медленно двигались по ухабистой дороге, скрипя и раскачиваясь из стороны в
сторону. Рядом с волами шли вооруженные луками и палицами стражники. Они
покрикивали на животных и теснящихся на телегах людей. Лица узников
заросли щетиной, волосы были слеплены грязью, а наверняка и кровью.
воинов Белого Когтя.
сел на землю и, опершись спиной о глинобитную стену сарая, прикрыл глаза.
же миг, когда одного из них коснется игла Черной Розы? А она все ближе.
над головой и вот-вот упадет, неожиданная, хоть и ожидаемая.
патруль, но солдаты, видя грязного, заросшего, согбенного до земли деда,
не стали даже задерживать его. Дорон прошел мимо, согнувшись, волоча левую
ногу. Солдаты здорово удивились бы, если б увидели кароггу, укрытую под
перекинутым через спину рваным плащом. Или если б заглянули в один из
стариковых мешков.
переулке, на минуту выпрямился, охнув от боли. Полгорода он прошел,
согнувшись, и эта дорога измучила его больше, чем поход к Кругу. Однако
игра стоила свеч.
страшной тишине, словно туман окутывающей город, тишине, от которой
мурашки пробегали по коже, он пытался уловить какой-нибудь знакомый звук -
смех, разговор, шаги, скрип телеги.
Дверь скрипнула, и Дорона охватила тьма. Внезапно ослепнув, он протянул
руки. Тишина и темень. Дома не было никого.
стоящие в сенях предметы. Вошел в большую комнату. От печи еще шло
приятное тепло, запах пищи засвербил у Дорона в носу. Давно уже у него во
рту не было ничего, кроме дичи и овощей, ничего, приготовленного руками
умелой хозяйки.
только она может знать, где укрылся Магвер. А Магвер ему необходим.
скинул со спины кароггу, осторожно положил рядом с собой. Только после
заметил, что на столе лежат несколько испеченных на поду лепешек. Взял
одну, понюхал.
лежал неподвижно. Горады не было. Она не могла войти в дом беззвучно, а
его пробудил бы малейший скрип. Так ли? Это ведь не лес, где все его тело
улавливает знаки, где растут братья-деревья, всегда готовые помочь. Это -
город, ежегодно пропахиваемый бановской сохой из черного дерева. Под
ногами утрамбованная глина, а не Земля Родительница. Тут иначе спится,
дышится, слышится. Да и сон после долгого похода и выжидания был крепок.
Дорон усомнился в том, что Горады и сейчас нет дома. Ведь она могла
вернуться и отправиться спать, даже не заглянув на кухню. Впрочем, что бы
ей делать здесь ночью?
потянулся. Удостоверился, что Горада не вернулась. А выйти она должна была
не так давно, не больше двух дней назад. Оставшиеся на кухне лепешки были,
правда, немного суховаты, но еще съедобны. Куда же она могла пойти? За
армией, на поле боя? Но ведь у нее там нет ни мужа, ни брата, ни сыновей,
которым могла понадобиться ее помощь. Может, убежала из Даборы от войны?
Однако в таком случае она прихватила бы из дома многие вещи, а здесь все
лежало на своих местах.
вздрогнул. Одним прыжком перепрыгнул через порог комнаты. Сам скрытый в
полумраке, мог наблюдать за входом.
когда тот притиснул ее к стене, засунул руки ей под юбку.
Она нервно оттолкнула от себя мужчину, который только теперь понял, что
происходит нечто странное. Лист ударил крепко, однако не настолько, чтобы
переломить ему шею. Черноволосый повалился на пол у ног Горады.
к стене, как до того черноволосый. Он подумал именно так: "Как
черноволосый" - и почувствовал, как мягко сгибается под ним женское тело.
Держа правую руку у нее на губах, левой обнимая за талию, он почувствовал,
как в нем поднимается желание. Горада заметила это, а может, узнала Дорона
- важно, что она перестала дрожать и уже не отталкивала его. Дорон глубоко
вздохнул. Посмотрел прямо в глаза Гораде и, кроме страха и удивления,
заметил в них вспышку радости. А может, торжества. И тут же пришел в себя.
Отодвинулся немного и, отпустив ее губы, крикнул:
ищу Магвера.
лице - появились слезы.
пришли утром...
приняли его за дезертира или труса, не откликнувшегося на призыв Белого
Когтя.
него сейчас не было ни времени, ни охоты разбираться.
армии. Там, кажется, есть какие-то ямы...
гляди браниться начнет". Однако вслух спросил:
осеклась на полуслове. Он уже ее не слушал. Водил глазами по-над головой
женщины, словно что-то вспоминал.
заметил его, но он мог быть где-то там, стиснутый другими... А если
так..."
попробуй кого-нибудь на меня науськать, кончишь скверно. Если Магвер
появится, скажи ему, что тот, который усмирил огонь, уже в Даборе. Пусть
он ждет в условленном месте.
мужчины, наклонился, прислушался к дыханию.
здесь произошло. А ты, женщина, подумай малость о тех бравых солдатах,
которые сегодня сольются с Землей Родительницей. Подумай о крови, которая
удобрит поле. Это не день радости, женщина.
мазями, останавливающими кровотечение, напоили, накормили, остригли
волосы. Потом кинули в обрешеченную телегу вместе с другими такими же, как
он, несчастливцами и куда-то повезли... Не сразу он понял куда. Перед
глазами все еще стоял туман, до слуха не доходило ни звука, лишь ноздри
помнили запах крови. А боль, которую последнее время он испытывал, хоть
уже и не была столь мучительной, столь страшной, затаилась под кожей,
покалывала подушечки пальцев, вызывала дрожь губ. То ли резкие покачивания
телеги на неровной дороге, то ли постанывания соседей, то ли возбужденные
голоса проходящих мимо людей - но понемногу он начал приходить в себя.
Хотя картины перед глазами по-прежнему расплывались, а звуки соединялись в
шум, монолитный шум, сквозь который лишь изредка прорывались понятные
фразы, разум Магвера снова начал работать.
ведут на публичную казнь. Или... Если вскоре начнется штурм Даборы, Белый
Коготь не захочет терять своих бойцов, распиная их. А ведь ему понадобится
множество Теней.
живот будет распорот не боевым топором, а ножом из скверно отшлифованного
камня. Он умрет в гуле сражения, видя борьбу - и ничего не сделав. Он - и
все теснящиеся на телеге мужчины.
о битве у Черного Потока, которую войска бана вели с напавшей ордой
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Самойлова Елена
Никитин Юрий
Контровский Владимир
Буркатовский Сергей