Саймона, то жесткой рукой и непременно против шерсти. С учетом этих
обстоятельств его отчет займет еще неделю, мелькнуло в голове. Потом... Потом
он отправится домой... На Тайяхат, к отцу! Впервые за семь последних лет...
голубое, с золотым солнечным диском, висевшим над изумрудной равниной, с
силуэтами каких-то огромных птиц, что парили в вышине на распростертых крыльях.
Он пошарил в ранце, вытащил бинокль, присмотрелся.
сиянием. Жары, однако, не ощущалось - здесь, над вершиной огромного дерева,
дули прохладные ветры, тихо шуршали в листве, раскачивали паутину цветущих
лиан. Здесь царили покой и безопасность; здесь, в пронизанном светом Верхнем
Мире, было трудно представить мрак, запахи гнили и угрожающую тишину лесных
глубин.
ту, что враждебна людям, и ту, что позволяет им выжить. Два километра были
совсем небольшим расстоянием, и суть заключалась лишь в том, как их отмерить,
по вертикали или по горизонтали.
Вероятно, здесь были какие-то тайные тропы, проложенные людьми; тропы он мог
отыскать, а вот людей - навряд ли. В этом огромном лесном пространстве, в
джунглях, тянувшихся на тысячи лиг, они казались крохотными насекомыми - мельче
муравьев, что ползут по стволу столетнего дуба, прячась в глубоких трещинах.
При желании он мог бы их разыскать, проследив, куда ведут воздушные дороги, но
в том не было нужды. Он пойдет на север -по тропинке или без нее, перебираясь с
ветви на ветвь, огибая чудовищные колонны стволов, перепархивая пропасти на
лианах. Он пойдет...
на колене. В пальцах его поблескивал нож, готовый к броску, а там, где только
что была его ступня, дрожал пучок пестрых перьев на тонкой тросточке. Первой
Саймону явилась мысль, что это не украшение, а знак, помогающий разыскивать
дротики в лесной чаще; затем он подумал, что убивать его не хотели - целились в
ногу, а не в голову. Однако мимо! Сам бы он не промахнулся...
выглядел удивленным. Крупная голова с заостренным черепом, высокий лоб,
расплющенный нос, глубокие морщины, сбегавшие от ноздрей к губам... Он был
невелик, но не похож на ребенка: тело - крепкое и пропорциональное, сильные
руки и ноги, полоска ткани на узких бедрах, слегка оттопыренная под животом, на
смуглой шее - ожерелья, за плечом - сплетенный из коры мешок. Он смотрел на
Саймона, грозя вторым дротиком, и чудилось, что вдоль бамбуковой тростинки
пролегли тысячелетия: наконечник был стальным, торец - расцвечен перьями.
понятен пигмею. Предки его, покинувшие некогда Габон, могли знать
французский... кажется, этот язык считался там государственным - как и теперь,
в новом Габоне, на Черной Африке... Все банту - кота и мака, фанги и мьене -
говорят на нем... Но этот маленький черный человечек не был ни банту, ни
габонцем.
зукк... мой никогда не видеть зукка... Но ты не зукк с севера, и ты не со
станции. Когда Ноабу бросать копье, большие люди не увернуться. Очень
неуклюжий! Ты - другой. Ты - охотник. Откуда? И кого будешь выследить?
узнать, почему молчит. За этим я и охочусь. Выслеживаю.
грудь.
радиофон. - Вот! Дать нам люди со станции. Дать Жул Дебеза, большой человек,
очень почтенный. Сказать: здесь нажать, там нажать, и будет слышно. Всегда
слышно! А теперь нет. Мой жать, Бутари жать, Пинга жать, все мужчины жать,
потом - женщины... женщины думать, они умнее мужчин. Однако ничего не слышно.
Почему?
браслет на его запястье тоже не подавал признаков жизни, а отсюда вытекало, что
маяку системы "Вектор" пришел конец. Или его намеренно отключили, или станция
разрушена до основания... Смолкший маяк был новым фактом, который выяснился уже
здесь, на Тиде, и это обстоятельство существенно меняло оценку гипотез,
произведенную Аналитическим Компьютером. В случае гибели людей станция перешла
бы в режим самоблокировки, но маяк работал бы по-прежнему. Значит, ее все-таки
разрушили, думал Саймон. Какая-то катастрофа или чудовищная местная тварь...
Вряд ли отказало оборудование - все цепи электронных устройств дублировались, а
кожухи генераторов были крепче танковой брони. Столь же невероятной выглядела и
гипотеза о захвате станции изолянтами с Северного материка.
Ноабу идти к станция. Бутари - старый, мудрый; он знать: Ноабу - лучший
охотник! Быстрый, как леопард! - Он гордо потряс своими ожерельями. - Теперь
Ноабу идти к станция, смотреть, что случиться. Хорошо смотреть! Если надо,
звать людей, помогать.
не помешаю? Пигмей усмехнулся.
двоих. Теперь мой знать: ты - друг. Мой не кидать в тебя копье, ты не кидать в
меня нож. Ты ведь не зукк!
Кстати, кто они такие?
Как мертвец, что не давать покоя живым! Так говорить Жул, так говорить Ки Оэ,
который быть до Жула, так говорить люди со станция всегда! Говорить мне,
говорить мой отец и мой дед. Еще говорить, что зукк к нам не добраться. Море не
переплыть! Но как знать? Плохой человек - всегда хитрый человек.
вашем языке?
- давно-давно, когда мой еще не родиться - быть на станция человек, Михха
Миххало... Вот он говорить - зукк!
кто не потрудился! Были, значит, и русские... Михха Миххало... И сейчас есть...
этот Леон Черкасов...
мир. Как наши почтенные предки - шагать прямо сюда! И попасть можно в любое
место, здесь и там, - он поднял глаза к небу. - Значит, ты мог попасть на
станция? Сразу?
протянуть ниточку оттуда сюда, - Саймон тоже показал на небо, а потом ткнул
пальцем вниз. - Совсем точно без станции не выйдет. Попадешь в лес, в море или
на Перешеек... Лучше в лес, верно?
нет, а есть зубастый пасть... Громовой Мост - еще хуже! Мой туда не ходить.
Никто не ходить.
их лица были почти на одной высоте. Саймон видел в темных зрачках пигмея свое
крохотное отражение.
солнце, клонившееся к закату. - Скоро ночь. Мы спать, завтра идти вместе. Идти
быстро, так?
Две Руки? Все люди - две руки! Но не все ловко прыгать, как ты, чтоб мой не
попасть копьем... Не все, только ты. - Он на секунду призадумался и сообщил: -
Мой звать тебя Обманувший Копье! Можно?
научил меня обманывать дротики... Очень мудрый, как твой Бутари! Очень
почтенный Наставник... Ему было виднее, как меня назвать. Понимаешь?
ожерелий, выбрали одно, с фигуркой черной пантеры на шнурке, огладили
полированную деревяшку.
сказать: ты - Ноабу! Всегда Ноабу! Только Ноабу! У тебя тоже есть такое, Две
Руки? Тоже дать твой почтенный Чочинга? Вместе с имя?
и мой Бутари есть о чем поговорить!
группе этого реликтового племени. На западе Южного Камеруна и Габона тоже
обитали пигмеи, другая иноязычная ветвь, но практически с той же самой
культурой, обычаями и верованиями. Теперь не имело смысла вспоминать, кто из
них с востока, а кто - с запада, ибо тот восток и тот запад канули в прошлое