своим холодным опаловым огнем, медленно и безжалостно пожирая человека за
человеком при каждом обороте.
обрыва кричащего болотника. - Лио! - он подъехал к краю земли, и возможно
только теперь она впервые услышала его. Она повернулась к нему, и он
увидел неожиданный эллипс света, который мерцал прямо перед ним. Вейни с
трудом объехал этот круг, вороной скользил на мокрых камнях, спотыкаясь.
взирало на него в свете Подменыша.
надо!
головой к людям, которые собирались опять на холме, и бросилась вперед по
размокшей земле. Женщины и дети закричали и побежали, мужчины отчаянно
сгрудились, но она не поехала дальше, а лишь размахивала своим мечом из
стороны в сторону.
пространство, которое проложила между тропинкой и атакующими. После
безумия воцарилась ужасная тишина. Она держала свой меч обнаженным.
владелец прячется где-то здесь, в темноте. Проклятия понеслись в сторону
Моргейн. Она не двигалась. Казалось, это ее не провоцировало, несмотря на
то, что от некоторых слов даже Вейни задрожал от ярости и захотел достать
этого человека. Он почти что ответил ему сам, но что-то в молчании Моргейн
и в ожидании в ответ либо атакующих, либо слов в защиту было пустым. Она
держала Подменыш, и пустота охватывала его душу. Она не двигалась, и голос
успокоился.
протестовала, когда он приблизился, но так и не отвернула головы от
темноты, в которую вглядывалась.
Подменыш так, что темнота расступилась от его острия, осветив палатки и
жалкие убежища, и одно огромное дерево, с которого свисали трупы,
напоследок взмахнула им, и свечение умерло.
пальцы на драконовой рукоятке и забрал его. Зло, которое было заключено в
этом мече, пробежало через его тело и через мозг так, что глаза его
затуманились и все чувства обострились.
сделать его безопасным - он не знал.
прямая. Уверенный в себе, он полагал, что имеет меньше желания
использовать этот меч, чем она. Жизни целых народов были на ее совести.
Его же преступления можно было измерить по людской шкале.
причиняет боль его руке, и боль эта стала невыносимой. Он только считал
свои вздохи и наблюдал медленный закат Ли. А лошади расслабились под
седоками.
самого акта передачи этого оружия, поскольку он мог быть фатальным. Но ее
рука была сильной и уверенной, когда она приняла меч.
Джиран держала уздечку своей кобылы, сидя на краю камня.
внимание Вейни, - Лорд, полукровки говорят, что мы сможем пересечь поток.
Они говорят, что можно попытаться. - Было какое-то дикое отчаяние в ее
лице, будто бы было что-то, глубоко сокрытое в нем. - Лорд, она разрешит
нам поехать?
смысла ждать Моргейн, и наблюдал, как они взбираются на лошадей и
направляют их в этот опасный переход. И в то же время ужаснулся
собственной бессердечности, что он мог послать мужчин и женщин вперед,
чтобы они проложили путь для его госпожи - вместо себя, потому что она
была ценна лишь для него, но никак не для них. Вот каким он становился,
служа Моргейн. Он ожесточил свое сердце, несмотря на то, что в горле был
комок стыда, когда он смотрел, как четыре скорбных фигуры пробираются по
камням через опасное наводнение. И когда он увидел, что они удачно прошли
половину пути и все еще способны продвигаться вперед, он повернул и поехал
назад, к Моргейн.
пройти.
грохотало и отдавалась эхом вода. Отступившая вода оставила землю
блестящей под лунным светом. Несколько деревьев без корней лежали там и
сям во влажной долине, некоторые из них преграждали тропинку, создавая
завалы ветвей, которые свисали со стороны, где их подталкивало течение.
Кучи голых веток, увешанные полосками мертвой травы и листьев. Затем
тропинка взбиралась выше, над каменистым плоскогорьем, над водой: здесь
был мост, который пролегал через расселину.
ним, - пусть эта земля выдержит нас. Лошадь помедлила, оступившись. Он
мягко тронул ее пятками, и они продолжали движение.
закрыта водой. Это сооружение было создано из огромных валунов, и ни
землетрясения, ни наводнения не сдвинули их. Дерево свешивалось у края
дороги, подмытое струями воды, и издалека казалось, что это всего лишь
маленький кустик, но корни были где-то высоко над всадником и лошадью.
Вейни избегал смотреть прямо на течение, которое завораживало взгляд. Он
мог только наблюдать за водами, бурлящими со всех сторон и затоплявшими
все это пространство на этой земле. Мост проступал в тумане в виде
смутного пятна среди развалин и рычания воды.
позади него. Она держала Подменыш в ножнах на плече, ее бледные волосы
блестели в лунном свете и развевались на ветру. Позади них на тропинке
мерцали огни многих факелов - толпа тоже двинулась через наводнение.
Воспоминания об Охтидж-ине все еще преследовали их.
Дорога была широкой, но от грохота воды ее глаза выглядели дикими в
предчувствии беды. Это было не самое подходящее место для прогулок. Однако
впереди небольшая группа вместе с Джиран перевалила через мост, и теперь
они осторожно ехали по тропинке и взбирались по откосу дороги по ту
сторону.
перевал. Солнце осветило дорогу перед ними, и вода показалась им еще более
глубокой, так что невозможно было без страха смотреть вниз, где огромные
белые клубы поднимались и кипели вокруг арок с кваджлинскими очертаниями.
Вода скользила внизу, в пропасти, и Саводж исчезал, преобразуя море в
реку.
набирать скорость, разбрызгивая воду из-под копыт. Он бросил напоследок
взгляд через плечо, вдруг охваченный страхом, что Моргейн захочет
вернуться назад, не желая рисковать на этом хлипком мосту. Но она этого не
сделала. Сиптах тоже устремился вперед, следуя за вороным, и Вейни опять
повернулся к безопасным горам, которые маячили впереди, и дороге, ведущей
к холмам, в Абараис.
догнали окаменевших от усталости кваджлов и Джиран. Джиран ехала несколько
в стороне от полукровок, оглядываясь назад, словно хотела присоединиться к
ним, но боялась. Видимо, боялись этого и полукровки. Неожиданно Моргейн
пришпорила Сиптаха, заставляя его бежать вдоль поднимающейся по холмам
дороги. Вейни почувствовал иссякание сил эндарского вороного и
неуверенность в его поступи.
усилия и больше уже не мог бежать. И бейнский серый тоже покрылся потом. -
Лио, для лошадей достаточно.
Слышалось их сильное и надрывное дыхание. Свет становился ярче, высвечивая
верхушки холмов вдалеке - их последнее пристанище. От них веяло
проникающим в сердце одиночеством. Вейни вспомнил обширные цепи родных ему
гор, острые верхушки которых доставали до самых небес и простирались так
далеко, как только мог видеть глаз. Эти горы имели неясные очертания и
были такими старыми, что казались закоченевшими у моря. На склонах холмов
стали появляться признаки жизни: обработанные поля, защищенные террасами и
Афанасьев Роман
Маккефри Энн
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Свержин Владимир
Шилова Юлия