этот звук разнесся по комнате. - Твое присутствие здесь даст мне
попрактиковаться. Если бы это было в сентябре, я бы немного нервничал
из-за того, что долго не работал, но сейчас не беспокойся, приятель.
которой я участвовал за всю свою жизнь. В то же время он отчетливо
осознавал, что она может стать его последней беседой.
прервет их разговор. Он уже не ждал миссис Стэнхоуп. Это, очевидно, была
уловка, чтобы его заманить в ловушку.
и соратники не вернутся.
придумает.
приемлемое объяснение, поднимется небольшой шум, а потом они вернутся к
своей работе.
этом. Даже если так, и не думаю, что есть смысл призывать к вашей
нравственности, предполагая ее наличие.
другое в жизни, она гибка, растяжима.
тысяч транов, которые умрут, если план Бамапутры воплотится в реальность?
говоря, мне не нравится эта мысль. Будучи сам убийцей, я вряд ли вправе
задавать вопросы о мотивах, по которым другие убивают. В случае с траном,
который не сможет пережить быструю смену климата, нет конкретного убийцы.
Здесь не будет никакого личного контакта, никакой личной ответственности.
Это будет как бы естественным актом, и убивать так позорно. Каждый должен
знать, в чьей смерти он повинен. В этом же акте нет личной
ответственности. Мне грустно это как профессионалу. С тобой и со мной
будет совершенно по-другому. Ты будешь знать, как умрешь и от чьих рук. Ты
уйдешь в могилу без тревожащих душу вопросов. Разве ты не считаешь, что
это приятнее? Гораздо лучше, чем угаснуть как свеча на больничной постели
или быть пристукнутым по дороге с работы. Убийство лицом к лицу - это
благородно и нравственно. Каждый из нас приходит к смерти со своим грузом
вопросов без ответа.
взглядом вдоль дальней стены. Если он ничего не придумает, то будет
движущейся мишенью.
насколько возможно, но твое неожиданное появление мешает этому. Кроме
того, это очень частная ситуация. На самом деле нет никакой необходимости
усложнять ее. Самое лучшее для меня, конечно, представить это как
несчастный случай, если у меня будут трудности с выносом тела из
Администрации в крематорий. - Его рука скользнула в узкий карман балахона.
Когда он вынул руку, Вильямс увидел крошечный складной нож, торчащий между
пальцев. Как и одежда Марквела, лезвие и рукоятка были красно-черными.
рыдают, кричат и умоляют, хотя знают, что все это пустая трата времени.
Приятное разнообразие - убить того, кто воспринимает смерть как
неизбежность. - Он поднес нож к свету, любуясь им. - Ты прав. Это не будет
выглядеть случайным. Зло традиционно. Как бы я ни хотел воспользоваться
острейшим, для нас обоих будет проще, если ты съешь вот это. - Он протянул
таблетку. Почему-то она была ярко-голубой, а не черной, не красной.
Никакой боли. Эффективно. Если ты не примешь ее, я должен буду убить тебя
острейшим. Это будет медленнее, неприятнее и гораздо менее комфортно для
тебя, а конечный результат будет тот же. Хоть этот офис и
звуконепроницаемый, мне придется предварительно перерезать тебе голосовые
связки. Некоторые при этом громко кричат.
скользить, а не идти по полу.
гораздо сильнее тебя и быстрее. Убийство - мое ремесло. Ты знаешь, я
никогда прежде не убивал ученых. Я даже не уверен, что у какого-либо квома
был случай убить ученого человека. Как правило, в этом не было большой
нужды...
решения? Ведь вместе с моей жизнью поставлены на карту и многие-многие
другие.
кажется, нет. Задание есть задание. Независимо от того, что я лично
чувствую, у меня есть цеховые правила, которых я придерживаюсь.
я не раз умирал здесь, на льду, за прошлый год. - Он протянул руку. - Дай
мне таблетку. Я не вытерплю боли. Вы уверены, что она не очень противная?
даже завидую тебе. Это тронафин, очень сильный наркотик. Ты испытаешь
самый большой экстаз в своей жизни, даже если он продлится недолго. Ты не
только не почувствуешь никакой боли, ты будешь исполнен блаженства. Ты
увидишь, мы вполне порядочные, совсем не жестокие - пока это оплачивается,
конечно. Мы всеми силами пытаемся... - Неожиданно боль исказила лицо
Марквела, он взмахнул черным лезвием. Вильямс увернулся - лезвие рассекло
книжный шкаф и стену позади. Он вскочил на ноги, квом, пошатываясь,
направился к нему.
украшения транов и различные орудия быта. Один из них - дротикометатель,
крошечное незаметное устройство из кости и рога. В нем использовалась
маленькая пружина для пуска стрелки длиной 15 сантиметров. Во время своего
разговора с Марквелом Вильямс прикрывал его своим телом и пытался взвести
курок.
внимание Марквела было направлено на правую руку учителя. Перед тем, как
проглотить таблетку, Вильямс сдвинулся направо, вынул дротикометатель, а
другой рукой нажал на маленький пусковой механизм.
кости, из которого был вырезан дротик, рассек его черный костюм и попал в
область между пупком и пахом. Это был удар не смертельный, но более чем
достаточный, чтобы человек пошатнулся. Несмотря на неожиданную боль, он
отреагировал быстро, нанеся удар ножом. Но боль достаточно замедлила его
реакцию, чтобы Вильямс смог увернуться.
пачкать пол... Вильямс продолжал отходить, стараясь, чтобы между ним и
раненым убийцей было как можно больше мебели.
среди грубых туземцев на бесплодной, мертвой земле негостеприимной страны
под названием Тран-ки-ки. Два года противостояния опасностям, ледяным
ветрам, коварству властителей и кровожадной фауне. Дна года на военном
корабле под названием "Сландескри". Два года сражений с кочевниками,
неописуемо жестокими, и ставанцерами, неописуемо ужасными. Да, он был
учителем. Одним из тех, кто не ожесточился, но сделался твердым в школе
под названием жизнь. Его опыт сделал его сильнее, быстрее и, как трана,
коварнее.
подкрадываться, крепко сжимая нож в правой руке. Из-за расположения раны
квом не мог хорошо владеть ногами. Только сильная воля позволяла ему
двигаться вперед.
что Вильямс водит его по комнате так, чтобы снова оказаться у стены с
оружием.
держал его обеими руками и ждал. Со стороны квома не последовало никаких
движений.
другие. Гуннар управлялся с копьем одной лапой, но Вильямсу было слишком
тяжело так сделать.
прозвучали хрипло.
Несмотря на боль в животе, Марквел все еще мог двигаться достаточно
быстро, чтобы протянуть левую руку и схватить учителя за запястье,
прижимая обе руки к копью. Толчок потряс Вильямса. Было такое ощущение,
что его ударили железным прутом. В пальцах маленького человека была
невероятная сила.
это время Вильямс был уверен, что его противник улыбается. Глаза сверкали
через круглые отверстия костюма.
ожидать.
то же время учитель поднял правое колено и ударил в живот убийцы, ниже тот