что моя прежняя каюта хранила слишком много воспоминаний, чтобы я мог
чувствовать себя там комфортно. Итак, мы подходим к настоящему
моменту. За последние два года я подготовил новых капитанов. Совет уже
основан и функционирует, оставляя мне немного свободного времени, что
в конечном итоге позволило мне дать вам это интервью.
борту "Скорпиона"? - спросил Эриксон.
вновь назначенному капитану во время вводного инструктажа. Я счел, что
это наглядный урок того, к чему могут привести плохие отношения между
капитаном и его командой.
поинтересовался Эриксон. - Я думаю, что кто-то из них непременно
должен был проявить недовольство тем выбором, который вы сделали в той
ситуации.
Тамбу. - Ни один из новых капитанов прежде не общался со мной
напрямую. Оказавшись вдруг волею судьбы на высоком посту, они всеми
силами стремились заручиться моей поддержкой и одобрением. Заранее
предрасположенные к тому, чтобы смотреть на меня с благоговением и
страхом, они с готовностью признали меня в качестве естественного
лидера - единственной силы, отделяющей их от хаоса. Никто не ставил
под сомнение мои действия, более того, все они охотно извлекли урок из
этого несчастья.
это благоговение и страх, - произнес Эриксон.
возможное, чтобы создать определенный имидж. Большая часть моей работы
за последние два года состояла в том, чтобы поддерживать дистанцию
между собой и флотом.
добровольно приняли вашу изоляцию, но и сами создали ее.
эпизод со "Скорпионом". Я потерял звездолет, хорошую команду и всех
моих капитанов только потому, что позволил личной дружбе повлиять на
беспристрастность моих суждений. Я уже имел случай убедиться в том,
что могу действовать более эффективно, находясь в полной изоляции.
Так как я вступил в эту последнюю фазу без друзей или близких, мне
было сравнительно легко избежать проявления сантиментов. Я считаю, что
объективность моих оценок только выиграла от такой обособленности.
грубоватой прямотой.
вид, будто до сих пор верен памяти Рамоны. У меня нет сомнений в том,
что рано или поздно я снова захочу иметь кого-то рядом, но только не
так скоро.
теперь, когда я выслушал всю вашу историю, я считаю своим долгом
высказать свою мысль вслух: вы платите ужасную цену за свое положение,
Тамбу.
делаю то, что делаю, по собственной воле, точно так же как вы
воспринимаете постоянные переезды, номера в дешевых отелях и
ресторанную еду как неотъемлемую часть избранной вами профессии.
Когда-то, думая о возможности отставки, я чувствовал сожаление и
раскаяние. Однако, как я уже рассказывал в конце того эпизода, эта
внутренняя борьба была мною выиграна - или проиграна, в зависимости от
вашей точки зрения. Теперь я окончательно стал Тамбу. Я был рожден в
первые дни существования флота, и теперь флот - вся моя жизнь.
Совет капитанов готов взять командование на себя? - осведомился
Эриксон.
друзья погибли. За пределами флота для меня больше ничего и никого
нет.
будущего? Что вы видите впереди для вас и вашего флота? Сохранение
существующего положения вещей?
лишь то, что Вселенная меняется. Насчет деталей можно только строить
догадки. Силы Альянса растут с каждым годом. В конце концов они могут
решить, что обладают достаточной мощью, чтобы пойти с нами на прямую
конфронтацию. Я думаю, что подобная попытка была бы с их стороны
глупостью, но они уже прошли долгий путь, делая то, что мне казалось
глупостями. Впрочем, они могут просто вытеснить нас с межзвездных
трасс.
рассмеялся.
могу предположить, что однажды поскользнусь случайно на куске мыла и
разобью себе голову о ванну. Я вел слишком волнующую и полную
приключений жизнь, чтобы ожидать какого-то другого конца, кроме самого
что ни на есть заурядного. Но что бы ни случилось в дальнейшем, я и
есть флот. Если я умру, флот умрет вместе со мной, и наоборот.
Остальные детали я оставляю на волю судьбы.
сидеть тут целыми днями, беседуя с вами, но вынужден признать, что
теперь у меня есть более чем достаточно материала для статьи.
общаться с вами в течение этих нескольких часов. Вы найдете дорогу к
причалу, где находится ваш челнок, или мне дать вам провожатого?
вопрос, перед тем как вы уйдете?
хотелось бы знать?
любопытство, я хотел спросить у вас, о чем вы собираетесь написать в
своей статье?
враждебности окружающей обстановки снова в одно мгновение вернулось к
нему, так же как и мысль о том пути, который ему придется преодолеть,
чтобы оказаться в безопасности на борту своего корабля. Глубоко
вздохнув, он обернулся и взглянул прямо на пустой экран.
в моих глазах, - произнес он осторожно. - Это история сильного и
волевого человека, у которого была мечта - мечта, которая обернулась
своей уродливой противоположностью и увлекла его за собой.
экрана не последовало.
преданности и долга, - продолжал он нерешительно. - Это чувство
преданности было настолько сильным, что делало его слепым ко всему
остальному в окружающем мире и в его собственном сознании. Сначала он
был предан своим друзьям, потом планетам и, наконец, флоту... делу,
которое он создал. И на каждой ступени его чувство долга было
настолько сильным, настолько всеобъемлющим, что выходило за пределы
понимания всех, кто с ним общался. На всем протяжении его жизни рядом
с ним были люди, которые могли бы побудить его свернуть с избранного
пути, однако они не отдавали себе отчета в том, что происходит, и
своими действиями только еще больше подталкивали его к краю пропасти.
Это история человека, который отдал так много, что теперь уже в нем не
осталось ничего человеческого - только образ, который он создал с
помощью тех, кто поддерживал его или противостоял ему.
конечно, что мне будет позволено покинуть звездолет целым и невредимым
вместе со своими записями.
Я с нетерпением буду ждать ее появления. Не со всеми вашими
замечаниями согласен, но даже если бы я хотел опровергнуть сказанное
вами, вам все равно было бы позволено беспрепятственно покинуть
корабль. Я обещал вам интервью и неприкосновенность журналиста, мистер
Эриксон. Не было никаких условий относительно того, придется ли мне
ваша статья по вкусу или нет. Если бы я хотел увидеть мои
собственные суждения в опубликованном виде, я бы просто написал статью
сам и передал ее в службу новостей.
заметил Эриксон. - Помнится, раньше по ходу нашего разговора вы
утверждали, что те, у кого берут интервью, обычно склонны искажать
факты, чтобы создать определенное о себе впечатление. Не могли бы вы
сказать мне, только между нами, многое ли из того, о чем вы мне
рассказали, было преувеличено или, напротив, преуменьшено, с тем чтобы
дополнить ваш уже сложившийся в общем сознании имидж?
Однако, если вы вообще готовы принять мои слова на веру, учтите, что я
не искажал факты умышленно. Видите ли, я считаю, что человеческие
Максимов Альберт
Березин Федор
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Василенко Иван
Контровский Владимир