ругают аспирантуру, но еще никто не предложил ничего лучшего.
предстоит сделать ученых. Вернее сказать, которым предстоит стать учеными.
Сделать человека ученым нельзя, он должен им родиться, но зато воспитать
грамотного, квалифицированного работника можно. Вроде бы и не очень
сложная задача.
могут подсказать, получится ли из этого человека естествоиспытатель или он
навсегда останется рядовым добытчиком информации. Ох, эти мне добытчики!
Мы тонем в море информации, мы захлебнулись в потоке научных статей, а они
с доброжелательством робота плодят и плодят бесконечные зависимости,
кривые, графики, опыты. Как мало обобщений и как много цифр! Законов нет,
зато есть формулы с дробными степенями. Неприятные формулы, некрасивые,
хотя и нужные...
надеешься: может, его осенит светлая идея. Отлично сдал экзамены, хорошие
отзывы из университета, два года на производстве, прекрасные руки
экспериментатора... Ан нет, глядишь, через три года у тебя не ученый, а
общественно-политический деятель средней руки. То он на профкоме, то на
собрании, то на совещании. Я понимаю, что такие тоже нужны. Но, помилуй
бог, ведь аспирантура не профсоюзная академия. Есть таланты, но ленивые до
тошноты, есть бездарности, трудолюбивые до отвращения, есть много разных и
всяких научных работников, и каждому из них находится место и занятие на
великом фронте науки. Наука многолика, многогранна, я бы сказал,
извилиста, и каждая извилинка в ней своего ума и глупости требует. И это
вовсе не парадокс. В науке дураки нужны не меньше умников. Как и в жизни,
между прочим. Кстати, великие ученые стали великими только потому, что
иногда делали глупости, то есть вели себя дураками.
и тогда обнаруживаются забавнейшие вещи.
учеников Орта, некоего Подольского. Интересный малый. Между прочим, пришел
в физику из цирка и оказался вполне на своем месте. Тоже путь в науку! Я
битых три часа беседовал со своим начальником отдела кадров, пока не
понял, откуда дует ветер. Для этого пришлось прикинуться дурак-дураком,
этаким простодушным растяпой. Я никак не мог понять, за что, по каким
мотивам мы должны уволить Подольского, и, наконец, дознался. Это работа
Пафнюкова, ты его знаешь. Кстати, недавно я позволил выделить ему один
раздел по спецтематике и даже комнату дал. Пару раз туда заходил, как и
следовало ожидать, там ничего не делается. Его помощник, лаборант
Мильчевский, по-моему, порядочный шалопай и бездельник. Через полгода
отчет, и мы посмотрим, как И.Ф. повертится перед комиссией.
разглагольствования! А он дураком меня посчитал, когда я предложил ему
тему и помещение...
были, есть и будут. Самое главное - дело идет, идет дело! Значит, живем не
зря..."
16
сломался Черный ящик. Проклятая машина внезапно отказалась работать.
испуганно заглянул в темный провал шкафа и стал ждать.
радужных лучей не появлялось. На Роберта насмешливо поглядывала серая
пустота, ему казалось, что кто-то там, внутри, хитро подмигивает и
скалится. Роберт тряс головой, отгоняя наваждение, и с отчаянием
убеждался, что Черный ящик безмолвствует. Так прошел один рабочий день,
второй, третий...
Кто бы мог подумать? Казалось, нет сил, способных оказать хоть какое-то
действие на эту машину, - и вот на тебе! Как его отремонтировать? Не везти
же в мехмастерские: почините, пожалуйста, волшебный Рог изобилия, у него
чудо-двигатель не работает. Заштопайте ковер-самолет, вшейте подкладку в
шапку-невидимку!
общественность Института вакуума находится в разгаре, и перед Робертом
Мильчевским открываются необозримые, захватывающие дух перспективы! Ах,
черт, какая досада, какая жалость, какая обида!..
время, нужно давать и давать результаты, нужно держать их под напряжением.
Урманцеву - его интегралы, Мишке - расчеты и чертежи, хозяину - кое-какие
документики. Но где машина? Нет машины. Кончился Рог изобилия. Был - и
весь вышел.
своей большой светлой комнаты, заставленной дорогими, сложными приборами и
красивой мебелью. По лбу катились крупные градины пота. Ящик не работал...
и колотил его, но стальная махина не отзывалась на нервозные толчки.
выставил без особенных церемоний. Он даже не объяснил им, в чем дело,
просто прогнал всех и знал, что они не обидятся. Пока, во всяком случае.
причины. Перевозка из лаборатории Доркина прошла благополучно. Ведь после
этого Рог изобилия выдал много интересных штук. Так почему же?
века. Черный ящик, не переставая, светился по десять часов в день. Он не
перегревался (за режимом работы Роберт следил внимательно), но кто знает,
какие тонкие механизмы были приведены в движение, какие неизвестные
элементы необратимо изнашивались. Может, неумная эксплуатация привела к
нарушению интимнейших связей в этом сложнейшем аппарате?.. Черный ящик
надорвался. Он никогда не заработает в полную силу, если вообще
заработает.
ждет, когда его заберут, не будет!
убогими расходами? Ведь без помощи Рога ему в крупные научные работники не
выбиться!
новенький, с иголочки костюм был в масляных пятнах, руки в порезах и
ссадинах, галстук съехал набок, ворот рубахи расстегнут... Поверженный
герой. Заштатный демон без диплома.
большие оптимисты и жизнелюбцы - жулики. Для того чтобы идти против
течения жизни, нужно обладать хорошим здоровьем и светлой верой в жизнь.
управдомы я не пойду. Мешает багаж личной собственности. Займусь
творческой деятельностью.
обиде друг на друга. Ты, правда, в последний момент подкачал, ну что ж...
С лучшими жокеями бывают неприятности.
универсальный подход. Когда нет возможности разобраться, в каком месте
нарушен один из тысячи контактов, составляющих данную схему, человек
сердится. А когда человек сердится, он пускает в ход кулаки.
газированной водой, избивают ногами. Пинки, удары коленями, толчки
бедрами, говорят, помогают бороться с этими жадными механизмами.
приступ оптической шизофрении, нужно громко кричать и топать ногами по
полу.
звук. Такого Мильчу еще не доводилось видеть.
докторской диссертации. Она вызывала у него неуютное чувство. Каждая
страница, каждая строка в ней были знакомы до тошноты. Урманцев в который
раз просматривал выводы. Его особенно смущала одна фраза - точнее, один
абзац. Вроде и не обойдешься без него, а в то же время лучше б его не было
вовсе. Он нужен как итог работы, как завершающий аккорд, без которого не
Маккэфри Энн
Гуревич Георгий
Маккарти Кормак
Контровский Владимир
Мурич Виктор