движение, когда этот мир тек перед ним мимо краев дверного проема. Дверным
проемом были глаза Владычицы. Роланд смотрел ими точно так же, как раньше
смотрел глазами Эдди, когда Эдди шел по проходу в небесном вагоне.
чуть опустился. Стрелок мог бы без труда отобрать его у Эдди, но не стал.
Он просто стоял спокойно. Этому трюку он научился давным-давно.
от таких поворотов кружилась голова, а Эдди этот стремительный поворот
как-то странно успокоил. Роланд никогда не видел ни одного кинофильма.
Эдди видел тысячи, и то, на что он сейчас смотрел, было похоже на один из
проездов камеры, как в "Хэллоуине" или в "Сиянии". Он даже знал, как
называется аппарат, которым делают такие съемки. "Стеди-Кэм", вот как.
Офигительная штука, помнишь?
считать неким волшебным киноэкраном, в который при определенных условиях
можно было войти - так, как в "Пурпурной розе Каира" тот малый просто взял
да сошел с экрана в реальный мир - показались руки. Темно-коричневые руки.
Паскудное кино.
еще не сняли. Это был Нью-Йорк, правильно, - самый звук клаксонов такси,
даже такой слабый и глухой, каким-то образом доказывал это - и какой-то
нью-йоркский универмаг, куда он однажды заходил, но все было... было...
двери скользнула вверх так внезапно, что даже у Эдди слегка закружилась
голова, и он увидел продавщицу, которая, очевидно, знала обладательницу
черных рук - знала и то ли не любила, то ли боялась. Или и то, и другое. -
Чем я могу помочь вам сегодня?
ярко-синей каймой. - И не трудитесь заворачивать, детка, просто суньте в
пакет.
та отворачивалась. Может быть, дело было в том, что с продавщицей
разговаривала женщина, которую она считала "нахальной черномазой"
(опять-таки, эта мысль была вызвана не столько знанием истории или его
личным опытом жизни на улице, сколько его опытом кинозрителя, потому что
сейчас ему казалось, будто он смотрит фильм, который не то снят в
шестидесятых годах, не то действие в нем происходит в те времена, что-то
вроде "Душной ночью" с Сидни Стайгером и Родом Пуатье), но все могло быть
и гораздо проще: черная ли, белая ли, а эта самая Роландова Владычица
Теней была та еще хамка.
не имело значения, ни малейшего. Ему было важно одно и только одно:
выбраться отсюда к ебене матери.
убить почти в любой момент, если бы захотел, он не стал этого делать, а
стоял неподвижно, молча, и ждал, чтобы Эдди сам разобрался в ситуации. У
Эдди была уйма всяких качеств, и очень многие из них нельзя было считать
хорошими (будучи человеком, сознательно давшим ребенку сорваться в бездну,
стрелок прекрасно знал разницу между хорошим и плохим), но одного качества
у Эдди точно не было - глупости.
перекрутил на пальце револьвер стрелка, неуклюже, пародируя шикарный
заключительный жест балаганного стрелка в цель, и протянул его Роланду
рукояткой вперед.
Роланд. - Почему же ты так часто хочешь говорить - и говоришь - как дурак,
Эдди? Потому что ты думаешь, что так говорили там, куда отправился твой
брат со своими револьверами?"
посмотреть, что будет.
Вот мы ее видим, а вот и не видим. По существу, произошло бы то же самое,
что случилось бы в кинотеатре, если бы киномеханик вдруг вытащил
шестизарядный пистолет и пальнул бы в проектор, не так ли?
только.
совсем понимал, и одним из этих слов было автостоп... но общий смысл он
уловил.
вслух, но на самом деле он разговаривал сам с собой. - Только для этого
тебе был бы нужен я, так?
бы мы просто... выскочили там, как чертик из табакерки, началась бы свалка
или что-нибудь такое. - Он засмеялся, и в этом смехе был отзвук безумия. -
Как будто фокусник вытащил кроликов из шляпы, вот только шляпы-то никакой
и не было, уж это точно. Мы дождемся, чтобы она осталась одна, и...
- я понимаю, что ты обязан довести свое дело до конца, и понимаю, что я -
часть его. Я знаю, что ты спас мне шкуру на таможне, но думаю, что я спас
тебе шкуру у Балазара - а ты как думаешь?
из-за письменного стола, не думая об опасности, и на мгновение
заколебался.
вернуться туда на пару часиков. Курочку взять на вынос в кафе-гриль,
может, еще коробку пончиков. - Эдди кивнул на дверь, где все опять
задвигалось. - Ну, что скажешь?
Эдди. Это движение вдоль прохода - Владычица, кто бы она ни была,
двигалась не так, как обыкновенные люди - не так, как, например, двигался
Эдди, когда Роланд смотрел его глазами или (он понял это теперь, когда
задумался об этом, а раньше он никогда об этом не думал, так же, как
никогда раньше не замечал постоянного присутствия у нижнего края своего
поля зрения собственного носа), как двигается он сам. Когда идешь, поле
зрения тихонько раскачивается, как маятник: левой ногой, правой ногой,
левой, правой, мир покачивается туда-сюда, но так тихо и мягко, что через
некоторое время - как полагал Роланд, вскоре после того, как научишься
ходить - просто перестаешь замечать. В походке Владычицы не было ничего
похожего на движение маятника - она просто плавно плыла по проходу, словно
ехала по рельсам. Забавно, что у Эдди было такое же впечатление... только
Эдди это напоминало проезд камеры. Это впечатление успокаивало его, потому
что было знакомым.
ставший пронзительным голос Эдди.
как называется то, что тебе нужно. Тебе нужен "дозняк". Тебе нужно
"заторчать".