его королевство отказаться от веры отцов и принять новую, жрец асов
сказал, что должны, потому что поклонение старым богам не принесло никакой
пользы. Но другой советник сказал - и это истинная история, - что ему наш
мир кажется королевским залом в зимний вечер: в нем тепло и светло, но
снаружи темно и холодно, и там невозможно что-нибудь увидеть.
оказывается в тепле и свете, а потом снова улетает на холод и во тьму. И
если бог Христос может точнее сказать нам, что происходит с человеком до
его рождения и после смерти, - продолжал советник, - то мы должны больше
узнать о его учении.
почему ты сравниваешь Шефа с этой птицей.
его в своем видении в жилище богов, в Асгарде, Шеф занял место кузнеца
богов Волунда. Ты не знаешь эту историю, Хунд. Волунд был захвачен и
порабощен злобным королем Нитхадом, ему подрезали сухожилия, чтобы он мог
работать, но не мог убежать. Но Волунд заманил сыновей короля к себе в
кузницу, убил их, сделал пряжки из их глаз и ожерелья из их зубов и дал из
отцу, своему хозяину. Заманил дочь короля в кузницу, одурманил ее пивом и
изнасиловал.
Хунд. - Если был хром и не мог убежать?
проснулась, пошла к отцу и рассказала ему все, и король пришел, чтобы
замучить своего раба-кузнеца. И тогда Волунд надел крылья, которые тайно
сковал в кузнице. И улетел, смеясь над теми, кто считал его калекой.
великий дар, но боюсь, это дар Отина. Отина, всеобщего отца. Отина
Больверка, Отина, отца зла. Твое лекарство поможет ему увидеть сон,
Ингульф. Но что будет в этом сне?
очень отличалось от горьких снадобий, которые обычно они с Хундом
составляли. Но наряду со сладостью был и какой-то другой вкус. Плесень?
Грибы? Он не знает. Что-то сухое и гнилое. И как только выпил, понял, что
ему что-то предстоит.
как начались его беды. Даже до того, как он узнал, что ему предстоит стать
троллом.
остается далеко позади, и он плывет теперь быстрее, чем скачет лошадь.
Постепенно он поднимается над водой и летит в воздухе, сначала невысоко,
потом страх оставляет его, и он поднимается все выше и выше, как птица.
Местность под ним зеленая и солнечная, повсюду свежая весенняя листва, луг
постепенно повышается, становится освещенным солнцем плоскогорьем. И вдруг
становится темно. Перед ним гигантский столб темноты. Он знает, что был
тут раньше. Но тогда он был в этом столбе и смотрел наружу, и он не хочет
снова увидеть то, что видел тогда. Он видел короля Эдмунда, с печальным
измученным лицом, с собственным позвоночником в руках. Если сейчас будет
осторожен, не станет оглядываться, может быть, не увидит его на этот раз.
ствол дерева. К нему пригвождена, как он заранее и знал, фигура, и у нее в
одном глазу торчит игла. Он всматривается в лицо: не его ли оно?
вороны. Они смотрят на него яркими глазами, с любопытством наклоняют
головы. Расправленные крылья слегка дрожат, птицы без усилий парят в
воздухе. Фигура - это Отин, или Вуден, вороны - его постоянные спутники.
звучат... да, верно - Хугин и Мунин. По-английски это будет Хайг и Майн.
Хугин - Хайг. Это значит "мозг". Но ему не это нужно. Словно
освобожденный, ворон летит вниз, садится на плечо хозяина.
придется платить. У него есть друг, защитник среди богов, это он уже
знает. Но это не Отин, что бы ни думал Бранд. Он знает, какой должны быть
цена. Снова непрошенно в памяти возникает стих - на английском. В нем
описан повешенный на виселице, он раскачивается, не способный пошевелить
рукой, и к нему слетаются вороны...
что закрыла все поле зрения, ее черный клюв, как стрела, всего в дюйме от
глаза. Не от здорового глаза. От того, что не видит. Того, что он уже
потерял. Но это воспоминание о том времени, когда у него еще был этот
глаз. Руки его опущены, он не может ими двигать. Это потому, что их держит
Торвин. Нет, на этот раз он может ими двигать, но не должен. Не будет.
устремляется вперед, глубоко погружает клюв в его глаз и мозг. Его
пронзает бело-горячая волна боли, и в памяти вспыхивают слова, слова
обреченного короля.
дерева, беспорядочно поворачиваясь, руки его по-прежнему неподвижны, он
летит к земле, до которой много миль. Много времени, и есть о чем
подумать. А руки не нужны. Он может теперь поворачивать тело, куда хочет,
он поворачивается, пока не смотрит снова на солнце, продолжает опускаться
и мягко подлетает к тому месту, где на соломенном матраце лежит его тело.
которые приходят и уходят, многие ужасно торопятся, но с его места, с
высоты в двадцать миль, видно, что они совсем не движутся. Он видит
болота, видит море, видит кучевые облака, видит курганы под зеленым
дерном. Он запомнит это и подумает в другое время. Теперь у него только
одна обязанность, и он ее выполнит, как только душа его вернется на место,
в тело, которое он уже видит на соломенном матраце, тело, в которое он
входит...
он.
прикрытом огне.
как жрец Пути. Я умею писать рунами. Что я должен записать?
боли.
был вырезать.
это еле слышно.
своего бога, Армия - обеспокоенная и в дурном настроении - собралась на
открытой площадке за пределами города, у восточной стены. Семь тысяч
человек заняли много места, особенно полностью вооруженные и закутавшиеся
от холода и слякоти. Но после того как Шеф сжег тут оставшиеся дома,
образовалось достаточно места, и все встали грубым полукругом от стены до
стены.
флаг Ворона. В нескольких шагах от них в окружении шафрановых пледов стоял
черноволосый король - бывший король Элла. Со своего места в тридцати ярдах
Шеф видел, что у короля бледное лицо, белое, как яичный белок.
неминуемо, как судьба. Скоро Элла услышит звон оружия, которым Армия
обозначает свое согласие. А потом за него примутся, как принимались за
Шефа, за короля Эдмунда, за короля Мельгуалу и других ирландских королей,
на которых Айвар отточил свои зубы и технику. Надежды для Эллы нет. Это он
бросил Рагнара в орм-гарт. Даже Бранд, даже Торвин признавали, что сыновья
имеют право на месть. Не только право - обязанность. А Армия проследит,
чтобы это было сделано хорошо и как подобает воинам.
рискует здесь. Ни Айвар Рагнарсон, ни сам Сигурт Змееглазый не могут быть
уверены, что уйдут с собрания с целой шкурой или с неповрежденной
репутацией. В воздухе чувствовалось напряжение.
Панов Вадим
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Шекли Роберт
Шилова Юлия
Журавлев Владимир