшая Книгу, теперь перетекала в нее,
в ее тело, в мозг, в душу. Все ее радости, надежды, страхи, сомнения, все
соки жизни смешались и превращались в живую реальность. Нита переворачивала
светящиеся страницы в поисках той, где говорилось о созидании и
сопротивлении, о войне звезд. Она искала те слова, которые когда-то уже
сломали ужасный разрушительный ураган смерти и тьмы, поднятый злобным
Поглотителем Звезд для того, чтобы уничтожить только что созданные миры,
сковать бесплодным холодом океаны, в которых зарождалась жизнь. Все это
происходило вечность тому назад и происходит сейчас, происходит всегда, пока
существует враг Света и Жизни Поглотитель Звезд.
скалу тьмы, врезался в грохот битвы и усиливался, рос, как ветер. - Я - вода
и волны; я морской берег, где радуги играют в волнах; я свет солнца, который
сеет брызги радуг..."
Словно живительный ветер, звучали аккорды звенящих букв и слогов. И все
вокруг, все деревья парка, его озера, земля, воздух начинали вспоминать и
сознавать, что они материя и энергия, прочная, неистребимая, сотворенная для
жизни. И уже никакая тьма не могла побороть их.
растения; я - камень, который раскалывает травинка; я - расплавленное сердце
мира..."
ненавидящий, яростный, страшный, отчаянный.
не могли остановить живое "я существую", неистребимое "да" светлого мира.
Деревья, камни, весь род человеческий, все мироздание горели единой с нею
силой, вселяли в нее такую неколебимую уверенность, что смерть остановилась.
Но она была здесь, рядом, она не исчезла, она продолжала существовать. "Куда
ты уйдешь от меня? Куда спрячешься?" - спрашивала она. Или это Жизнь
задавала Ните свой извечный вопрос? А может быть, он?..
могущественных. Если бы его упрямая злоба сломилась, то сила его могла бы
направиться на сотворение света так же, как теперь она устремляется на
создание тьмы. Но нет, Он до сих пор, после утомительной, длиной в целую
вечность борьбы, не осознал безнадежность своих усилий. Куда бы он ни
устремлялся, его всюду встречала неистребимая жизнь. И все же он
упорствовал...
я всюду; я здесь; я существую..."
затаило дыхание, чтобы, не пропустить ни единого слова. Замер даже черный
всадник на вздыбленном коне. Его глаза, холодные глаза на ожесточенном лице,
устремлены были на Ниту. Ее безостановочное чтение заворожило его, не давало
ему сдвинуться с места. Она старалась не думать о нем и о том, что луна
вот-вот может уйти в облака, исчезнуть, лишить их своего спасительного
света. Она целиком отдалась чтению. Слова проникали в воздух, в землю, слова
горели, ослепляли.
в небе или в воде, я не исчезну, я здесь. Скроет тебя ненадолго земля или
укроет ночь, в бездне глубокой или во тьме, я не исчезну, я здесь. Ты
зажигаешь свою звезду иль убиваешь мою, всепожирающий пламень нашлешь, льдом
беспощадным скуешь, я не исчезну, я здесь навсегда".
света, как удар в сердце. Сила ушла из нее, угасла, оставив ее маленькой и
озябшей, уязвимой и одинокой, держащей в руках Лунную Книгу, которая
потемнела и как бы угасла. Вита и Кит в отчаянии смотрели друг на друга.
Темнота быстро становилась густой, беспросветной. Чернота поглощала
городские огни один за другим. Послышался тихий злорадный смешок, а затем
раздался громкий стук железного копыта, опустившегося на камни мостовой.
Черный всадник на коне двинулся вперед. Еще шаг. Еще один лязгающий шаг...
- Я знаю, для чего все мои излучения - и бета, и гамма, и микроволновые, и
сверхдлинные ультрафиолетовые, и рентгеновские лучи, и... Я, кажется, все
назвал?..
внимания.
Вверх, вверх, вверх, пока свет его не стал бледным и едва видимым, как свет
далекой звезды.
Кит...
теперь Фред. Страх и бессильное отчаяние овладели ими, покинутыми всеми,
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Флинт Эрик
Кервуд Оливер Дж.
Суворов Виктор